Ольга Володарская - Мемуары мертвого незнакомца
— Значит, не поверил старый упырь, — пробормотал Гио. — Что ж… Мог бы догадаться.
Мухаммед вытащил из кармана шапочку и темные очки. Прикрыв голову и глаза, направился к двери.
— Выйду традиционно, — бросил он на ходу. — И не забудь, братец, главного.
— Ты о чем?
Мухаммед у двери обернулся и, ткнув пальцем в Зуру, проговорил:
— Не понравится роман — убью!
Глава 6
Они забрались довольно далеко. Маша не думала, что Ираклий повезет ее в Кахетию.
Но когда он показал ей место, которое выбрал для пикника, Маша поняла, что они не зря преодолели восемьдесят километров. Горы, небо, сочная зелень трав и листвы и ручеек, журчащий среди камней. Пейзаж так и напрашивался на рекламный плакат о красотах Грузии.
Они поели и выпили чудесного домашнего вина. Совсем чуточку, по бокалу. Потом перешли на сок. А в завершение трапезы полакомились карамельным латте. Его Ираклий, купив, перелил в термос.
— Ну, что, Машенька, не жалеешь, что поехала со мной?
— Нисколько.
— Красиво, правда?
— Фантастически.
— И все же ты не особенно довольна.
— Почему? Мне все очень нравится.
— Это здорово. Я ведь для тебя стараюсь. — Он подвинулся ближе к Маше. — Можно, я признаюсь? — Она пожала плечами. — Я как тебя снова увидел, так покой потерял. Все прежние чувства всколыхнулись. Беда просто. Ты как будто все та же. Вернее, была. Сегодня другая.
— Не нравится мой новый образ?
— Нет, ты очень стильная. Но мне ты больше нравилась с длинными волосами. Возможно, потому что такие были у девочки, которую я полюбил… — Он потянулся рукой к ее волосам, но Маша отстранилась.
— Ираклий, теперь моя очередь сделать признание, — решительно проговорила она. — Я, возможно, дала тебе ложную надежду, и ты решил, что мы будем встречаться…
— Я на это надеялся.
— Я готова к дружеским отношениям, извини. Если тебя они устроят, я буду рада. Если нет, тогда этот пикник будет последним.
Его лицо помрачнело.
— Это все из-за Давида Ристави?
— И да, и нет.
— Не повторяй старых ошибок…
— Если я тебя расстроила, извини. Но мораль мне читать не надо. Я взрослая девочка и знаю, что делаю.
— Это ты меня извини, — пробормотал он.
— Прогуляемся к ручью? — предложила Маша бодрым голосом, чтобы сгладить неловкость.
— Давай.
Он встал первым и протянул Маше руку, чтоб помочь подняться. Она взялась за нее, отметив про себя, что пальцы у Ираклия холодные и чуть подрагивают.
Ручей находился метрах в пятнадцати. Он бежал среди валунов и скрывался в высокой траве, уходя в расщелину. Маша присела на корточки, зачерпнула пригоршню воды и поднесла ко рту.
— Сладкая, — сказала она, попробовав.
Ираклий собрался последовать ее примеру, но тут ожил его телефон. Он не пиликал, потому что звук был отключен, а только рычал. Глянув на экран, Ираклий сказал «Дядя» и отошел от Маши.
Пока младший Адаладзе беседовал со старшим, она сидела у ручья, рассматривая свое отражение в воде. Может, Ираклий прав, и ей лучше было оставить длинные волосы? Если бы не женское украшение — папин подарок — на шее, ее можно принять за мальчика. По крайней мере, сейчас, когда она без макияжа и крупных сережек.
Ираклий вернулся. Маша повернулась к нему.
— Что случилось? — взволнованно спросила она, заметив, как изменилось выражение его лица. — С Або что-то?
— Нет, с дядей все в порядке. У меня появились проблемы.
— Что-то серьезное?
Он молча кивнул.
— Уезжаем?
— Подожди, мне подумать нужно. Пойдем к машине.
Они вернулись к месту, где расположились. Ираклий обессиленно опустился на плед. Маша рядом.
— Я помню этот кулон, — сказал он. — Ты надевала его на выпускной.
— Последний подарок моего отца.
— Красивый. Можно посмотреть? — Он протянул руку, но Маша покачала головой и сказала:
— Нет.
— Я только посмотрю.
— Извини, Ираклий, но я никому не даю его в руки. А снимаю только, чтобы почистить.
— Дай, говорю! — прорычал он.
Маша с ужасом вскочила на ноги. Бежать? Но куда? Они в горах. Кругом ни души. Ираклий на машине, он догонит ее в два счета.
— Дай! — перешел он на крик. Затем бросился к Маше, выставив вперед руки.
