Андрей Бондаренко - Ремарк и оригами
— Ага, вслушивался. Профессиональная привычка, знаешь ли…
— Молодец, хвалю…. Перехожу к делу. В этой картонной папке находится подробное досье на Инэс Сервантес. С документами, конечно, ты потом ознакомишься — вдумчиво и неспешно. А сейчас я тебе всё объясню «на пальцах». То есть, на словах.
— Кто составлял это досье?
— Кубинская служба безопасности.
— Кубинская? — опешил Роберт. — Как такое может быть?
— Так и может. Слушай сюда, заслуженный «маньячный» инспектор…. Инни всем рассказывает, что её родители погибли от рук жестоких «сандинистов». Но это, как выяснилось сегодня, совсем не так. Её отец и мать — Хуан и Марго Сервантесы — являлись, наоборот, пламенными и убеждёнными революционерами, а также ближайшими соратниками-сподвижниками знаменитого Даниэля Ортеги [5]. Они погибли в далёком 1997-ом году, в период, когда Ортега в очередной раз находился в оппозиции, и тамошние реакционеры — при поддержке подлого американского ЦРУ — проводили в стране массовые «зачистки». После этого верные друзья родителей переправили десятилетнюю Инэс на Кубу. Там она росла и посещала специальную школу, предназначенную для детей погибших революционеров…. Почему Инни скрывала и скрывает эти факты? Во-первых, во многих буржуазных странах (в том числе, и в консервативной Австралии), к революционным повстанцам (а также и к членам их семей), принято относиться откровенно недоверчиво и с прохладцей. Что, в свою очередь, может помешать карьерному росту. Например, театральному. А, во-вторых, были и другие уважительные причины…. Продолжаю. В шестнадцатилетнем возрасте Инэс вернулась в Никарагуа и устроилась гимнасткой в бродячий провинциальный цирк. Зачем — вернулась? Для того, конечно, чтобы отомстить убийцам своих папы и мамы. Через полтора года операция была успешно завершена, злодеи уничтожены, мисс Сервантес переехала в США, закончила во Флориде местную Театральную школу, а после этого перебралась в Австралию…. Всё это подтверждено документально. Так что, приятель, Инни Сервантес и Анна Сальгадо — это, без всяческих сомнений, разные барышни…. Доволен? Широко и радостно улыбаешься?
— Конечно, рад. Только, вот, э-э-э…. Получается, что Инэс до сих пор работает на Фиделя Кастро?
— Это вряд ли, — усмехнулась Танго. — Просто, понимаешь…. В российском ГРУ, например, не существует такого термина, как — «отставник». Зато присутствует такое многогранное понятие, как — «действующий резерв». Подозреваю, что и на Кубе заведено что-то аналогичное. И, конечно же, если Инни позвонят из Гаваны и любезно попросят о какой-либо пустяковой помощи, то она не сможет отказать. Диалектика спецслужб, так сказать…. Тебя это обстоятельство смущает?
— Ни капли, — признался Роберт. — Солдат солдата — всегда поймёт и поддержит.
— То-то же. Поэтому и досье Инэс — после прочтения и старательного изучения — необходимо уничтожить. Лучше всего — сжечь, а пепел развеять по ветру.
— Сожгу и развею. Не сомневайся…
— Тогда плавно переходим к следующему акту нашего детективно-любовного спектакля, — Танго, предварительно нажав указательным пальцем на несколько кнопок, поднесла к уху брусок мобильника: — Привет, подруга. Поднимайся и заходи, входная дверь не заперта…
Чуть слышно проскрипели дверные петли, процокали каблучки, и на кухню вошла Инни.
«Совсем-совсем другая», — позабыв про недавнюю смертельную обиду, сообщил наблюдательный внутренний голос. — «Пропала куда-то — из внешнего облика — вся утренняя строгость. И в глазах больше нет ни печали, ни душевных терзаний…. А что же есть? Только светлая умиротворённость…».
— Хотите, птенчики, дам вам дружеский совет? — предложила Танго. — Разрешаете? Спасибо…. Так вот, рекомендую — узаконить ваши сердечные отношения узами официального брака. Вы, на мой частный взгляд, уже полностью созрели для данного наиважнейшего действа…. Ладно, пойду, не буду вам мешать. Миритесь. Причём, старательно, усердно и — обязательно — в постели. Раз пять-шесть, не меньше. Можно и десять. Хоть до завтрашнего утра. Не провожайте…
Хлопнула входная дверь. Щёлкнула-звякнула «собачка» замка.
— Ты меня любишь? — спросила Инэс.
— Люблю, — ответил Роберт.
— А как — любишь?
— Как маленький мальчик — из бедной фермерской семьи — сливочные ириски.
