Игра против правил - Александр Сергеевич Рыжов
— И не увидите. Ограниченный выпуск, исключительно для спецслужб. Строго говоря, я не имею права об этом распространяться, но…
«…но не терпится прихвастнуть», — про себя закончил Касаткин.
Колокольников сдул с драгоценного аппарата соринку и упрятал его в карман.
— Ну вот… В больнице я уронил сигареты, сделал вид, будто ищу их под кроватью, и оставил там этот приборчик. Естественно, включил его на запись. А вечером забрал и услышал все, о чем вы говорили между собой.
«Балбесы, — подумал о себе и Фомичеве Алексей. — Но кто мог предвидеть, что этот очкастый лягушонок окажется таким предусмотрительным?»
— У меня дома вы тоже прослушку установили?
— Что вы, Алексей Юрьевич! Во-первых, мы не КГБ, у нас нет столько специального оборудования, а во-вторых, не было смысла дальше вас подслушивать. Я и так знал, что вы изучаете летопись, купленную профессором. Я тоже ее изучал.
— Как? У вас есть дубликат?
— Представьте себе, есть. Прежде чем вернуть оригинал гражданке Миклашевской, я не поленился и снял со всех бумаг, хранившихся в портфеле профессора, копии.
— Вы бы не успели, — возразил Касаткин. — Перепечатать пятьсот страниц меньше чем за сутки… Или у вас целая рота машинисток в отделении?
— Машинистка у нас одна, зато на прошлый День милиции нам подарили занятное приспособление. Копировальный агрегат называется.
— Слышал. «ЭРА». Грозненский завод выпускает.
— Господь с вами! «ЭРА» у наших коллег в Октябрьском районе стояла, так в отделении пожар приключился, еле потушили. В ней же бумага, как только застревает, сразу воспламеняется. А у нас восточногерманский «Роботрон». Простой и приятный в обращении, мы всем отделом его освоили.
— Да вы прямо человек из будущего! — поддел следователя Фомичев.
— Я человек из настоящего. И с удовольствием пользуюсь достижениями науки и техники. Но мы отвлеклись… Итак, я изучал летопись и так же, как вы, наткнулся на строчки о данниках Вещего Олега, о его богатствах и могиле в здешних краях. Попутно мои люди следили за вами, видели, как вы покупаете билеты на автобус до Новой Ладоги… К тому моменту я уже знал, что вы затеяли, поэтому немедленно выдвинулся тем же курсом. Со мной были двое подчиненных, я не собирался никого задерживать, хотел только посмотреть, что у вас получится. Если откровенно, не верил в ваш успех, думал, просто покатаемся…
— А эти упыри с немецкими пушками, — напомнил Касаткин, — они откуда взялись?
— Признаюсь, для меня это было неожиданностью. Мы заметили их уже на выезде из Ленинграда, они преследовали ваш автобус на автомобиле «Победа». Допускаю, тоже давно наблюдали за вами и каким-то образом получили сведения о ваших планах. В районе Новой Ладоги мы их потеряли. Тогда я взял в тамошнем отделении еще нескольких человек в качестве подкрепления, и мы отправились за вами. Подоспели, к счастью, вовремя… Недооценил я ваших… и наших… противников. Но все хорошо, что хорошо кончается. По крайней мере, для вас.
— А что будет с кладом? — не утерпел Фомичев. — Мы же нашли курган!
— Курган — да. А насчет клада — это еще сорока хвостом нарисовала. Мы там пока охрану выставили, а завтра с утра приедут специалисты, займутся раскопками. О результатах я вам сообщу. Да не переживайте вы так! Если в кургане действительно обнаружатся сокровища, без награды не останетесь.
Было уже поздно, на Ленинград надвинулась ночь. «Волга» остановилась на проспекте Энергетиков, на его пересечении с Большой Пороховской улицей.
Колокольников принял деловой вид, заговорил суше:
— Извините, по домам развозить некогда. Мне еще отчет писать о сегодняшем… Отсюда сами доберетесь, метро еще работает, автобусы с трамваями тоже ходят. И да, Алексей Юрьевич, поскольку дело окончательно разъяснилось и преступники в большинстве своем ликвидированы, подписка о невыезде с вас снимается. Можете лететь в Горький.
* * *
На матч с автозаводцами Касаткин вышел в состоянии, близком к разобранному. Еще не отошел от пережитого в лесу близ Волхова (все-таки не каждый день попадаешь в перестрелку). Вдобавок думалось о содержимом кургана, и мысли витали где-то там, над кустистым пригорком, в котором сейчас, как кроты, копались археологи.
Новые связки в команде пока работали слабо, и через полчаса после начала игры счет был уже три-ноль в пользу хозяев. На финишном отрезке «Аврора» включилась, но поздно: удалось отыграть всего две шайбы. Как и в случае с армейцами, потерпели поражение с разницей в единственную шайбу, но это не утешало. При подсчете результатов в турнирной таблице учитываются в первую очередь очки, а их у «Авроры» по-прежнему было всего-навсего четыре — это после двенадцати туров — и безнадежное последнее место.
После матча Касаткину здорово досталось от Николая Петровича:
— Ты же капитан, ерша тебе в ракушку! Почему пол-игры спишь? Ты с первых секунд должен на борьбу заряжаться и команду подгонять! О девушках мечтаешь, что ли?
Петрович, Петрович! Наступил ненароком на больную мозоль… Касаткин мечтал о девушках, но мечты были бесплодны. Анка так и не давала о себе знать, а он после того, как она проигнорировала его возле института, не решался снова попадаться ей на глаза. Даже Юля, будь она неладна, не звонила и не заходила. Надо бы как-то занести ей папки профессора, в которых теперь отпала надобность, но Алексей не представлял, как опять переступит порог ее квартиры, как и о чем начнет говорить… Попросить Дениса? Ведь он был в нее влюблен. Может, чувства до сих пор не остыли? Тогда ему в радость будет повод ее навестить.
В таких размышлениях прошел для Касаткина обратный путь из Горького в Ленинград. А когда самолет приземлился в Пулково, к трапу прямо через летное поле подкатила штабная «Чайка», из нее вышел щеголеватый адъютант вице-адмирала Чуприков и обратился к сошедшему на землю Клочкову:
— Вас срочно вызывает к себе командующий.
Николай Петрович понимающе кивнул.
— Увольнять будет?
— Не могу знать. Приказано явиться тотчас по прибытии.
Команда обступила тренера.
— Не отдадим! Пусть тогда и нас разгоняют! Сколько можно тренеров менять?.. Мы с вами пойдем!
Клочков от массовой поддержки расчувствовался, но заявил:
— Обойдусь без адвокатов. Все по домам! Завтра в десять утра заеду на базу.
Он сел в «Чайку», и она повезла его в штаб флота.
Командующий Посов сидел за своим монументальным столом, вертел в пальцах позолоченную поршневую ручку и что-то обмозговывал.
Вошел Клочков, поздоровался уважительно, но без лакейского придыхания. Командующий указал ему на стул.
— Присаживайся, Николай Петрович.
Голос был суровый, но не похожий на тот, каким вице-адмирал обычно устраивал разносы.
Клочков сел, выжидательно
