Анна Владимирская - Игра навылет
— Я поняла, о чем вы, — сказала Лученко. — Вот только зачем…
— Снайпер занял позицию на крыше многоэтажного дома напротив, — не обращая на ее слова никакого внимания, продолжал Хромченко, — в двухстах метрах. В окно выстрелить не получалось, потому что вы, несмотря на жару, всегда задергивали шторы. Человек ждал. Но вы не появились. Точнее, вы спустились через черный ход во двор. Этого я не предусмотрел, к сожалению, хотя и знал о ваших особенностях, о пресловутом «тринадцатом чувстве» — кажется, так вы его называете среди близких? Был в курсе, но не предполагал, что это у вас до такой степени сильно развито и так безошибочно работает.
Да, Вере давным-давно было известно: если ей куда-то не хочется идти, то лучше и не ходить. Любопытство тут неуместно. Однажды Лученко предстоял визит на Главпочтамт, она уже приближалась к зданию, когда в ушах, где-то глубоко в черепной коробке комариным писком медленно запульсировал голос: «нет… не ходи… не надо… опасно…» Она еще не поняла, что происходит, а ноги уже сами повернули в сторону. Потом узнала о трагедии: арка здания обрушилась, погибло несколько человек. Это известная в Киеве история… Много раз Вера чуяла опасность не столь сильную, а просто где-то собирались митинги противоборствующих партий, происходили столкновения с милицией. Она чувствовала дискомфорт за несколько кварталов, ничего о беспорядках заранее не зная. Многократно убедившись, что интуиция ее не обманывает, она привыкла доверять своим ощущениям, даже мимолетным. Никогда не шла туда, где ей становилось не по себе, либо избегала мест, где предощущалось что-то негативное.
Вот и в тот раз она с трудом заставила себя покинуть квартиру Сердюка, и только через другую дверь. Но начала сомневаться в собственной адекватности. Несколько раз такое, два дня подряд!.. И сама себе поставила диагноз: мания преследования… А оказывается, с ней все в порядке.
— Тогда я и решил выкрасть сына вашей подруги, доктора Романовой, — сказал Хромченко. — Чтобы наверняка заманить вас в ловушку. Я все рассчитал и даже специально подстроил, чтобы вы поскорее узнали о похищении…
Ах мерзавец! Так, значит, это его люди организовали размещение плакатов в этих застекленных коробках, что стоят на тротуарах… Как их там… Лайтбоксах, что ли. «Помогите найти пропавшего мальчика! Алеша Романов, семи лет, ушел из дому и не вернулся… Приметы… Всем, кто знает что-нибудь о пропавшем мальчике, кто видел его, просьба звонить…» И номер телефона. Ах мерзавец!.. А я-то, наивная, не сообразила. Ведь это каких денег стоит, мгновенно организовать такое оповещение! Лизка, может, и собрала бы нужную сумму, сообразила, но не сразу. Вначале потратила бы много времени на милицию. Да она бы вообще не врубилась, разум потеряла от ужаса, и ее можно понять…
Вера, увидев эти лайтбоксы, схватилась за голову и тут же набрала Лизу Романову. Та уже не просто плакала, а выла:
— Это из-за тебя! Я же просила бросить расследование! Ты во всем виновата! Его смерть будет на твоей совести!
Еле удалось расспросить. Оказывается, Романовой позвонили и сказали, что Алешу похитили… Оглушенная, пораженная, выбитая из равновесия Лученко сумела все же быстро разыскать Валерия Яремчука: требовался помощник. Все ему рассказала, объяснила, как она будет искать мальчика. Спохватилась, что нужны деньги, побежала со своей пластиковой электронной картой к ближайшему банкомату… А когда вернулась, Елизавета уже сидела у нее дома. И заявила, что пойдет с ними. Отговорить ее не получилось…
— И даже то я просчитал, — довольный директор все улыбался, — что вы отправитесь спасать мальчишку в любом случае. Конечно, будете чувствовать опасность, раз уж вам дано так точно ее предвидеть. Но все равно пойдете. Ведь на кону жизнь ребенка, а она важнее вашей собственной.
* * *Водный скутер несся по воде, подпрыгивая на волнах и оставляя позади высокую пенную дугу. Андрей Двинятин внимательно вглядывался в заросший ивами левый берег Днепра, который проплывал теперь справа от него. Вон виднеется какой-то остров. Несколько лодок, катер, баржа старая, покосившаяся… О, а тут в стороне красавица яхта, такую только в кино увидишь. Ладно, нам теперь не до яхт… Поближе… Прочитать табличку на пристани… Точно, Ситцевый.
Он сбавил ход, направил нос в песок пологого берега, между ржавым остовом баржи и яхтой. Причалил, заглушил мотор, ловко перепрыгнул на берег, не замочив ног. Так, куда теперь? Где искать Веру? Ну, остров вроде не очень большой. Спрошу у кого-нибудь.
