Игорь Зарубин - Госпожа следователь
— Все равно не поймете… — обиженно засопел Локшин, но позы своей не изменил. — Если у человека нет тяги к прекрасному, то это неизлечимо… Поехали, за работу!.. — И над объективом камеры загорелась красная лампочка.
— Начнем с самого начала, — внятно выговаривая каждое слово, произнесла Дежкина. — Гражданин Харитонов, расскажите и покажите, что произошло?
— Ну, ко мне пришли Верка и Генка…
— Когда?
— Точно не помню… — Денис закатил глаза к черному потолку. — Приблизительно где-то около часа.
— Что вы делали?
— Выпивали.
— Где?
— В комнате.
— Пройдемте, — Клавдия жестом пригласила присутствующих в комнату. Вернее, в то, что раньше было комнатой. — Покажите, где именно вы распивали спиртное?
— Здесь стол был. — Харитонов ткнул пальцем себе под ноги. — Точно, вот здесь. Дубовый такой стол.
— Из-за чего разгорелся спор между вами и Геннадием?
— Я же уже рассказывал…
— Расскажите еще раз.
— Он часы у меня украл.
— У вас и раньше случались ссоры с Геннадием?
Харитонов согласно кивнул.
— Что в это время делала Вероника?
— Пыталась нас разнять. Безуспешно…
— Что было дальше?
— Генка спрятался от меня в ванной, задвинул щеколду.
— Дальше.
— Ну я и ломанул…
— Еще раз. Отвечайте полностью.
— Я выломал дверь в ванную комнату.
— Дальше.
— Я начал бить Генку гаечным ключом.
— Где вы взяли гаечный ключ?
— В коробке с инструментами.
— Где находилась коробка с инструментами?
— В прихожей. В тумбе для обуви.
— Покажите, как все происходило, — потребовала Клавдия, и вся процессия, возглавляемая Вениамином, переместилась к ванной комнате.
Порогин протянул Харитонову изделие из картона, внешне напоминающее гаечный ключ. Денис взял. Руки его задрожали сильнее.
— Александр, можно вас на минутку? — Дежкина подозвала к себе рыжего участкового. — Сыграете роль Геннадия?
— Чего еще?.. — всплеснул руками Храпицкий. — Нет уж, увольте!.. Я суеверный, на фиг это надо!..
— Я сыграю, — вызвался Игорь. — Куда становиться?
— Сюда… — Харитонов указал на небольшое пространство между умывальником и ванной. — Лицом ко мне…
— Лицом не получается, не пролезаю. Только если боком.
— Ну, ты потолще Генки-то будешь.
Порогин все-таки изогнулся всем телом и принял нужное положение.
— Начинать?.. — Денис растерянно посмотрел на Вениамина.
Тот махнул рукой, мол, давно уже пора, пленка идет.
Харитонов приблизился к «жертве» и несколько раз ткнул Игоря картонкой в лицо. Тот невольно зажмурился.
— Вот и все… А потом Генка потерял сознание и упал…
— Куда падать-то? — спросил Порогин.
— Туловищем в ванную, а ноги чтоб на полу остались. Сможешь?
— Попробую… Дайте тряпку какую-нибудь, здесь грязища…
Один из оперативников сбегал к «уазику», вернувшись через минуту с куском брезента в руках. Игорь перекинул брезент через край ванны и навалился на него животом.
— Но труп Геннадия обнаружили в несколько ином положении, — сказала Клавдия.
— Да, я его аккуратно уложил, как в гроб… — Харитонов свободной от кандалов рукой подсек ноги Игоря, и тот плавно скатился на дно ванной. — Вот примерно так…
— Вы уверены, что к этому моменту Геннадий был уже мертв?
— А какая разница? — искренне удивился преступник. — Ну, если не тогда, так во время пожара…
— Разница есть.
— Ну… — на мгновение задумался Денис. — Генка вроде не дышал.
— Вроде? Значит, у вас нет уверенности в том, что до взрыва Геннадий был мертв?
— Я же не медик…
— Понятно, — приняла этот ответ Клавдия. — Теперь покажите, что было дальше.
— Верку я не убивал… Привязал только к батарее на кухне, но не убивал…
— Чем вы ее привязали?
— Струну с занавески сорвал…
— И Вероника не предпринимала попыток убежать из квартиры, пока вы били Геннадия гаечным ключом?
— Я привязал ее раньше… Перед тем как выломал дверь в ванную…
— Душегуб проклятый… — послышался ропот со стороны понятых и зевак. — Садюга… Расстрелять его мало…
— Попрошу тишины, — строго прикрикнула на них Дежкина, после чего продолжила допрос: — Расскажите, что вы сделали после того, как лишили свободы действий Веронику и расправились с Геннадием.
— Ну это… — почесал в затылке Хорек. — Конфорки все пооткрывал, а потом… потом свечку взял, отнес ее в комнату, поставил на пол в дальнем углу и поджег.