— Замечательно сказано…. Пошли мириться?
— Пошли.
— Гав! — отметился Рой, мол: — «Бог вам в помощь, голубки влюблённые…».
Глава девятнадцатая
Момент истины
Следующим утром их разбудил настойчивый звонок.
— Слушаю, — неохотно подняв телефонную трубку, сонно пробурчал Роберт. — И кому там не спится?
— Это я, — доложил бодрый голос Габова. — Готов, так сказать, к труду и обороне.
— Надо же, какие люди. А наша российская коллега уверяла, что ты всю неделю будешь пребывать в затяжном запое, мол, русская народная традиция такая.
— Так, скорее всего, и было бы. Но…м-м-м, произошли изменения…
— И какие же?
— Очень серьёзные, кардинальные и позитивные…. Тут такая ситуация. Танго меня в запой загнала. Но она же оттуда и вытащила.
— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался Роберт. — С этого места, пожалуйста, поподробней.
— Танго сообщила, что у неё есть младшая сестрёнка, — мечтательно вздохнул Иван. — Даже её фотографию сбросила на мою электронную почту. Точная копия нашего талантливого аналитика. Только, — мстительно хихикнул, — молоденькая такая копия, и ещё более симпатичная. Да и незамужняя, к тому же. Учится на третьем курсе Санкт-петербургского Университета — на специалиста «по связям с общественностью». Вот, я и вернулся к трезвому образу жизни. Влекомый, так сказать, новыми идеалами и надеждами…
— Понятное дело. Нормальные такие изменения, спора нет. Принимай, старший криминальный инспектор округа «Круговая пристань», наши с Инни искренние поздравления…. Ты по этому поводу и позвонил? Чтобы поделиться с друзьями радостной новостью?
— Нет, конечно же…. Просто уже половина девятого. Вот, я и решил поинтересоваться — а состоится ли сегодня утренняя планёрка?
— Планёрка? Почему бы и нет? Лишним не будет.
— Значит, я подойду через часик?
— Через часик? — засомневался Роберт. — Нет, рановато будет. Подгребай, брат, через полтора. И своей будущей российской свояченице сообщи — о месте и времени. Всё, потом поболтаем…
Он вернул телефонную трубку на рычажки аппарата.
— Молодец, милый, — похвалила Инни. — Полчаса — в нашей сегодняшней ситуации — точно не будут лишними. Я пошла в душ. А ты, Робби, приберись здесь немного. Кровать застели. Одежду подбери с пола. И, главное, проветри помещение. Пахнет у нас, — задорно наморщила смуглый носик, — отвязанным и бескрайним развратом…
Убравшись в спальне и распахнув настежь окна, Роберт отправился на кухню, включил электрочайник и, проведя ревизию в холодильнике, накормил Роя.
— Гав, — умяв предложенную порцию сырых говяжьих почек, поблагодарил вежливый пёс, после чего поинтересовался: — Гав?
— Как дела? — широко улыбнувшись, переспросил Роберт. — Просто замечательно. А ещё захватывающе, великолепно, незабываемо и бесподобно…
На кухне появилась Инэс — в стареньком домашнем халате, с головой, плотно обмотанной банным полотенцем.
Появилась и, меряя кухню — туда-сюда — шагами, принялась задумчиво бормотать:
— Ничего не понимаю. Совсем — ничего…. Действительно, как же Анна Сальгадо узнала, милый, о твоей позавчерашней встрече с Чаком Полански? Как? От кого? Мы же то пригласительное письмо читали только вдвоём…. Кстати, а где оно?
— Было при мне, в заднем кармане брюк. А потом его — в «Синем слоне», уже после взрыва — забрали-конфисковали «параллельные» ребята. Вместе с мобильным телефоном, служебным удостоверением, ключами от квартиры-машины, расчёской и носовым платком.
— Каким же тогда образом наша чилийская маньячка узнала о назначенной встрече, а? Не подскажешь?
— Подскажу, конечно, — решил всё свести к шутке Роберт. — При чтении того памятного послания, написанного мистером Полански, присутствовал и третий персонаж, — указал пальцем на Роя. — Вот, этот хвостатый деятель, очевидно, и разболтал кому-то…
— Шутки шутим над наивной и доверчивой девушкой? Нехорошо это, господин старший инспектор особого раздела. Хотя…. Хотя, как известно, в каждой шутке есть только доля шутки.
— Что ты имеешь в виду, смуглолицая, безумно-стройная, темпераментная и обворожительная красотка?
— Это, конечно, только первичное предположение, — загадочно прищурилась Инни. — Но, всё же…. Ты же проверял нашу квартиру — на предмет её информационной безопасности — в тот момент, когда мы с Роем выходили на прогулку?
