Игра против правил - Александр Сергеевич Рыжов
— Недоволен я твоими результатами, — начал командующий. — Как сдували всем подряд, так и сдуваем. То же самое, что при Силине было. Может, и выгонять его не стоило?
— Вам виднее, — дипломатично отозвался Клочков. — Сменить тренера в любой момент можно.
— Ты не умничай! Мне тоже, знаешь ли, надоело вас как перчатки менять… Но я тебя не за тем позвал. — Командующий поудобнее расположился в кресле. — Тут мне Зоммер звонил… этот… швейцарский посланник. Очень ему понравилось, как вы с армейцами играли. Он, оказывается, знаток.
— Так мы же проиграли…
— Неважно. Симпатичная, говорит, команда, боевой дух в ней присутствует. Короче, организовал он нам официальное приглашение на Кубок Шпенглера. Турнир стартует в конце декабря.
— Нам — это кому? — недопонял Клочков.
— Не мне же! Ты что, Николай Петрович, в самолете не выспался? Тебе и твоим охламонам. Поедете в Швейцарию отстаивать честь Балтийского флота и всего советского спорта.
Вот теперь до Клочкова дошло. Переварив информацию, он чуть со стула не съехал.
— Товарищ вице-адмирал… какой Кубок?! Нам бы в чемпионате положение выправить! У нас четыре очка отставания…
Посов бросил ручку на стол.
— И что я, по-твоему, должен ответить? Мои слабаки в штаны напрудили, не хотят быть битыми и поэтому отказываются? Да после такого над нами вся Европа смеяться будет!
Клочков смешался. Он страсть как не любил, когда над ним смеялись. Но при этом он прекрасно представлял себе, чем обернется для «Авроры» поездка в Швейцарию.
Чтобы предвидеть последствия этой авантюры, не надо было обладать даром Ванги. Международный турнир под названием «Кубок Шпенглера» проводился ежегодно в городе Давосе. В турнире принимала участие сборная Швейцарии, которой противостояли команды из других европейских стран, приглашенные по выбору организаторов. В прошлом году приезжали чехи, финны и даже японцы. Это был турнир на уровне вторых сборных, и победу одержала команда СССР. Уронить планку после такого успеха было бы совсем стыдно.
— Почему они пригласили нас, а не тех же армейцев? — осмелился спросить Николай Петрович.
— Почем я знаю! — нелюбезно ответил вицеадмирал. — Они своих решений не комментируют.
На самом деле и у него, и у Клочкова имелась догадка. За последние десять лет Кубок Шпенглера пять раз выигрывали команды из СССР. Организаторов такая тенденция не устраивала, потому и пригласили, шельмы, на очередной турнир самый слабый советский клуб. Отыграться задумали.
— В общем, так, Клочков, — Посов перешел на повелительные интонации, — приказ не обсуждается. У тебя месяц на подготовку. Выигрывать Кубок не обязываю, знаю, что у «Авроры» кишка тонка. Но выступить надо достойно. Будет пять команд. Если займете хотя бы третье место, прощу тебе провал в чемпионате. Если обделаетесь, вылетишь со своей тренерской скамейки торпедой. И тогда уже на вечную пенсию тебя отправим, без почета и без возврата.
* * *
Весть о приглашении на «Кубок Шпенглера» ошеломила всех игроков «Авроры». Никто из них еще ни разу не бывал за пределами Союза, а тут сразу — в Швейцарию, в Давос. И никто из них не помышлял о чем-то большем, чем зацепиться за предпоследнее место в чемпионате страны, а тут — участие в международном соревновании, матчи с иностранными мастерами. От осознания всего этого кружились головы и замирали сердца.
Но Клочков быстро вернул подопечных на землю:
— До Швейцарии еще дожить надо. Поедем или нет — бабка надвое сказала. А чемпионат — вот он. И в каждой игре мы должны зубами в противника вгрызаться… как акула в курортника.
Во второй половине ноября врачи разрешили Фомичеву приступить к тренировкам. Отныне он целыми днями пропадал в спорткомплексе и занимался с такой самоотдачей, что даже технички, мывшие пол и протиравшие зрительские сиденья, одобрительно качали головами.
Однако до оптимальной формы ему было еще далеко, и на матч против столичного клуба МВД «авроровцы» вышли без него. Впервые Клочков на установке ничего не говорил про оглядку на корму, и Касаткин со старта повел свою дружину в атаку.
Бились отчаянно, четыре раза по ходу матча выходили вперед в счете, и четыре раза гости сравнивали. На третий период силенок не хватило: за полторы минуты эмвэдэшники забросили две шайбы, после чего откатились в оборону с явным намерением удержать преимущество. Это раззадорило «Аврору» и персонально Клочкова, он прокричал своим через борт пару ласковых, замахал подзорной трубой, как дирижерской палочкой, и команда понеслась отыгрываться. Киселев, прибавлявший с каждым матчем, выдал изумительный пас на Масленникова, которому оставалось лишь подправить шайбу в ворота.
Получилось не только эффективно, но и эффектно. Зал зааплодировал. Касаткин поднял залитое потом лицо, и в поле зрения попал сектор с болельщиками в милицейских мундирах. Среди них был и Колокольников. Прежде Алексей ни разу не видел его на матчах, а тут нате — пожаловал, еще и пиджачок свой цивильный на служебное обмундирование сменил. Как на параде. Интересно, за кого болеет — за земляков или за коллег?
Гости вели теперь с преимуществом всего в одну шайбу. «Жмите, жмите, бочку рома вам в дизель! — горланил Николай Петрович. — Давите их, они выдохлись!»
Подстегнутый и тренером, и трибунами, Касаткин ринулся на прорыв, на кураже обыграл двоих и вышел один на один с вратарем гостей. Сделал обманный замах, вратарь дернулся вправо и потерял равновесие, открыв левый верхний угол. Касаткин нацелился туда, но ударить не успел — габаритный московский защитник накатился на него сзади и повалил на лед.
Зал взорвался протестующими возгласами, эмоциональные Чуркин и Масленников бросились к арбитру, но он и так уже показывал, что будет штрафной бросок.
Касаткин тяжело поднялся на ноги. Защитник приложил его изрядно, ныли ушибленные колени. Массируя их поочередно рукой, он покатился к точке, на которую судья установил шайбу.
— Леш, давай, я! — нагнал его Киселев. — Я их уработаю!
— Отстань!
Алексей оттолкнул его и повел шайбу на ворота. В том, что забьет, не сомневался. Тогда у «Авроры» в запасе останется еще три с половиной минуты, можно и на победу наиграть. Хотя и ничейный исход — тоже неплохо против прошлогоднего серебряного призера.
«Засажу так, что сетка порвется!» — колотилось в голове. Не доезжая метров двух до сгорбившегося вратаря, двинул по шайбе, вложив в бросок все оставшиеся под конец матча силы. А она, подлая, ушла высоко вверх и пролетела над перекладиной ворот.
Касаткину показалось, что в зале захохотали. Он хрястнул клюшкой об лед, она распалась надвое, обломки разлетелись в стороны.
Матч доигрывало звено Янулиса. Касаткин сидел на лавке и исподлобья глядел, как москвичи тянут волынку. Они под свист трибун
