Энн Грэнджер - Убийство в старом доме
— В самом деле? — заметил Тиббет. — Интересно, на каком же этапе вы сейчас находитесь? И кстати, по чьему следу вы идете по Оксфорд-стрит в субботу после обеда? Впрочем, похвально, что вы так усердно относитесь к своим обязанностям… Позвольте спросить, вы уже закончили разговор с этой молодой леди? Насколько я понимаю, вы беседовали исключительно по делу, хотя и не понимаю, какое отношение имеет к произошедшему мисс Мартин. В тот день, когда пропала мисс Хексем, мисс Мартин еще не жила в доме на Дорсет-сквер. Она не была знакома с жертвой.
Глаза Росса сверкнули.
— Сэр, я веду расследование так, как считаю нужным.
— Что ж… в таком случае не смею вас задерживать! Должно быть, вы — человек занятой, и вам не терпится вернуться к исполнению своих обязанностей перед обществом, — парировал Тиббет. — До свидания, инспектор!
Целый ужасный миг я думала, что Росс наконец не выдержит и его напускная холодность сменится взрывом ярости. Но он медленно и нарочито повернулся к Тиббету спиной и, сделав вид, что не расслышал его прощальные слова, обратился ко мне:
— Мисс Мартин, надеюсь, я вас не задержал. Спасибо за то, что поговорили со мной.
Он коснулся своей шляпы, поклонился мне и, по-прежнему не замечая Тиббета, зашагал прочь.
— Какой нахал! — рявкнул доктор Тиббет.
Мне уже пришлось выслушать мнение Флетчера об инспекторе Россе и снести его на этот раз, я решила, что с меня хватит. И пусть я сама только что укоряла инспектора, это не значило, что я позволю так поступать другим.
— Доктор Тиббет! — выпалила я, не в силах больше сдерживаться. — По моему мнению, нахал — вовсе не инспектор Росс. Как вы посмели прерывать чужой разговор, да еще подобным тоном?
Не скажу, что Тиббет отпрянул от изумления, но челюсть у него на миг отвисла, и он в самом деле отступил на полшага назад — пусть хотя бы для того, чтобы лучше видеть источник неожиданного сопротивления.
— Правильно ли я вас расслышал, дорогая моя?
— Думаю, что да, — хладнокровно ответила я. — Мне кажется, у вас превосходный слух.
Тиббет ответил не сразу. Он поднял трость и задумчиво постучал себя по подбородку серебряным набалдашником.
— А вы, мисс, за словом в карман не лезете, — заметил он наконец.
Понимая, что он еще не оправился полностью, но вскоре придет в себя, я поспешила воспользоваться временным преимуществом.
— Доктор Тиббет, — сурово произнесла я, — мне кажется, вы должны извиниться передо мной.
— Ничего подобного я не должен! — выпалил он, брызжа слюной. Лицо его тревожно побагровело.
Тут я подумала, что он — человек пожилой и решила пожалеть его. Меньше всего мне хотелось, чтобы его хватил апоплексический удар и он упал к моим ногам посреди Оксфорд-стрит.
Я ничего не ответила, но глаз не отвела.
К моему облегчению, вскоре лицо у доктора приняло обычный оттенок. Он несколько успокоился, по крайней мере внешне. Как я подозревала, в его душе бушевала настоящая буря.
— Мой дорогой друг миссис Парри, — сказал доктор Тиббет, — сильно пострадала от непристойного поведения своей компаньонки и печальных, но предсказуемых последствий такого поведения. Я не потерплю, чтобы ее обидели во второй раз. Вы, насколько я понимаю, приехали в Лондон только в прошлый вторник. Мы решили, что вы никого в столице не знаете. И вот сегодня я застаю вас за дружеской беседой с молодым человеком — и здесь, на Оксфорд-стрит!
— Ну да, — ответила я, — прямо в толпе. Настоящая беседа с глазу на глаз! Прекрасно понимаю ваш намек, но позвольте заметить: я не служанка, которая в свой выходной день готова флиртовать с любым молодым человеком, обратившим на нее внимание!
— Вы выражаетесь слишком вычурно, — неприязненно заметил мой собеседник. — Не знал, что молодой человек — инспектор полиции. Судя по всему, его повысили в недопустимо молодом возрасте. Однако зрелище, представшее моим глазам, не сулит ничего хорошего в будущем. Я принимаю интересы моего доброго друга близко к сердцу. Учитывая все обстоятельства, можно сказать, и ваши интересы тоже. Ваш знакомый — красивый молодой человек; не сомневаюсь, что некоторым, хотя и не мне, служба в полиции кажется весьма достойным занятием… Но не забывайте о судьбе мисс Хексем!
