Прогулка по городу - Кларк Мэри Хиггинс
— Взгляни на это.
Она стала читать, и ее глаза округлились от удивления.
— Господи, да здесь расписана по минутам вся наша жизнь. Кому же понадобилась такая информация о нас? Зачем она могла понадобиться?
Подняв глаза, она посмотрела на Моуди.
— Я намерен узнать кому, даже если мне придется взорвать сейфы с документацией чикагского банка, — мрачно отозвался Моуди.
— Брендон, если нам удастся доказать, что на Лори оказывалось сильное психическое давление кем-то, кто знал, как напугать ее, я уверена, что это подействует на судью.
Брендон Моуди отвел взгляд, чтобы не видеть появившейся в глазах Сары нескрываемой надежды. Он решил пока не рассказывать ей о том, что, руководствуясь исключительно внутренним чутьем, он все чаще думал о Карен Грант. «В этом запутанном клубке по крайней мере одна ниточка ведет к этой леди». Как бы там ни было, он был твердо намерен найти ответ.
95
Абонентский почтовый ящик в Нью-Йорке был арендован некой Дж. Грейвз. Арендная плата вносилась наличными. Клерк, в ведении которого были почтовые ящики, коротышка с прилизанными назад волосами в мятом костюме, абсолютно не помнил, кто забирал из него почту.
— С февраля этот ящик трижды переходил из рук в руки, — сказал он Моуди. — Мне платят за разборку почты, а не за абонентов.
Моуди знал, что такими почтовыми услугами пользовались поставщики порнолитературы и брошюрок «Как быстро разбогатеть», стремящиеся остаться в неизвестности. Теперь он собирался позвонить в чикагский «Ситизенз банк». Там его тоже могла постичь неудача. В некоторые банки можно было просто прийти, выложить деньги и купить банковский чек. В других же такой чек могли получить только вкладчики. Взывая ко всем святым, он набрал номер.
Менеджер банка сообщил Моуди, что они выдают банковские чеки только своим вкладчикам, снимающим деньги со счетов. «Слава Богу», — вздохнул Брендон. Затем, как и предполагалось, менеджер сообщил ему, что любую другую информацию о вкладчиках и их счетах можно получить только на основании судебного предписания.
— Я получу судебное предписание, будьте уверены, угрюмо сказал менеджеру Моуди.
Он позвонил Саре.
— Один из моих приятелей, с которым мы вместе учились на юридическом факультете, работает в Чикаго, — ответила Сара. — Я поговорю с ним, чтобы он взял служебное предписание. На это уйдет пара недель, но, по крайней мере, хоть что-то сдвинется с места.
— Не стоит предвосхищать событий, — предупредил Моуди, — но у меня есть одна версия. У Карен Грант было достаточно денег, чтобы нанять Дэнни. Мы знаем, что Лори хорошо относилась к профессору Гранту и верила ему. Предположим, она что-то рассказывала ему о своих страхах, а он в свою очередь рассказал об этом своей жене.
— Ты хочешь сказать, что Карен Грант могла заподозрить, что у Элана с Лори что-то есть, и попробовать запугать ее?
— Это пока лишь мои домыслы, и все может оказаться совсем не так. Но вот что я скажу тебе, Сара: эта женщина способна на все.
96
24 июля, стоя в суде рядом с Сарой, Лори признала себя виновной в непредумышленном убийстве профессора Элана Гранта.
Места, отведенные в зале для прессы, были забиты репортерами и журналистами радио и телевидения, корреспондентами газет и журналов. Карен Грант в узком черном платье, дополненным золотыми украшениями, находилась позади прокурора. Присутствующие в зале студенты Клинтонского колледжа и прочая публика внимательно следили за ходом судебного заседания.
Джастин Донелли, Грег Беннет и Брендон Моуди сидели в первом ряду позади Лори и Сары. Чувство беспомощности охватило Джастина, когда он услышал традиционное: «Встать, суд идет», и в зал вошел судья. На Лори был бледно-голубой костюм, подчеркивающий ее хрупкую красоту. Она выглядела моложе своих двадцати двух лет, ей можно было дать не больше восемнадцати, когда она отвечала на вопросы судьи тихим, но ровным голосом. Сара казалась Джастину еще более хрупкой. Ее медные волосы ярко выделялись на фоне голубовато-серого жакета. Костюм буквально висел на ней. «Насколько же она похудела с тех пор, как начался весь этот кошмар», — думал Джастин.
