БОМЖ - Роман Феликсович Путилов
Хорошо, что я, буквально вчера, прочитал папку с надписью «Объекты недвижимости», выведенную моей рукой, где, кроме документов БТИ был и рукописный лист с краткими пояснениями по всем объектам — очевидно, что шеф уже задавал этот вопрос и я, еще до травмы, к нему готовился.
— То есть жопа?
— Практически.
— И что ты предлагаешь с этими комнатами сделать?
— Я предлагаю ничего не делать. Обозвать помещениями отдыха прикомандированного персонала, утвердить положение об этих комнатах вашим приказом и пока сидеть тихо, как мышки. Про гостиницу я вам уже объяснил, а если оформить помещения, как общежитие, это придется в районной администрации их регистрировать, постановления соответствующего добиваться, комиссию принимать, а, на следующий день после этого, вас каждый день будет долбать районная администрация с настоятельной просьбой заселить в наше общежитие кого-то из муниципальных служащих — врачей, милиционеров, учителей, а оно нам надо? Их благодарность будет равняется простому «спасибо», а на следующий день пойдут новые письма с просьбой предоставить еще одну комнату.
— Я тебя услышал. — директор что-то пометил в своем ежедневнике: — Дальше.
— Второе общежитие у нас за забором. Документов нет, адреса нет, прописки у сотрудников там проживающих тоже нет. Как я понимаю, первые строители еще до войны построили помещения для начальства, а после войны достроили второй этаж и заселили людей. Живут исключительно наши сотрудники с городской пропиской. По нашим документам числится общежитием, есть даже штатная единица — комендант, но больше нигде, как положено, общежитие не оформлено. И даже в городском Бюро технической инвентаризации никакого упоминания о нем нет.
— Бля… — директор грохнул кулаком по столу: — Когда в должность вступал, этот момент как-то пропустил, а тут такая картина… Ладно, что предлагаешь?
— Предлагаю, для начала пройти обследование БТИ, после чего, как и с предыдущими помещениями, оформить, как помещение для отдыха линейного персонала и на этом ждать…
— Чего ждать?
— Приватизации. — я посмотрел в глаза директору: — При приватизации, если это будет не общежитием, вы сможете это включить в приватизационную массу, после чего вывести эти два объекта в отдельные подразделения и забрать их в личную собственность…
— А почему ты мне это говоришь? — директор остро кольнул меня сердитым взглядом.
— Потому что вы платите мне весьма приличные деньги, и я даю вам советы, максимально выгодные лично для вас, независимо от того, как это выглядит с точки зрения морали. Кроме того, если эти помещения не присвоите вы, их украдет себе кто-то другой, поверьте.
— Ну ладно… — директор растерянно пожевал губами, видимо не ожидал от меня подобного цинизма: — Что с третьим общежитием?
— Там вообще все плохо. Девятиэтажный дом, сто шестьдесят квартир, половина которых заняты работниками чужих предприятий. Вселял их старый директор по договорам аренды, вот только, как союз рухнул, половина этих предприятий перестала за сотрудников платить, а вторая половина уже разорилась и исчезла.
— Так выселяй их не хер, я бы людей удержал бы на работе, если бы им комнаты предоставлял.
— Там не комнаты, там отдельные квартиры, только «малосемейки», по двадцать и двадцать четыре метра.
— Тогда тем более выселяй всех посторонних. Когда выселишь?
— Первые результаты будут примерно через год, но мне кажется, что лучше никого не трогать. Надо попробовать их предприятия, которые живые, попробовать сначала заставить заплатить.
— Почему? Мне лучше квартиры получить.
— Григорий Андреевич, я пока не готов подробно по этому дому разговаривать, давайте через неделю, не раньше. Кстати, это здание, заводоуправления, в котором мы находимся, тоже на учете в БТИ не стоит, только цеха. А это здание, кстати, двухэтажное по проекту, комиссии не сдавалось, оно так и числится на балансе стройматериалами.
— Да как так-то? — директор с досады бросил ручку: — За что не возьмись, все не вписано, в эксплуатацию не введено, комиссии не сдано.
Я подал плечами.
— Видимо не видели смысла, все объект все равно были государственные, так, какой смысл суетится. А сейчас все совсем по-другому — у каждого здания, собачьей будки или дачного домика появиться хозяин, который будет пытаться выкачать из этих строений побольше денег.
— Ладно, Паша, я тебя услышал, через неделю будет совещание, там будем решать, что и как сделать. Подготовь свои предложения.
— Я вас понял, шеф…- я собрал свои бумаги со стола и вышел из начальственного кабинета.
Вернувшись в помещение юридического бюро, я посмотрел на часы — рабочий день уже заканчивался и смысла начинать чем-то заниматься совсем не было. Я посмотрел на Валентину, которая сидела, обложившись договорами, старательно делая вид, что меня здесь нет.
— Валя, заканчивай на сегодня, а завтра, к девяти утра езжай в публичную библиотеку, бери бюллетени Верховного суда СССР и РСФСР за пять лет и копируй все, что относится к статусу общежитий, выселению из общежитий и договорам аренды жилых помещений… но последнее, наверное, в вестнике арбитража публикуют. Короче, мне нужна судебная практика по этим вопросам. Все, давай, можешь домой идти.
Сухо попрощавшись, все видом выражая вселенскую обиду юрист прошагала мимо меня, гремя каблуками. Я проводил взглядом прямую спину девушки, досадливо мысленно сплюнул и уселся за стол Валентины — куча незаверенных договоров все еще возвышалась над ее столом.
Вечером я поехал домой — обещал Наташе забрать из шкафа ее кружевное белье, без которого она на даче чувствует себя Золушкой. К дому подходил очень осторожно, оглядывая окрестности, и не прогадал — на металлических качелях, установленных во дворе, качался знакомый силуэт. Я подождал минут тридцать, но парень на качелях продолжал меланхолично покачиваться, не подавая никаких сигналов и не покидая свою точку наблюдения. Судя по всему, это не засада и наблюдатель пришел к моему дому в одиночку, без прикрытия. С одной стороны, безопасней было уйти и обойдется Наташа без кружевных штучек, а с другой — больно любопытно мне стало, что он тут делает.
— Привет, Вася! — я очень тихо подкрался к склонившему голову оперуполномоченному Снегиреву и положил ему руку на плечо.
Судя по реакции, Василий уже успел задремать, так как от дружеского хлопка он чуть не упал с качели, я в последний момент успел его подхватить.
— Фу! — выдохнул доблестный «опер»: — Как вы меня напугали, Павел Николаевич, чуть сердце из груди не выскочило!
— А не надо спать