Она увернулась. Но Ираклий настиг ее. Схватил за ноги, повалил…
Вдруг… звук. Такой издает оса, только этот был чуть громче…
Ираклий с воем откатился от Маши. На его плече выступила кровь.
«Оса» пролетела еще раз. В ногу Ираклия впилось «жало», и кровавое пятно растеклось по джинсам. Ираклий корчился на траве, с ужасом озираясь.
— Тут я, родной! — послышалось из-за валуна.
Маша обернулась на голос и увидела, как из-за него показывается мужчина со снайперской винтовкой. Он был невысок ростом, строен. На голове шапочка, на глазах темные очки. В зубах зажат цветок. Покусывая стебель, мужчина подошел к Адаладзе.
— Ты решил спрятаться от меня за спину дядюшки? — Он навис над Ираклием. — Думал, не достану?
— Как ты меня нашел? — прохрипел тот.
— Отстал ты от жизни. Телефон легко отслеживается. Да и в машине твоей маячок.
— Почему ты меня не прикончил? Хочешь сначала помучить?
— Я не садист, и ты это знаешь. Мне нужно узнать, что ты так настойчиво требовал у девушки.
— Если я скажу, пощадишь?
— Буду дырявить тебя до тех пор, пока не скажешь.
— Он хотел отобрать мой кулон, — ответила за Ираклия Маша. — Это подарок отца, и я не понимаю…
А вот киллер сразу все понял.
— Ах, вот оно что! — воскликнул он. — А что, хорошая догадка… Молодец, Адаладзе, соображаешь. — Он протянул к Маше руку в обрезанной кожаной перчатке. Она увидела, что подушечки его пальцев абсолютно гладкие. — Дай. — Она мотнула головой. — Ты дура, что ли? Отказываешь мужику с винтовкой?
— Ты все равно меня убьешь. Так сделай это и снимай кулон с трупа.
— Я не собираюсь тебя убивать.
— Но я свидетель.
— В Тбилиси и без тебя остается много свидетелей. Одним больше, одним меньше…
— Но я вызову полицию.
— Я заберу у тебя телефон и ключи от машины. Пока ты доковыляешь до ближайшей деревни, я уже буду на высоте десяти тысяч метров над землей. Так что не ломайся, снимай отцовский подарок. А то мне на самом деле придется тебя пристрелить.
Маша стянула с шеи цепочку.
Мухаммед (она догадалась, что это он, кто же еще?) повертел кулон в руках. Затем, вынув нож, сунул острие в щелку между двумя половинками раковины. Раскрыл ее.
— Пусто, — сказал он и швырнул украшение Маше.
— А что ты там хотел найти? — спросила она, убрав испорченное украшение в карман.
— Что-то позволяющее выйти на след пропавших двадцать лет назад денег.
— Чьих?
— Твоих.
— Не поняла…
— Тебя не удивляло, что после твоего отца ничего не осталось? Я про материальные ценности.
— Меня — нет. Бабушку. Она считала, что человек, занимающий высокий пост в такой «хлебной» республике, как Грузия, должен был что-то скопить на черный день.
— Молодец твоя бабушка. Правильно мыслила. Твой отец в нее пошел. Поэтому, как белочка орешки, денежки прятал. За те годы, что он занимал министерский пост, натаскал их изрядное количество. Вот только хранить их в стране, где война назревает, было опасно. Вывозить надо. И обратился твой папенька к помощи так называемого друга Або Адаладзе.
— Почему ты так говоришь? Або был самым настоящим…
— Козлом! И это мягко сказано. Мразь он конченая. Вместо того чтобы помочь, он решил деньги Сергея Селезнева себе присвоить. Нанял людей, которые проникли в квартиру, вскрыли сейф и убили твоего отца.
— Что?
— Да, девочка. Это Або заказал твоего папу. Матери твоей жизнь должны были сохранить, но она сама нарвалась на пулю. Да и вообще все вышло не так, как планировал Або. Селезнев, видимо, заподозрил так называемого друга и деньги переправил за границу через кого-то другого. В общем, не оказалось их в сейфе.
— Но его не вскрывали! Было же расследование…
— Контролируемое Або.
— Какой ужас… боже! — Маша закрыла лицо руками. — Как можно быть таким двуличным?
— Або на время оставил попытки найти деньги. Но несколько лет назад возобновил их. Здоровье шалить стало, жизнь дорожать, запросы расти, а обеспечить безбедную старость себе и племяннику очень хотелось. Так он вышел на меня. Я понимал, как сложна задача. Поэтому затребовал в качестве гонорара половину всей суммы. Або согласился. Я нашел людей, занимающихся подобными вещами. Они рыли документы, опрашивали людей, имеющих когда-то дело с твоим отцом, но расследование не дало результатов. Буквально на днях появилась зацепка, но тоже пшиком оказалась. Боюсь, деньги потеряны безвозвратно.
