Золотое правило молчания - Галина Владимировна Романова
— Васька всего боялся, — сплетничал между тем самый старший из официантов. — Всяких проверок, инспекций. Потел и бледнел, как санэпидстанция приезжала. Будто это его ресторан. Тарелка разобьется, вздрагивает. Тут же убытки подсчитывает. Говорю, не парься. Такие тарелки по сто рублей пара продаются в супермаркете за углом. Нет! Что вы! Он вынужден доложить об ущербе директору и взыскать всю сумму за весь комплект с виновника. А это уже другие деньги! Все знали, конечно, что он лукавил. Кто не знал, тот догадывался.
— О чем?
— О том, что Васька директору ничего не докладывал, а в шкафу в своем кабинете держал горы этой самой посуды по сто рублей за пару. И блюдца, и салатники, и фужеры с чашками. Деньги наличкой возьмет с виноватого. А посуду на кухню потом поставлял, будто из дорогого магазина. Наживался каждый месяц неплохо.
— А ножи?
— Что ножи? — не понял разговорчивый официант.
— Комплекты запасных ножей для кухни у него тоже имелись?
— Про ножи — это к поварам. Тут я не в теме. Мы посуду колотим. Ножей не касаемся…
Пообещав завтра с утра подъехать подписать показания, официант вежливо простился.
— Что с сетью? — глянул Фокин в сотый раз на Леонову.
— Все то же, — подергала она плечами.
— А чего ты тогда там высматриваешь? — Он подозрительно прищурился в ее сторону.
— Интересуюсь историей питейного заведения, где проводился памятный банкет и был убит Ивушкин. Тут целая летопись: когда открылся, как развивался, фото сотрудников.
— Что-то интересное имеется?
— Кое-что есть, но… — Леонова сердито глянула в его сторону. — Но уже боюсь озвучивать. Снова сочтете выдумщицей.
— Ты докладывай, старший лейтенант, — рассердился Фокин. — А что я сочту, дело мое.
— Так точно, товарищ майор, — кисло отреагировала она. — Сейчас пришлю вам на почту несколько фото. А вы уже решите: важно это для дела или нет.
Фотографий было четыре.
Разное время года. Разные люди. Разные мероприятия.
На первом летнем фото группа красиво одетых молодых людей — три девушки и три парня — позировала на камеру.
— И кто тут тебя заинтересовал? По-моему, никого из фигурантов.
— На заднем плане, майор. Не видите?
Он увеличил фото, насколько это было возможно, всмотрелся. Точно! Трунов разговаривает с какой-то девушкой. Стоит в фойе, у самого выхода, но через широко распахнутые двери банкетного зала камера эту парочку засняла.
— И что? Трунов. Видно, что он при исполнении. Кого-то не пускает в ресторан, держит за локоть какую-то девушку в джинсах, видимо, пытается выставить, потому что ресторан на спецобслуживании.
— Девушка в джинсах никого не напоминает? — с укоризной глянула Леонова.
— Она спиной стоит к камере, — огрызнулся Фокин и, насколько было возможно, еще увеличил фото. — Хочешь сказать, это…
— Это Стрельцова, товарищ майор! Не узнали по кудряшкам?
— Какие кудряшки, если она с пучком, — попытался он оправдаться, но уже понял, что она права. — Точно… Вроде она…
— Не вроде, а она. И он ее не выгоняет. Он с ней очень тепло общается. Посмотрите на его лицо внимательнее. Он улыбается.
— Он вполне мог улыбаться, выгоняя ее, — решил тот повредничать. — Из вежливости к симпатичной девушке.
— Смотрим второе фото, товарищ майор, — не стала спорить Алена.
На втором фото история почти повторялась. Снова группа молодых людей — беззаботных, веселых, красивых. Они улыбались фотографу и размахивали руками. И снова стояли спиной к дверям в банкетный зал. А те опять были широко распахнуты. И в фойе знакомая парочка вела беседу. Только теперь Стрельцова стояла лицом к камере, а Трунов боком. Он не держал ее за руки. Его ладони были в карманах брюк. Ее руки держались за сумочку. И на фото была осень.
На третьем фото Трунов улыбался гостям за банкетным столом, над которым парила надувная блестящая цифра. Юбиляру исполнилось тридцать. И среди гостей была замечена Стрельцова. Скромно сидела с краю стола и внимательно слушала какого-то парня, склонившегося к самому ее уху.
— Я уже позвонила в ресторан и попросила уточнить, чей это был юбилей.
— Считаешь, они вспомнят? Или хранят данные? Вдруг этот юбилей случился три года назад? Думаешь, нам повезет?
— Думаю, да. Потому что это было недавно. Всмотритесь в плакаты на стенах. На одном из них дата. Юбилей праздновали три месяца назад. На нем присутствовала Стрельцова. И снова неподалеку крутится Трунов.
— Работа у него была такая, — все еще не хотел сдаваться Фокин или просто боялся поверить.
— И четвертое фото, майор! — не стала ему возражать Алена. — Смотрите внимательнее.
А на четвертом фото все тот же Трунов руководит работами по украшению зала. Он в самом центре, указывает кому-то, куда повесить гирлянду. Человек на стремянке держит в руках эту самую гирлянду, улыбается во весь рот и показывает фотографу большой палец.
— И что тут?
— Столы уже расставлены. На стене за почетным местом виден плакат. На нем надпись: «Самому успешному боссу!»
— И?
— Майор, серьезно?! Ты не запомнил этот плакат, когда мы прибыли на место убийства? — не выдержала, взорвалась Алена. — На фото зал украшают к тому самому банкету, на котором убили Ивушкина. И если вы будете несколько внимательнее, то увидите и Стрельцову. То есть не саму ее, а пряди ее кудрявых волос. С краю. Слева. Смотрите! И не надо мне говорить, что это мог быть кто-то из персонала. Я всех опрашивала вместе с вами. Не было ни одной сотрудницы с такой шевелюрой.
— Это нам говорит о том, что…
— Они были знакомы! А он уверял, что никого из сотрудников «Геракла» не знает. Кроме Анны Холодовой, потому что она руководила заказом. Соврал? Соврал. Почему?
— Надо достать этого Трунова! Из-под земли достать! — разволновался Павел, вскакивая с места. — Как назло, программа тупит! И директор не знает, где Трунов может проживать.
— Директор не знает, я — да. — Алена вытащила из-по клавиатуры тощий узкий блокнот. — Имею скверную привычку заносить в него всякую ерунду. И данные старшего менеджера ресторана туда же записала. Он живет в арендованной квартире в одном из спальных районов. Ходаков туда уже помчался, в самоволке он, уж простите великодушно капитана. Он не смог до вас дозвониться. У вас все время было занято.
Это ему официанты названивали. Точно.
— А если его там нет? Место регистрации не записала, случайно? Прежнее? То есть откуда он прибыл в Москву?
— Из Москвы, товарищ майор, — усмехнулась Алена. — И, как теперь оказывается, жил он в том же доме, где проживали до своей гибели Игнатовы: мать и отчим Стрельцовой. Если вы мне скажете, что это просто совпадение, я не поверю!..
Глава 26
