Клуб разбитых сердец - Анна Валентиновна Михалева
Окончилось дело тем, что некий майор Свиридов публично наорал на несчастного Сулейко, используя неидиоматические выражения, стальные засовы КПЗ победоносно лязгнули, и поток измученных детей устремился на свободу. Маняша замыкала процессию. К своему ужасу, Варвара еще издали заметила, как ее штормит.
— А Маняша-то наша ухрюкалась! — радостно известил окрестности Сашка, который увязался за ними к отделению.
— А ну цыц! — рявкнул на него Максим.
Он подхватил Маняшу на руки и, не говоря больше ни слова, затолкал в машину. В радостном молчании все прибыли домой. Пьяную дочку тут же уложили спать. Сашку тоже удалось уторкать в постель, хотя это было сложно исполнить — в отличие от сестры он сопротивлялся, желая обсудить ночные приключения.
Варвара, Максим и адвокат Вася пили чай на кухне. Напряжение спало, и Варвара чувствовала себя превосходно, если так можно выразиться (может ли старая калоша чувствовать себя превосходно?). Она то и дело поглядывала на Максима. Теперь он не казался ей занудой, наоборот, в эту ночь в нем проснулось что-то до такой степени мужское, что хотелось прислушиваться к его голосу, следовать за ним и повиноваться. Может быть, не проснулось, может быть, уверенность и надежность, качества, присущие только настоящим мужикам, были в нем всегда, и только она ничего не замечала? А вот Сашка сразу заметил, потому и слушался его. Похоже, ему даже нравится слушаться Максима. Это не унижает его мальчишеского достоинства, потому что он видит перед собой сильного мужика, вожака стаи.
Ах, если бы на ее пути не повстречался Иван, наверное, все было бы гораздо проще! Наверное, она просто влюбилась бы в Максима по уши и была бы счастлива. Но проблема в том, что Иван существует, а с недавних пор ворвался в ее жизнь, скомкав все прежние ее правила и устои. А Максим? Максим милый, замечательный друг. Друг…
«Какой кошмар! — Варвара подмигнула своему отвратительному отражению. — То густо, то пусто! То за пять лет ни одного мужика на горизонте, то за месяц целых два, и хоть разорвись теперь!»
— Мам, а завтракать будем? — Сашка вылетел из ванной и устремился на кухню.
Тут в дверь позвонили.
— Моня, это к тебе! — так же стремительно сынок перекочевал в прихожую и распахнул дверь.
Гоша выглядел человеком, еще не окончательно отошедшим от тяжкой потери, но уже находящимся на пути к выздоровлению. По крайней мере, глаза его вновь светились идиотским энтузиазмом, что само по себе свидетельствовало о присутствии духа, или чего там у него было, что обычно помогало ему жить.
Белый шарф исчез с его шеи. Уже дня два они с Моней на пару гуляли в ярко-зеленых.
— Устроился на новое место! — с порога сообщил он.
— Кто же тебя взял? — Варвара смерила его оценивающим взглядом.
— Потрясающая работа, как раз по мне. Только гардероб придется менять, — он застенчиво улыбнулся.
— Уже хорошо, — бесчувственно одобрила она. — Куда устроился-то, если не секрет?
— Место потрясающее. Как раз что мне нужно. Редкостная удача!
— В зоопарк? — предположил Сашка.
— Почти. Помнишь, я направлял тебя в «Клуб разбитых сердец»?
— Ну? Это уже интересно.
— То-то и оно! — Гоша горделиво выпятил впалую грудь. — Буду теперь профессиональным кавалером.
— Жиголо, что ли? — поинтересовалась Варвара.
— Мам, что такое «жиголо»?
— Если ты об этом никогда не узнаешь, я буду считать, что не зря прожила жизнь, — буркнула Варвара и снова уставилась на соседа. — Так да или нет?
— Нет, конечно! — праведно возмутился Гоша. — Слушай. Я ждал, ждал от тебя новостей, не дождался. Сам туда пошел, думаю, погуляю вокруг, авось что-нибудь да обломится… И, представляешь, повезло. Я и трех часов не топтался у входа, как выбегает оттуда дамочка, хватает меня под руку и тащит внутрь. Я, конечно, перепугался сначала, думаю, мало ли чего, затащит, ну… и все такое, не при детях будет сказано.
— Да кому ты нужен-то, чтобы тебя насиловать! — хохотнул Сашка.
— Александр! — покраснела за него мать. — Ты бы хоть вид иногда делал, что тебе двенадцать лет!
— Зато я водку не пью, — надулся тот, красноречиво покосившись на дверь Маняшиной комнаты.
— И на том спасибо, — вздохнула Варвара.
— Так вот, — невозмутимо продолжил Гоша, — значит, притащила дамочка меня к своей бандерше, начальнице то есть, та меня оглядела, почмокала губищами и спрашивает, чего мне от них нужно, в смысле, чего я тут околачиваюсь? Я ей как на духу все и выложил. А она улыбнулась, ласково так, и предложила работу. Она сказала, что большинство брошенных женщин первое время остро испытывают одиночество. Понимаешь, этим бедняжкам даже в театр не с кем сходить. Я уж не говорю о гостях. И тут появляюсь я! Красив, галантен, остроумен…
— Это начальница так тебя описала? — усомнилась Варвара.
— Нет, я же в зеркало-то смотрюсь. И вообще… Словом, работа — просто улет! И деньги приличные пообещали. Взяли на испытательный срок: три месяца.
— Гоша, если ты продержишься неделю, я буду за тебя счастлива. Главное, старайся молчать, — напутствовала его Варвара.
Ее охватил страх, а что, если Гоша случайно столкнется с ней в Клубе? Разумеется, он выдаст ее с потрохами, не по подлости душевной, а просто потому, что идиот.
«Надо бы провести с ним беседу. Хотя принесет ли она хоть какой-то результат?»
Другими словами, Гоша из довольно проблемного соседа превратился в настоящую головную боль. Теперь только и думай, как бы с ним не столкнуться в Клубе и что сказать, если столкнешься.
Пока она путалась в своих опасениях, Гоша увел Моню на прогулку, а Маняша выползла из своей комнаты. Понятно было сразу: она не только не настроена на серьезную беседу, но вообще не в состоянии разговаривать. Цвет лица у нее был ближе к серому, глаза красные, видимо, голова у нее раскалывалась просто адски. Варвара смерила дочь сочувствующим взглядом:
— Иди