В зале царило настроение грусти и печали, когда Лори спокойно отвечала на вопросы судьи. Да, она понимает, что означает ее признание. Да, она внимательно ознакомилась с уликами. И она, и ее адвокат признают, что это она убила Элана Гранта в порыве гнева после того, как он передал ее письма администрации колледжа. Она закончила словами:
— На основании представленных мне доказательств я признаю, что совершила это преступление. Я ничего не помню об этом, но знаю, что я, должно быть, виновна. Я глубоко раскаиваюсь. Он был очень добр ко мне. Меня сильно оскорбило и разгневало, когда он отдал эти письма руководству, но это потому, что я не помню, как писала их. Обращаясь к друзьям профессора Гранта, студентам и преподавателям факультета, я очень прошу простить меня. Из-за меня они потеряли такого замечательного человека. Этой потери уже не восполнить. — Повернувшись, она посмотрела на Карен Грант. — Я очень сожалею и раскаиваюсь. Я бы с радостью отдала свою жизнь, чтобы вернуть вашего мужа, если бы это только было возможно.
Днем вынесения приговора судья назначил 31 августа. Сара закрыла глаза. Все происходило так стремительно. Меньше года назад она потеряла своих родителей, а теперь у нее отнимали сестру.
Чтобы избавить Лори и Сару от встречи с журналистами, помощник шерифа вывел их через боковой выход. Они сели в машину и быстро уехали. За рулем сидел Грег, возле него — Моуди, Джастин с Сарой и Лори сидели на заднем сиденье. Они направлялись к Двести второй магистрали, когда Лори неожиданно сказала:
— Я хочу поехать в дом профессора Гранта.
— Лори, ты так упорно не хотела ехать туда. Что с тобой сейчас? — спросила Сара.
Лори сжала голову руками.
— Когда во время заседания я стояла перед судьей, мысли громко, как тамтам, стучали у меня в голове. Маленький мальчик кричал, что я лгу.
Нарушая правила, Грег развернул машину.
— Я знаю, где это.
На лужайке стояла табличка о продаже дома. Белый, похожий на ранчо, дом бал закрыт и выглядел опустевшим. Траву давно не подстригали, вокруг дома среди кустарника разрослись сорняки.
— Я хочу войти внутрь, — сказала Лори.
— Здесь есть номер телефона агента по продаже недвижимости, — показал Моуди. — Мы можем позвонить и узнать насчет ключа.
— На стеклянной раздвижной двери, ведущей в кабинет, не закрывается замок, — сказала Лори. Она усмехнулась. — Уж я-то знаю. Я часто открывала ее.
Сара почувствовала, как по коже пробежал холодок, когда она узнала вульгарный смешок Леоны.
Они молча последовали за ней вокруг дома и оказались на мощенном булыжником внутреннем дворике. Сара обратила внимание на высокие ели, отгораживающие дворик от дороги. В своих письмах Элану Гранту Леона писала о том, как она наблюдала за ним через эту дверь. Неудивительно, что прохожие не замечали ее.
— На первый взгляд она кажется запертой, но стоит чуть-чуть покачать…
Дверь открылась, и Леона шагнула внутрь.
В комнате стоял затхлый запах. Там все еще была какая-то мебель. Леона показала на старое кожаное кресло с пуфиком перед ним.
— Это было его любимое место. Он мог сидеть здесь часа по два. Мне очень нравилось смотреть на него. Иногда, после того, как он ложился спать, я устраивалась здесь.
— Леона, в тот вечер, когда умер Элан Грант, ты вернулась сюда за своей записной книжкой. Дебби сказала нам, что он спал, когда ты уходила, а твоя сумка и нож оставались на полу возле кровати. Покажи нам, что было дальше.
Кивнув, она осторожно и бесшумно ступая, вышла в коридор, который вел в спальню. Затем она остановилась.
— Там так тихо. Он больше не храпит. Может, он проснулся?
Она на цыпочках подошла к двери в спальню и вновь остановилась.
