Жюльен [litres] - Priest Priest P大
– А может, это он перед тобой выделывается?
– Что вы такое говорите? – Ло Вэньчжоу изобразил оскорблённую невинность.
Директор было расслабился, но тут Ло Вэньчжоу вдруг кивнул, прикрыл глаза и протянул задумчиво:
– Хотя должен признать: со мной вечно что-то такое случается! Но рядом с этим типом я и дня не протяну: либо придушу его, либо сам лопну от злости.
От подобной наглости у Лу Юляна давление подскочило до ста восьмидесяти. Не найдя подходящих слов, он пригрозил Ло Вэньчжоу пальцем:
– Время поджимает! Поторапливайтесь! И чтоб без глупостей!
Тао Жань проводил рассерженного начальника к выходу, а вернувшись в палату, обнаружил, что Ло Вэньчжоу украдкой курит в открытое окно.
– Где ты взял сигарету?
– Стащил у старика из кармана, – признался Ло Вэньчжоу. – Слушай, мы же друзья? Мне нужно ненадолго сбежать. Прикроешь?
У Тао Жаня застучало в висках.
– Что ты на этот раз задумал?!
– Сестру того таксиста звали Чэнь Юань. За полмесяца до своей загадочной смерти она разговаривала по телефону с девушкой, с которой до этого не общалась долгое время. Что-то в этом звонке не даёт мне покоя…
– Обязательно сегодня? – беспомощно спросил Тао Жань.
– Чем скорее, тем лучше. На управление слишком сильно давят. – Ло Вэньчжоу стряхнул пепел.
Тао Жань нахмурился и недоверчиво посмотрел на капитана. Тот выглядел изрядно потрёпанным. Тао Жань хотел было высказаться на этот счёт, но решил не сотрясать воздух понапрасну.
– Как зовут эту девушку и чем она занимается?
– Цуй Ин, учится в университете Яньси на факультете политологии и права, второй курс аспирантуры.
– Факультет политологии и права в Яньси? Покойная Чэнь Юань училась там же? – удивился Тао Жань.
– Да, а что?
– Чжао Хаочан как раз выпускник этого факультета! – выпалил Тао Жань. – И, кажется, в прошлом году его пригласили туда руководить стажировкой студентов.
– Чёрт! Идём! – Ло Вэньчжоу затушил окурок о подоконник и ринулся к выходу.
В это же время в другой палате Лан Цяо записывала показания матери Хэ Чжунъи.
Фэй Ду устроился неподалёку и, надев одноразовые перчатки, чистил яблоко. Обычно посторонних не допускали на допрос, однако после неудавшейся попытки самоубийства Ван Сюцзюань была совсем плоха. Проснувшись, она начала вести себя как большой ребёнок, от разговоров с ней не было никакого проку, и Фэй Ду пришлось исполнять роль её опекуна.
– Хэ Чжунъи упоминал о встрече с Чжао Фэннянем в Яньчэне? – тихо спросила Лан Цяо.
Ван Сюцзюань едва заметно покачала головой.
– Что вы вообще помните об этом Чжао Фэнняне? Вы не сразу узнали его потому, что он давно не возвращался в родную деревню?
Ван Сюцзюань посмотрела на Фэй Ду, и тот ободряюще улыбнулся. Он нарезал очищенное яблоко на небольшие кусочки, положил их на бумажную тарелку, воткнул в дольки пару зубочисток и поставил угощение между женщинами.
– Допрос – дело серьёзное. Вам стоит подкрепиться.
– Ему некуда было возвращаться. У него не осталось семьи, – сиплым голосом произнесла мать Хэ Чжунъи. – Его отец был хромой, мать немая, а кроме старшего сына у них родились ещё трое детей: две девочки и мальчик. Жили они в нищете, но всё же смогли отправить Фэнняня в университет и в один голос твердили, что для них вот-вот настанут счастливые времена. Но однажды случилась трагедия. Родственники местного дурачка зимой выставили его за дверь, прямо посреди ночи! Мальчишке было некуда податься, он бродил по округе и наконец развёл костёр, чтобы согреться. Подул сильный ветер, и пламя перекинулось на большое дерево у ворот дома Чжао. Внутри все спали, никто не заметил надвигающейся беды, а дурачок не сообразил позвать на помощь… Горящее дерево сломалось и рухнуло на дом, крыша провалилась, похоронив под собой и взрослых, и детей. Всех, кроме старшего сына, Фэнняня – его в тот момент не было дома. Можно сказать, ему повезло…
Глава XXIX
Не считая поездок на сбор урожая в младшей школе, Лан Цяо никогда не бывала за городом. Рассказ матери Хэ Чжунъи просто не укладывался у неё в голове, она не удержалась и переспросила:
– В пожаре погибла вся семья?! Неужели все они спали в одной комнате?
– В нашей деревне вообще жили очень бедно. Помню, крыши черепицей стали перестилать, когда уже родился Чжунъи. А дом тех бедолаг и вовсе еле стоял… – тихо объяснила Ван Сюцзюань. – Отец не мог работать и содержать столько детишек. Семья с трудом сводила концы с концами, откуда бы у них деньги на ремонт? Если зимой выпадало хоть немного снега, им приходилось сразу же сметать его с крыши, чтобы она не провалилась. До того, как случилась трагедия, они сумели отправить сына на учёбу, и вся семья возлагала на него большие надежды. Отец и мать с восторгом рассказывали соседям, что их мальчик нашёл высокооплачиваемую работу в городе, и теперь-то они заживут! Думали, что наконец сделают крышу, что у девочек, одна из которых родилась инвалидом, появится надежда на будущее… В маленькой комнате начался ремонт, поэтому дочки ночевали на полу в родительской спальне. Когда рухнуло горящее дерево, потолочная балка переломилась и раздавила пожилую пару. Младшей девочке прижало ногу, а старшая, дурочка, запаниковала. Пыталась вытащить сестрёнку – и себя загубила. Что уж говорить про малыша – ему и двух лет не исполнилось…
Лан Цяо долго не могла прийти в себя. Опомнившись, она торопливо открыла блокнот и принялась делать пометки:
– Пожар случился во время ремонта? В это время Чжао Хаочан… Где в этот момент был Чжао Фэннянь? В Яньчэне?
Мать Хэ Чжунъи крепко задумалась:
– Нет… Кажется, он как раз вернулся в деревню, чтобы помочь семье со стройкой. Но в день трагедии уехал в областной центр навестить своего учителя или что-то в этом роде. Ах, если бы он остался дома!.. Молодой, здоровый, уж он бы сумел спасти несчастных калек!
По спине у Лан Цяо побежали мурашки.
– А… как выяснилось, что поджог устроил местный дурачок?
– Он сидел возле горящего дома с коробком спичек. Когда народ сбежался тушить пожар, мальчишка продолжил беспечно жечь листья. У него спросили, он ли это сделал, а он захихикал и кивнул.
– И чем всё закончилось?
– Да ничем.
