Александр Новиков - Башня
И о двери, которая ведет в Жизнь.
Прошло пять часов. или пять минут. Иван сказал:
– Ну что ж… Выбор сделан. Я благодарю каждого из нас. Теперь предлагаю еще раз пройтись по плану операции.
Иван развернул на столе большой лист ватмана. Пепельницами прижали углы, поставили маленькие настольные лампы. Стало видно, что на листе изображен район проведения операции – Нева, Охта, мосты, набережные и прилегающие улицы. Вода была закрашена голубым цветом, набережные – серым. На мысу, у слияния Невы с Охтой, ярко-синим пятиугольником выделялась Башня. Схема была упрощенной, но наглядной. Например, мосты на ней были изображены в проекции «вид сбоку», то есть так, как их видят с палубы плывущего по Неве прогулочного трамвайчика.
– Итак,– начал Иван,– через неделю, тридцатого октября, начнется саммит «Евросоюз + „Промгаз"». На саммит соберутся главы почти всех европейских государств. В качестве наблюдателей будут присутствовать представители многих неевропейских государств, а также различных организаций – ООН, ОПЕК, далее – по списку. Учитывая, что на саммит приезжают целыми делегациями, речь идет о многих сотнях человек. Но нас интересуют тридцать—сорок лиц – те, кто реально делает мировую политику. Цели и характер этой политики всем понятны, распыляться не буду. Если мы сумеем разрушить Башню в тот момент, когда все эти господа будут находиться на Башне. Все понятно? – Иван подождал несколько секунд, потом продолжил: – Как вам известно, «гестапо» во взаимодействии с прочими службами проводит очень серьезные мероприятия по обеспечению безопасности саммита. В город стянуты огромные силы – полиция, оперсостав «гестапо» из других регионов. Кроме того, активно работает собственная служба безопасности «Промгаза», которая тоже усилена за счет кадров из других регионов. Кроме того, в Петербург дополнительно переброшены три авиакрыла беспилотной авиции. Они контролируют весь центр города и особенно район Башни. На Неве работает флотилия «Промгаза». Она состоит из четырех патрульных катеров, вооруженных крупнокалиберными пулеметами. Видимо, в арсенале «гестапо» есть и иные силы и средства, но достоверной информацией мы не располагаем. За два дня до начала саммита будет остановлена работа в помещениях штаб-квартиры, всех сотрудников отправят в краткосрочный оплачиваемый отпуск. Территория комплекса «Промгаз-сити» объявлена так называемой красной зоной. Попасть туда можно только по спецпропускам. Доступ будет иметь очень ограниченный круг лиц из числа сотрудников охраны и эксплуатационных служб. Вокруг красной зоны находится желтая зона. На нашей схеме она обозначена желтым пунктиром. Желтая зона распространяется на один-два километра от Башни. На юг она простирается вплоть до моста Александра Невского. Внутри желтой зоны тоже очень сильно ограничено движение, полиция и «гестапо» проводят масштабные зачистки. Кортежи с участниками саммита будут приезжать к Башне по Большеохтинскому мосту. Хотя, надо полагать, часть высокопоставленных гостей может прибыть на вертолете. Все мероприятия саммита будут проходить в помещениях выше шестьдесят третьего этажа. На шестьдесят третьем этаже Башни будет работать пресс-центр. Такова – в самых общих чертах – картинка. Вопросы есть ко мне?
Вопросов не было. Иван продолжил:
– По официально заявленной программе саммит начнется в четырнадцать часов по московскому времени. Мы планируем провести атаку в период с четырнадцати тридцати до пятнадцати часов. Для того, чтобы это сделать, мы должны начать операцию раньше. Некоторые действия, без которых операция невозможна, будут произведены за двое суток до ее начала. Обсуждать их здесь и сейчас не будем. Не потому, что я кому-то не доверяю. Ибо если нет доверия, то операцию нужно немедля отменить. Обсуждать не будем по причине, которая вам понятна: если человек попал в руки «гестапо» живым, то язык ему развяжут. Каким бы железным он ни был.– Иван замолчал, потом позвал: – Доктор.– Доктор поднял голову, посмотрел на Ивана.– Вы помните свои действия, Доктор? —Доктор слегка наклонил голову.– С Титаном все согласовано? – Доктор ответил: – Да.– У вас есть вопросы ко мне? – Доктор ответил: нет.– Вы можете идти, Доктор.
Доктор поднялся, обошел стол, молча пожал каждому руку. И вышел. В темень и в дождь. В чужой и очень опасный мир.
Иван позвал:
– Виктор. Дельфин ответил:
– Я все помню, Полковник.
– Вопросы есть?
– Нет вопросов. Будем живы – встретимся. Дельфин обошел стол, с каждым обнялся. И вышел.
