Наталья Андреева - Обмани меня нежно
– Где сейчас Голицын? – спросил он.
– В Москве!
– Как в Москве? Что он здесь делает?
– Они тут с Семеновой любовь крутят. Картина Репина «Свадьба»!
– У Репина нет такой картины, – мрачно сказал Валя.
– Разве? А какая есть?
– Какая? – Громов положил ладонь на рукоять пистолета и нежно, трепетно, словно это была вожделенная грудь Виолетты, погладил. – Я тебе потом скажу, какая...
Репин. «Любовь весталки»
Георгий Голицын, напротив, решил воспользоваться самолетом. Трястись четыре часа в поезде было невыносимо. И потом: в поезде все напоминало о Кате. Как они познакомились, как пошли в вагон-ресторан, как она мило с ним флиртовала, уже, видимо, все для себя решив. Как они договорились о первом свидании. В поезде ехать грустно, поэтому лучше уж самолетом. Но сначала надо бы выяснить адресок «дядюшки». Он дал себе на это один час. Всего один час, не больше. Иначе «дядюшка» ускользнет. Шансы и так невелики.
Денис Юрьевич – твердый орешек. На вид добряк, но чтобы не один десяток лет продержаться на такой должности, надо иметь характер и хватку. И на пенсию директор музея пока не собирается, хотя желающих его подсидеть хватает. В тучные годы денег на культуру выделялось немало, выездные семинары по обмену опытом проходили с размахом, да и загранкомандировки сыпались, как из рога изобилия. Пополнение фонда опять же. Сейчас финансирование заметно уменьшилось, но должность все равно хлебная. Умный человек сообразит, как этим воспользоваться. А Денис Юрьевич умен, недаром столько лет сидит директором одного из богатейших в стране хранилищ культурных ценностей.
«Буду импровизировать», – решил Гера, паркуясь за квартал от музея. К счастью, Денис Юрьевич был на своем рабочем месте. Проверка еще не закончилась, хотя шла уже без прежнего энтузиазма. От директора попахивало коньяком, на столе красовалась открытая коробка швейцарского шоколада, Денис Юрьевич был известный гурман, чревоугодник. Егора Голицына он встретил как родного сына, с распростертыми объятьями:
– Наконец-то! Где был?
– Маму на дачу отвозил.
– А... Это святое. Как она? Хотя недавно только виделись. Оценил: цветет. Такая же красавица, как и была в студенческие годы, – Денис Юрьевич воинственно расправил усы.
С тех студенческих лет они заметно укоротились и поредели. Раньше были лихие, гусарские, а теперь просто щеточка над верхней губой. Голицын невольно улыбнулся: Денис Юрьевич сам подсказал путь.
– «Денис, Борис и Серафим поехали в колхоз...» – напел Гера.
Директор гулко, как в бочку, расхохотался. За годы, прошедшие с того момента, как троица окончила институт, Денис не только утратил большую часть растительности на голове и лице, но и погрузнел. Одежду он теперь покупал в магазине для толстяков.
– Мать сдала, а? – подмигнул директор. – «Один страдал, другой рыдал, а третий вахту нес». Пахал, конечно, Борька. За всех нас. А для меня, интеллигентного питерского мальчика, поездка в колхоз, каюсь, была пыткой. Но с тех пор я сильно изменился. Мужчиной стал, – Денис Юрьевич расправил могучие плечи. – Жизнь, можно сказать, удалась.
– Мама часто напевает эту песенку, – улыбнулся Гера. – А почему вы больше не встречаетесь с сокурсниками?
– Да, понимаешь, дело хлопотное. Разбросала нас судьба. Борька, вон, в Москве обосновался, а Серафим сам знаешь, где.
– Можно обойтись и без Серафима.
Он достал из кармана фото. «Одноклассники» не случайно имеют такую бешеную популярность. Что так тянет друг к другу людей, сидевших когда-то за одной партой или в одной студенческой аудитории? Во-первых, конечно, хочется узнать, кто где. Кто из подающих надежды ожидания оправдал, а кто нет? Жизнь полна сюрпризов. Узнать, что золотая медалистка, разборчивая красавица, за которой бегал весь курс, стала неопрятной толстухой, всего-навсего домохозяйкой, жизнь свою посвятившей детям и мужу, который ее в грош не ставит, это, конечно, греет. Вот тебе и выбрала! А скромная очкастая троечница сделала ошеломляющую карьеру и теперь звездит на обложках глянцевых журналов! Вот это да! Кто бы мог подумать! А говорун-отличник, любимец преподавателей и всех без исключения девчонок спился! А бывший профорг занялся бизнесом, сначала преуспевал, а потом разорился. Теперь сидит.
Людям всегда интересно узнать, как сложилась судьба тех, с кем они вместе начинали свой жизненный путь. Это простое человеческое любопытство. Ну и себя показать. На фоне шикарных машин и многоэтажных загородных особняков, пусть даже и фальшивых. Ярмарка тщеславия приносит кому-то огромную прибыль.