Он сделал шаг, но замер. Что-то слишком тихо… Андрей постоял минуту в неподвижности, прислушиваясь и присматриваясь. Неподалеку, в тени деревьев за пристанью, у каких-то служебных домиков расположилась компания. Рыбаки. Едят, пьют. А что-то вы слишком старательно не смотрите на меня, рыбаки. Что ж нелюбопытные такие, я так лихо подкатил на водном мотоцикле, а вы ноль внимания… И все почти одного возраста. Ой не нравитесь вы мне, рыбаки. Да и здесь, справа, за высоким бортом яхты, хорошо стоять и ждать… Что ж, все логично. Если набережную со стороны Клева заблокировали, то и тут встретят.
Двинятин быстрым шагом двинулся вдоль яхты, дошел до кормы. И едва мелькнуло что-то справа — перехватил. Спасибо автоматизму тренированного айкидошника: думать и рассчитывать не надо, руки сами все делают наилучшим образом. Парнишка со стволом и рта раскрыть не смог, небось готовил заученное «Стоять на месте!» или «Лечь лицом в песок, руки за голову!»… А тут у него пистолет выдернули даже раньше, чем он его направил. И испугаться не успел, как уже улегся лицом в песок, а безоружную руку больно вывернули…
Следом за ним показался второй, но Двинятин и к этому был готов. Не отпуская первого, деловито подсек второго ногой, да так ловко, что тот упал поперек товарища. Теперь удерживать можно лишь верхнего, а пистолетик тоже отберем, нечего тебе с ним играться…
Все это заняло, может, секунды две. Андрей рассчитывал быстро вырубить ожидавших и скрыться за кормой яхты, где те прятались. Но не успел. Послышался топот ног по утрамбованному песку, Двинятина окружили «рыбаки», и каждый направил на него ствол.
— Ха-ха-ха! — рассмеялся один из них. — Я же говорил — двое его не задержат!
Зипун!.. Тарас Хобта?! Ничего не понимаю…
Изумленный Андрей замер. К нему подскочили, вынули из рук отобранное оружие, крепко взяли с двух сторон за локти, стиснули плечи.
— Один из лучших! — продолжал бывший сослуживец. — А может, и самый лучший. Да, усатый? Или, скажешь, я круче? Что молчишь?
Двинятин хмуро всматривался в знакомое лицо. Такого подвоха со стороны человека, которому он доверился, почти что друга, — он никак не ожидал.
— Я так думаю, — сказал Зипун удовлетворенно, — что лучший все-таки я. Потому что я тебя переиграл. А помнишь, говорил тебе: иди в мою команду? Надо было соглашаться, чудила. Я ж тебя ценю!.. А ты…
— Не надо врать, Тарас, — процедил сквозь зубы Двинятин. — Никого ты не ценишь. Ты ценишь только деньги.
— Что ж ты меня Зипуном больше не кличешь? А, Двинец?
— Не хочется.
— Ну и дурак. А деньги… Кто ж их не любит? Странный образ мыслей для такого большого усатого мальчика. Ты вот в лыжном раю вкалывал за «спасибо», что ли?
— Я друзей не предавал.
— О, какие мы нежные! «Друзей», «предавал»… Это же просто такая работа, чудак, что тут непонятного?
— Классная теперь у тебя работа, Тарас, — сказал Андрей. — На мерзавцев. Поздравляю с повышением. И кто твой хозяин?
Зипун перестал улыбаться.
— У меня нет хозяина, только работодатель. А ты напрасно так, Двинятин. На мерзавцев? Ты еще скажи, что мы, мол, по разные стороны. Типа ты на светлой стороне силы, а я на темной. Так ты считаешь, дзен-буддист хренов? А зачем твоей бабе было вмешиваться в чужие дела? Мешать уважаемым людям?
Двинятин всеми потрохами ощущал, как уходит время. Пока он тут разговаривает, Вера где-то там в опасности… И дорога каждая секунда. Надо скорее что-то придумать, потому что будет поздно. Перехитрить его… Переиграть?.. Игра?
Он сплюнул на песок.
— Твои уважаемые люди — убийцы, — сказал он. — Ты служишь им, значит, ты и сам убийца. В кого ты превратился, парнишка? На очередном сборе десантников ты спокойно будешь пить пиво, вспоминать службу и смотреть нам в глаза? Или спрячешься со своими хозяевами в особняке?
Зипун моргал, лицо его застыло.
— Лучший, блин… — продолжал дразнить его Двинятин. — Какой ты лучший, если без помощников справиться со мной не можешь!..
— Ты… Ты… — Хобта сжал кулаки. Гнев нарастал в нем, как летящая с горы лавина. Он понимал, что его провоцируют, но стихию остановить невозможно.
Андрей опять сплюнул.
— Зипун, ты меня знаешь. Если с Верой что-нибудь случится, я тебя всюду отыщу. Будем играть в прятки? Прячься тогда тщательней, мальчик!