Зоран запер дверь. Теперь в маленьком зале остались девять человек – те, кому идти убивать Башню. Иван сказал:
– Кажется, каждый уже знает, что и как будем делать. Но. предлагаю пройтись еще раз по сценарию.
Иван поднялся, прошел к дальнему концу стола, ткнул пальцем:
– За сутки до начала мы перегоним «Крокодил» и «Комсомолец» вот сюда, в Уткину заводь. Место у причала арендовано, оплачено. Отчалим в четырнадцать часов пятнадцать минут. Для «танка» выход на операцию начнется еще раньше – в четырнадцать ноль-ноль. Встретимся на отрезке между Володарским и
Финляндским железнодорожным. Наше движение должно быть согласованным. Для наглядности проиграем на карте.– Иван вытащил из кармана и положил на схему футляр из-под сигары.– Это наше изделие. А это,– Иван взял со стола перечницу – приземистый и массивный усеченный граненый конус темного стекла,– это наш грозный «Демонтаж». Поставим его на исходный рубеж.– Иван поставил «танк» на схему.– Товарищ Зоран, вы командир «танка» «Демонтаж»?
– Так точно.
– Вот и управляйте.
«Демонтаж» начал движение. Он двигался параллельно Неве в направлении Башни. Иван одновременно перемещал по Неве «изделие».
– Прошу прощения, командир,– сказал Братишка.– Вопрос.
– Что, Саша?
– Могу и я добавить штрих для наглядности?
– Какой штрих?
Братишка встал, подошел к полкам с бутылками. Уверенно взял бутылку водки «Оккупация» – узкую, высокую, голубоватого стекла. Потом вернулся к столу и поставил бутылку на ярко-синий пятиугольник, обозначающий на схеме Башню…. Две секунды было тихо, потом маленький зал взорвался хохотом. Смеялись все. Даже Зоран лег грудью на стол и хохотал.
Случайный припозднившийся прохожий, который проходил мимо кафе, услышал смех и подумал: во гуляют!.. Разве мог он подумать, что это хохочут смертники?
Иван сказал Зорану, что хочет съездить в монастырь. Зоран ответил, что это очень опасно. А зачем тебе, друже Полковник, в монастырь?
Иван объяснил, зачем, и тогда Зоран пожал ему руку. Сказал:
– Тогда – завтра же. Пойдем на «Комсомольце».
«Комсомолец» шел на север. За кормой буксира реяли чайки, в маленькой рубке были Гринев, Лиза и Иван. Гринев стоял на штурвале, Лиза и Иван – рядом. Зоран – в ватнике, в вязаной шапочке, курил сигару на корме. Юрий Павлович рассказывал:
– Я на воде уже сорок лет. Сорок навигаций – ото льда до льда. Это семейное у нас. Еще прадед мой водил баржи по каналам.
– По каким каналам? – спросила Лиза.
– По Ладожским, барышня. Ладога – она с характером. Заштормит – мало не покажется. Потому еще в восемнадцатом веке начали строить обводный канал по южному берегу. Два канала – Старо– и Новоладожский прорыли. Соединили, значит, Свирь с Невою. На озере – шторм, валы – три метра. А на канале – лепота. По каналам в те годы баржонки еще бурлацкою тягою водили. Потом бурлаков лошади сменили. И до сих пор на берегах кое-где чугунные тумбы стоят – коновязи. Так вот, прадед мой как раз на лошадках грузы возил. Такой, понимаете ли, лошадиный капитан… И дед мой всю жизнь на озере. Но уже на пароходах. А отец мой воевал на Ладоге в составе Третьей морской бригады. Ходил на буксире «Хасан». Тогда ведь как было? Поставят на буксир пару пулеметов или пушчонку – все, канонерка. И хотя великих военно-морских сражений здесь не было, значение Ладоге придавали серьезное. Здесь ведь не только наши и финские флотилии ходили, но и немцы перекинули сюда группу боевых паромов полковника Зибеля. Солидные, доложу я вам, были сооружения. Катамаран – два понтона, соединенные мощной палубой. А на палубе три орудия калибром восемьдесят семь миллиметров и две зенитные двадцатимиллиметровые установки. Два бензиновых двигателя. Скорость – десять узлов. Хорошая скорость для такой посудины. Всего на два узла меньше, чем у нас. Понтоны эти сначала предназначались для форсирования Ла-Манша, а пригодились вот где. Да здесь ведь не только финны и немцы – здесь и итальянский триколор отметился. Иван удивился:
– Как же это?
– А здесь итальянская эскадрилья торпедных катеров базировалась. Четыре катера под командованием капитана третьего ранга Биачини. Но, видно, холодно показалось итальянским морякам среди северных скал. Ничем они тут не отличились и убыли восвояси.
