Энн Грэнджер - Убийство в старом доме

Я ответила уклончиво:

— Надеюсь, вы не считаете меня нескромной?

Мой собеседник вздохнул с облегчением, а я показалась себе двуличным чудовищем.

— Конечно, вы не такая, — сказал Джеймс. — Видите ли, дело в том, что я был знаком с Маделин раньше, то есть еще до того, как она приехала в Лондон. Как-то я вместе с матерью поехал к ее приятельнице в Дарем. Мне очень хотелось попасть в те края, потому что я рассчитывал пополнить там свою коллекцию. Конечно, мне приходилось появляться и в гостях со своей матерью. Там-то я и увидел Маделин. В то время она служила компаньонкой у какой-то капризной старой леди, и мне стало ее очень жаль. Я заговорил с ней, потому что остальные не обращали на нее внимания. Не сомневаюсь, моя мать даже не вспомнит, что тогда видела Маделин. Если она, конечно, в самом деле видела ее. То, что Маделин была в комнате, не значит, что мать заметила ее. Во всяком случае, она с ней не разговаривала. Мне неприятно об этом упоминать, но для моей матушки люди вроде Маделин не существуют.

— А мне неприятно ответить, что я охотно вам верю! — выпалила я, не успев вовремя прикусить язык.

Он улыбнулся, как бы извиняясь:

— Ну да, она наверняка и вас третировала… Прошу вас, не принимайте ее отношение близко к сердцу. Мама любит задирать нос… Короче говоря, приехав в Лондон, Маделин сразу меня вспомнила. Она очень обрадовалась, что встретила здесь знакомого — особенно меня. Ее поведение слегка тревожило меня, потому что матушка, вы понимаете… Я не мог позволить Маделин приветствовать меня как старого приятеля всякий раз, как мы с ней каким-то образом встречались.

На его лице появилось умоляющее выражение. Он, видимо, хотел, чтобы я ему посочувствовала. Я ободряюще кивнула.

— Я попросил Маделин никому не рассказывать, что мы с ней уже знакомы. При посторонних мы старались держаться подальше друг от друга. Но время от времени я видел ее здесь; она сидела на скамейке в сквере, как вы. Обычно она читала. По-моему, она с удовольствием выходила из дома. Она была очень несчастна и одинока. Я, бывало, останавливался, и мы с ней обменивались несколькими словами — обычно говорили о книге, которую она держала в руках. И читала она неизменно одно и то же. — Джеймс вздохнул. — Весть о ее смерти потрясла меня. Знаете, Маделин была безобидной, но довольно…

— Безрассудной? — подсказала я.

— Я бы назвал ее глуповатой, — неожиданно ответил Джеймс. — Вот почему я всегда побаивался, что она кому-нибудь признается в нашем знакомстве. Узнав, что мы с ней встречались еще в Дареме, моя матушка наверняка потребовала бы, чтобы миссис Парри выгнала Маделин. Она наверняка решила бы, что мы с ней помолвлены или собираемся сбежать… Полная нелепость! Но если моя матушка что-то вобьет себе в голову, ее не переубедишь. Во всяком случае, я не припомню такого случая.

Я охотно поверила Джеймсу. Да, наверное, Маделин в самом деле была глуповатой, и Джеймс никак не мог быть в ней уверен. А что же сама Маделин? Неужели участие Джеймса она восприняла не как проявление доброты, но как нечто большее? Может быть, она тоже решила, что Джеймс собирается сбежать с ней? В конце концов, подобный финал очень подходил к сказкам о Золушке, которые она так любила читать!

Увы, для Маделин не было уготовано что-то вроде «они жили долго и счастливо».

— Мне пора, — сказала я. — Нехорошо, если кто-нибудь увидит, как мы с вами тут сплетничаем.

Судя по всему, доктор Тиббет мог опять заглянуть к нам. А если не он, нас могли заметить слуги — либо миссис Парри, либо миссис Беллинг. Если в доме много слуг, среди них наверняка есть хотя бы один шпион.

Меня посетила неожиданная мысль. Кто же шпионит в доме миссис Парри? Ньюджент, которая целыми днями сидит наедине с хозяйкой и у которой есть возможность передавать ей последние новости? Нет, вряд ли. Ньюджент не производила впечатления любительницы посплетничать. Наверное, это все-таки Симмс, решила я. Симмс, который, по словам Фрэнка, ступает бесшумно, как будто плывет. Возможно, хозяйка — не единственная, кому он передает лакомые кусочки новостей. Я не забыла, как дворецкий и доктор Тиббет в мой первый лондонский вечер стояли у двери и о чем-то негромко переговаривались. Фрэнк еще тогда заметил, что дворецкому и его жене «очень удобно» в их теперешнем положении. У них масса возможностей наблюдать за визитами доктора Тиббета и гадать относительно его намерений.

Симмс наверняка в первую очередь позаботится о том, чтобы неприятности не доставили хлопот ни ему, ни его жене. Я вдвойне обрадовалась, что решила подождать в сквере до тех пор, пока не успокоюсь, а не пошла прямо домой.