У Дениса Юрьевича жизнь, можно сказать, сложилась. Машина с персональным водителем полагалась ему согласно занимаемой должности, квартира была не где-нибудь, а в центре, дача тоже в престижном месте, и не какой-нибудь щитовой домик, а дворец! Поэтому бывших сокурсников он не избегал, а напротив, искал с ними встреч. Душа у Дениса Юрьевича была большая, места в ней хватало всем. На этом и решил сыграть Георгий Голицын.
– Узнаете, Денис Юрьевич?
Директор расплылся в улыбке:
– Юля-то, Юля... А Сонька Синицына? Видел ее недавно... Постарела, да... – он погладил лысину.
– Давно не собирались? – участливо спросил Голицын. Пока директор смотрит на старую фотографию, бери его голыми руками.
– У всех дела, Егорушка...
Егорушка! Отлично!
– Понимаю: самый трудный вопрос организационный. Выбор дня, места, оплата помещения, рассылка приглашений.
– Это ты в самую точку попал, Егор. Кто всем этим будет заниматься? – развел руками Денис Юрьевич. – Я с утра до вечера занят, – он покосился на сейф, где всегда стояла бутылка элитного коньяка. – Работы невпроворот. Деньги здесь как раз таки и не главное. Ну, что там стоит снять на вечерок ресторан? Я бы львиную долю расходов взял на себя. Мне бы с ребятами хотелось повидаться. С тем же Борькой.
– Давно не виделись? – осторожно спросил Гера. Здесь главное – не спугнуть.
– Он мне звонил на днях. Да я был в такой запарке из-за этой проверки, – директор поморщился. – Мы ведь собирались встретиться. Борис был здесь, в Питере... дай-ка вспомнить. Вроде бы весной.
«Тогда мы и сидели с ним в ресторане на Невском».
– У него тоже много работы? – задал он наводящий вопрос.
– Было. Последние лет десять Борис главбухом трудился в какой-то фирме. Дай бог памяти... Грузоперевозки, что ли? Неплохо зарабатывал, да молодой зам его подсидел. Частные фирмы не любят держать пенсионеров, тем более, на ключевых должностях. Борису предложили место в бухгалтерии экономистом, с понижением оклада, да он обиделся. Вышел на пенсию. Буду, говорит, путешествовать. Мир охота посмотреть. Ко мне вот собирался. Потому и звонил.
– Хотите, я организую вам встречу выпускников?
– Ты?
– Ради мамы. Она ведь на пенсии. Скучает. Хотелось бы сделать ей подарок.
– Это ты молодец! – обрадовался Денис Юрьевич.
– Только надо будет всех найти.
– Борькин адрес я тебе хоть сейчас дам! Пиши...
Вскоре он уже мчался в аэропорт.
С билетами проблем не было, и вылет не задержали. Где-то через час после того, как воздушное маршрутное такси взмыло в небо над Питером, шасси коснулись посадочной полосы в московском аэропорту Шереметьево. Самолет подпрыгнул раз-другой, потом какое-то время стрелой летел по бетону, но вскоре покатился уже без толчков, плавно замедляя ход, к зданию аэровокзала. Выгрузка прошла так же стремительно, как и посадка.
Он взял такси и рванул по адресу, указанному Денисом Юрьевичем. Мобильный телефон Бориса Васильевича Торопыги, который на всякий случай директор ему тоже дал, не отвечал. Похоже, отключен.
Торопыга. Забавная фамилия. Мама не раз ее упоминала, и всегда с улыбкой. Но ему и в голову не приходило, что это тот самый дядя Боря из музея. Дядя Боря из ресторана на Невском. Дядя Боря с Ленинградского вокзала, передававший ему пачки денег. Он давно уже пропускал мамины рассказы мимо ушей. У людей преклонного возраста есть раздражающая привычка по много раз рассказывать одно и то же. В конце концов, их дети, давно уже знающие наизусть и историю поездки в Гагры, и с кем был первый роман, и оценки всех без исключения студенческих сессий вкупе с именами злых и добрых преподавателей, при первых же звуках знакомой мелодии просто-напросто отключаются. Начинают думать о своем, рассеянно кивая:
– Да, да. Очень интересно.
Так и он. Услышав от мамы «Торопыга», тут же отключался. Ну, дальше не интересно. Боря ухаживал за какой-то Светой, а Света симпатизировала Денису. Кажется, Боря женился-таки на Свете, а может, это Денис на ней женился. К Георгию Голицыну все это отношения не имеет. Все это далекое прошлое.
Оказалось, имеет! Он стал жертвой своей невнимательности. И теперь ехал к Торопыге, проклиная московские пробки, которые вернулись в город вместе с прохладой. Успеет или нет?
«А ведь еще утром я был в Питере, – подумал он, глянув на часы. – И даже не знал, что вечером буду в Москве». Кате он решил пока не звонить. Она наверняка на работе. Вот ближе к вечеру... Совсем к вечеру. Когда он разберется с Торопыгой.