— И после того, как зажгли свечку, вы сразу вышли из квартиры?
— Нет, не сразу… — потупился Денис. Чувствовалось, что ответы даются ему с трудом. — Я еще все окна плотно закрыл, проверил, чтобы щелей не было. Тогда уже газом пахло, аж в горле першило…
— Когда вы покинули квартиру?
— Приблизительно где-то около двух… Точно не могу сказать, на часы специально не смотрел.
— То есть примерно минут за десять до взрыва, — отметила Дежкина.
— Погодите-погодите, — раздался вдруг голос с лестничной площадки. — Когда-когда? В два?
— Нет, около двух, — поправили в один голос Харитонов и Дежкина.
— Во сколько? — В квартиру заглянуло лицо Валентины, соседки по лестничной клетке.
— В тринадцать пятьдесят пять, — уточнил Игорь Порогин. — Вам так понятней?
— Так ведь… — соседка вдруг прикрыла рот ладошкой, будто испугалась чего-то.
— Ну? — вопросительно посмотрела на нее Клавдия Васильевна, — Вы что-то хотели сказать? Говорите, мы вас слушаем.
— Дело в том, что за пять минут до взрыва я решила сбегать в молочный. — Валентина начала издалека. — Так вот, взяла я сеточку, обулась, прикинула, сколько деньжат с собой захватить, еще на часы посмотрела…
— Валька! — не сдержался участковый. — Докладывай по существу!
— А я по существу… — Валентина заметила, что объектив камеры повернулся в ее сторону, и застеснялась: — Видите ли, я сегодня не в лучшей форме. Не выспалась…
— Да что ты, ей-богу! — рассвирепел Храпицкий. — Никто тебя по телевизору показывать не будет!
— Так вот, я к чему клоню-то. — Соседка уже освоилась в роли телезвезды и начала получать удовольствие от того, что именно на нее были направлены взоры всех присутствующих. — Без пяти два вышла я на лестничную площадку, вызвала лифт. Конечно, можно было и пешком спуститься, высота-то небольшая, но не в этом дело… В магазине вообще-то перерыв до двух…
— Я ее щас пристрелю… — буркнул себе под нос участковый.
— Тихо, тихо, пожалуйста, не нервничайте так, — остудила его пыл Дежкина.
— Стою это я у лифта… — Соседка нахмурила лобик, восстанавливая в памяти события недавнего прошлого. — Точно, без пяти два было… Вот… Стою это я у лифта, и вдруг дверь этой квартиры отворяется — и выходит из нее какой-то незнакомый мужичок. Ну, я подумала, что это, должно быть, знакомый Хорька… простите, Харитонова, и поздоровалась с ним. Он мне так хмуро в ответ: «Здрасте» — и по лестнице вниз быстро так побежал.
— А вы ничего не путаете? — осторожно поинтересовался Игорь. — Как выглядел этот человек?
— Да я его толком-то и не рассмотрела… — пожала щуплыми плечиками Валентина. — С какой радости его рассматривать-то? Да и темновато было, лампочку еще на той неделе шпана выкрутила.
— А какого он был роста, вы можете вспомнить?
— Невысокий, — уверенно произнесла понятая. — Наверное, ниже вас на голову.
— Значит, где-то под метр семьдесят. А волосы?
— Светлые… — На этот раз особой уверенности в голове Валентины не было. — Или темные… Нет, все-таки светлые…
— А может, это была женщина? — спросила Дежкина.
— Я, конечно, не молодая, — обиженно поджала губы Валентина, — но еще отличить мужика от бабы могу.
— Тут что-то не сходится. — Игорь обернулся к Денису.
— Ерунда… — выдавил тот. — Чушь собачья… Сюда никто не мог войти… Во всяком случае, я никого не приглашал.
— Вы кому-нибудь давали ключи от своей квартиры? — оживился Порогин.
— Нет! — взвизгнул Харитонов. — Сами посудите, нормальный человек и секунды не смог бы здесь находиться без противогаза!
— Тоже верно, — согласился с ним Порогин. — Простите, как ваше имя-отчество?
— Валентина Николаевна.
— Валентина Николаевна, вы случайно не обратили внимания, на голове этого мужчины был противогаз?
— Это лысый такой, с хоботом? — заулыбалась беззубым ртом соседка. — Нет, он в кепочке был.
— В какой еще кепочке? — возмущенно проревел Денис.
— В клетчатой, — спокойно ответила понятая. — Такие грузины носят.
— А был ли мальчик? — неуместно сострил участковый.
И вдруг Порогина будто озарило. Все разрозненные звенья длинной цепочки заняли свои места, и в его сознании выстроилась живописная и простая до гениальности картина. Он понял, в чем заключался главный прокол следствия, и даже чуть не закричал от радости, но в следующий момент ощутил, как Клавдия Васильевна легонько толкнула его локтем в бок. Этот жест, оставшийся для остальных не замеченным, означал: «Молчи, ни единого звука!»