Джеймс Беллинг тем временем принялся прощаться и рассыпался в извинениях за то, что задержал меня.

Я ответила что-то приличествующее случаю и направилась через площадь к дому. К моему удивлению, вместо Симмса дверь мне открыла Уилкинс, которой очень шли хрустящий накрахмаленный чепец и фартук.

Я спросила, где дворецкий, и услышала поразительный ответ:

— Раз хозяйки нет дома, а вы, мисс, отказались от обеда, мистер и миссис Симмс взяли на полдня выходной и поехали в Хайбери навестить сына.

— Вот как? — удивилась я. — Не знала, что у них есть дети. — Хотя, конечно, почему бы и нет?

— У них только один сын, — ответила Уилкинс. — Они очень им гордятся. Он служит в конторе у поверенного.

— Ну надо же! — воскликнула я. — Должно быть, они очень рады, что он так преуспел.

— Миссис Симмс очень важничает из-за своего сына, — довольно язвительно ответила Уилкинс. — Наверное, на ее месте я бы тоже так себя вела.

Поднимаясь по лестнице, я думала, что наше общество стремительно меняется. Бен Росс, чей отец был шахтером, получил образование благодаря моему отцу и стал инспектором полиции. Молодой Симмс, чьи родители наверняка считали, что отлично преуспели в жизни, став старшими слугами, когда-нибудь станет юристом. Они и такие, как они, уже наступают на пятки Фрэнкам Картертонам и Джеймсам Беллингам; не сомневаюсь, через одно-два поколения они их обгонят. А женщины? Когда мы освободимся от оков, в которые заковало нас общество, и устремимся к новым берегам? Когда сбудутся зловещие предсказания доктора Тиббета?

Я остановилась у двери спальни тети Парри. Мне показалось, что я услышала шорох. Я постучала.

Как я и ожидала, мне открыла Ньюджент.

— Не хочу вам мешать, — сказала я. — Я только хотела сказать, что купила нитки нужного цвета для перешивания платья. — И показала ей свою покупку.

Строгое лицо Ньюджент расплылось в улыбке.

— Замечательно, мисс! Я уже отпорола рукава. Идите-ка взгляните на мою работу!

Она отошла в сторону, и я вошла в комнату.

— Я решила шить в комнате миссис Парри, — доверительно продолжала Ньюджент, — потому что хозяйка уехала на весь день, а здесь очень светло и тепло. Люблю здесь работать.

Я поблагодарила ее за усердие, решив, что ради меня она презрела то, что, возможно, кажется ей роскошью: свободное время.

— Ах нет, я люблю шить, — возразила Ньюджент.

Я села на бархатную табуретку, на которой мне уже приходилось сидеть и выслушивать планы тети Парри на мой счет, и как бы вскользь заметила:

— Уилкинс говорила, что миссис Парри раздала платья мисс Хексем прислуге.

На лицо Ньюджент набежала тень. Внутри ее шла борьба, которая отразилась на ее лице. Ей не хотелось осуждать хозяйку, но честность не позволяла промолчать. Мне стало жаль, что я невольно подвергла ее такому испытанию, но уничтожение гардероба Маделин беспокоило меня с того самого времени, как я об этом услышала.

— По-моему, миссис Парри поступила неправильно! — выпалила Ньюджент. — Никому бы в этом не призналась, кроме вас, мисс Мартин. Мне тогда казалось, что мисс Хексем передумает и пришлет за своими платьями. Я не ожидала, что она вернется, ведь хозяйка сказала, что она сбежала с мужчиной. — Ньюджент неодобрительно поцокала языком. — Ну кто бы мог подумать? Казалась такой приличной молодой леди. Но я понимала, что ей тяжело будет взглянуть хозяйке в глаза после того, как она так ее подвела. Я, правда, думала, что она пришлет письмо, в котором скажет, как она хочет распорядиться своими вещами.

— По-моему, в ее письме как раз что-то и было насчет вещей — в том самом, в котором она сообщила миссис Парри о своем бегстве, — заметила я.

Ньюджент покачала головой:

— Возможно, так оно и было. Да только… неправильно все получилось.

— Почему? — осторожно осведомилась я.

Ньюджент слегка смутилась.

— Я отвечу вам откровенно, только вы, пожалуйста, не обижайтесь. У мисс Хексем был не такой уж богатый гардероб — совсем как у вас, мисс. Правда, все ее вещи были хорошего качества, и она чинила и штопала их очень аккуратно. Но у нее в жизни не было лишних денег на всякие пустяки. Такое заметно сразу. Да ведь и то сказать, у многих нет лишних денег. Так вот… — Ньюджент глубоко вздохнула и продолжала: — Если у девицы полно платьев и есть деньги, чтобы купить себе новые наряды, если захочется, она еще может бросить все старое и не прислать за ним, но девица вроде мисс Хексем ни за что бы так не поступила, вот как я считаю!