Тесные объятья смерти - Маргарита Малинина
Заперев калитку, я побежала в сторону трассы. На перекрестке между Сашиным домом и своим остановилась. Налево пойдешь – в усадьбу попадешь. Направо пойдешь – может, Сашу найдешь. Которому, скорее всего, требуется помощь. Но как же крестный? Достав телефон, я попыталась повторно дозвониться ему, но не преуспела. Тогда мне пришлось бежать направо.
«Что я делаю? Куда я иду? Я даже не знаю, где он! Может, он вообще не здесь. А может, вовсе никуда не ездил. Что, если он выманивал меня из дома?»
Эти мысли пугали и заставляли оборачиваться все чаще и чаще. Мне постоянно мерещились шаги за спиной. Но за мной никто не гнался – ни с целью лишить меня крови, ни с целью отобрать ключи от дома.
Когда я уже отчаялась найти Смирновского и решила возвращаться и двигать теперь в усадьбу, то услышала какое-то шевеление в кустах и стоны.
– Саша?
– М-м… Лера? Ты как здесь?
Велосипед валялся в стороне, попадая под луч фонарного столба, и его я увидела раньше, чем Александра.
– Это твой? – почему-то я кинулась сперва к груде железа и попыталась ее поднять. Затем поняла, что велик ни к чему, когда нет седока, бросила его и подошла к Сашке. Совсем уже с ума схожу, мозги не соображают. – Давай помогу подняться.
– М-м… – стонал он. – Кажется, рука сломана!
– Погоди тогда, я вызову… – я запнулась. – Блин, телефон сломался, я не смогу позвонить в скорую.
– Возьми мой.
Я подняла Сашу, перекинув здоровую руку через плечо, и прислонила к дереву. Потом уже взяла у него телефон. Экран оказался незапаролен, что позволило мне позвонить в скорую.
Через некоторое время я сдала Александра в руки врачей. Я предложила сходить к его брату, разбудить его и сообщить, что случилось, заодно завезти им домой велик, но Саша этому воспрепятствовал. Сказал, что позвонит сам. Ехать я с ним не могла, к сожалению. С дядей произошла беда, я чувствовала это. Я должна была бежать. Велосипед я все же пригнала к их участку и перекинула через забор. И даже рискнула крикнуть хозяевам, что Саша в больнице. Но мне ответила только кошка своим громким мяуканьем, а из дома так никто и не вышел. Что ж, я не могу ждать.
И я осторожно пошла вдоль бетонного забора к воротам, стараясь держаться в тени. Фонарные столбы располагались по другой стороне – жилой, здесь же была узенькая тропа, обычная обочина дороги, и я надеялась, что припозднившиеся водители меня не задавят.
Свернув, я вышла к церкви. В ночном сумраке готические башенки храма выглядели устрашающе. Подсветка придавала зданию пафосно-праздничный вид, словно на балу у Сатаны. Как будто храм был котлом в подземелье, а фонари – огнем, его подогревающим. Мне даже на миг почудились крики мучающихся грешников и бледные лица в высоких стрельчатых чернеющих окнах. Потом я поняла, что это просто рисунок витражей.
Подходя к воротам и видя цепи, поблескивающие в свете звезд и фонарей, я поняла, какую ошибку совершила: усадьба ведь запирается на ночь! Однако, подойдя поближе, я заметила, что цепь лишь небрежно намотана, но не зафиксирована замком, и при этом между воротами образуется весьма существенный зазор, в который я могу пролезть, не трогая даже саму цепь.
Уже через несколько мгновений я попала на территорию усадьбы, оказавшись в полнейшей темноте. Я забыла, что тут нет уличных фонарей. Липкий страх медленно, но уверенно полз по моей спине сверху вниз, как какое-то мерзкое насекомое огромных размеров, и, когда он дойдет до ног, меня, скорее всего, опять парализует. Нужно решаться. Если я иду дальше, то быстрыми шагами и прямо сейчас. Иначе, уверена, вообще не смогу.
Я достала телефон и включила фонарик. Спасибо, что хотя бы эта функция работает. Дорога, что я вижу пред собой, пуста и туманна. Впереди маячат белые каменные вазоны, как истуканы, и каждый раз, как новый возникает перед глазами, я вздрагиваю, думая, что это подкрался тихий враг. И все же я иду вперед, слыша, как ветки ломаются под ногами и отпрыгивают неудачливые камни, попавшиеся по пути. Внезапно заухал филин, заставив мое сердце испуганно остановиться.
– Чтоб тебя… – шепнула я ему раздраженно и пошла дальше.
У крыльца горел одинокий фонарь. Его света не хватало на маленький сквер с белыми лавочками, заканчивающийся небольшой лесенкой, и я споткнулась об одну из них, растянувшись по земле. Но мне не привыкать. Плохо, что телефон я выронила, и он укатался под куст, из-за чего резко стало темно.
– Крестный! – позвала я с земли, понадеявшись, что звуки собственного голоса меня успокоят. Но не тут-то было. Неожиданное хлопанье крыльев стало мне ответом – филин (или кто это был) улетел с насиженного места.
И тут мне послышались шаги. Нет, нет… Крестный бы услышал и отозвался. А этот молчит. И идет в мою сторону…
Я потянулась к кустам, взяла телефон и резко поднялась, не обращая внимания на боль в коленях. Повертела лучом вокруг себя. Никого. Боже, я схожу с ума…
И я пошла дальше, поднялась на крыльцо, дернула дверь – заперта. А звонка нет. Я постучала – так громко, как могла. Тишина. А шаги за спиной возобновились. Я вскрикнула и забарабанила в дверь так, словно пыталась ее выбить. Я боялась перестать стучать и услышать снова непонятные шаги. Наконец я выдохлась, да и кисть уже заметно побаливала, пришлось перестать. Обернувшись, я снова посветила фонарем.
Два желтых глаза уставились на меня. Пес. Просто какой-то пес дворняжного вида. Вот что бывает, когда ворота до конца не запираешь. Если уж и я пролезла в щель, то это четырехлапое и подавно смогло. Собака казалась дружелюбной и не имеющей хозяина, во всяком случае ошейником не обладала, поэтому я спокойно выдохнула. Так, крестный, похоже, на обходе. Хотя это довольно странно, учитывая поздний час. Но своими криками и стуками я бы его уже разбудила, он спит очень чутко. И времени было предостаточно, чтобы спуститься со второго этажа. Что же делать? Идти на обход? Я знала примерный маршрут, мы с ним уже сегодня ходили. И все-таки как же страшно, черт побери… Он-то с фонариком, а я…
– Вот я и увижу его как раз издалека. Покричу.
Убедив себя в полной безопасности