Если он думал, что его злобные намеки сойдут ему с рук, он ошибался. Не ему изображать передо мной блюстителя нравственности! Мне ужасно захотелось сбить его с пьедестала, на который он совершенно незаслуженно забрался. Мы с ним были похожи на детей, играющих в «Короля горы».
— Не стану скрывать, — ответила я, — мы с инспектором Россом знакомы с детства — пусть и неблизко. Миссис Парри охотно подтвердит вам мои слова… Итак, доктор Тиббет, я по-прежнему жду от вас извинений!
— Не дождетесь, будьте вы прокляты! — выпалил он, снова багровея и поджимая губы.
— Вот как, — насмешливо заметила я. — Должна вам сказать, что вашу речь, сэр, вычурной никак не назовешь!
Доктор Тиббет скривился в презрительной усмешке и тихо сказал:
— Вы умная девица, и храбрости вам не занимать… Горько сознавать, что все больше современных молодых женщин воображают, будто они имеют право выражать свое мнение так же свободно, как мужчины. Я человек старомодный и полагаю, что женщина — величайшее украшение общества, если не выходит за рамки границ, отведенных ей природой. Может быть, вашему герою Дарвину следовало подумать над этим, когда он писал о естественном отборе. Если вы воображаете, будто я извинюсь перед вами, вы сильно ошибаетесь. Более того, я настоятельно советую вам придерживать язык. Мнение дочери провинциального доктора, возможно, и имеет некоторый вес в ограниченном обществе вашего родного городка, но только не здесь. Вы живете здесь из милости. Не забывайте об этом и ведите себя соответственно! Но главное, мне следует предупредить вас еще об одном. С вашей стороны весьма неразумно наживать себе врага в моем лице!
Я открыла было рот, чтобы напомнить ему, что не следует рубить сук, на котором сидишь, но передумала. Не стоит говорить, что я совсем недавно видела доктора Тиббета в обществе обычной проститутки. Я разозлила его, но он меня не испугался. Если он решит, что у него есть основания меня бояться, он будет действовать быстро и безжалостно, чтобы устранить угрозу, и убедит своего дорогого друга миссис Парри немедленно вышвырнуть меня вон.
— До свидания, сэр, — сказала я, поворачиваясь к нему спиной.
Позже, почти подойдя к дому, я поняла, что вся дрожу. Дрожу не от страха, а от гнева. Откровенно говоря, отчасти я злилась на саму себя. Зачем я вспылила, зачем так откровенно выразила свое мнение? Тиббет наверняка пожалуется тете Парри. Неужели она сразу же выгонит меня? Нет, едва ли. Сейчас я еще нужна ей — ведь я знакома с Россом.
Вполне возможно, доктор ничего не расскажет о нашей стычке своему другу Джулии Парри. Ведь он вышел из поединка совсем не победителем — во всяком случае, так мне казалось. Правда, передо мной он не извинился, зато и не вынудил меня пойти на попятный. Едва ли ему будет приятно, если все узнают, что некая дерзкая молодая особа, к тому же простая компаньонка, осудила его поведение… и вышла сухой из воды. Ясно одно: отныне доктор Тиббет — мой смертельный враг. Он будет наговаривать на меня тете Парри, но осторожно. Такие, как он, любят обижать слабых и терпеть не могут тех, кто смеет давать им отпор. Но они стараются не оскорблять таких людей в открытую. Доктор Тиббет, подобно китайскому мандарину, не может себе позволить потерять лицо.
Глава 15
Вернувшись на Дорсет-сквер, я поняла, что еще не успокоилась, и решила пока не возвращаться домой. Симмс непременно заметит, что я чем-то расстроена. Скорее всего, дворецкий сообщит о моем странном состоянии миссис Парри, когда та вернется; она же, в свою очередь, может все рассказать своему поклоннику. Мне меньше всего хотелось, чтобы доктор Тиббет узнал, что я вернулась домой расстроенная, и злорадствовал на мой счет.
Я решила последовать примеру Бесси: немного посидеть в сквере напротив, понаблюдать за малышами и их нянями, пока не успокоюсь и мое лицо не примет обычный вид — я подозревала, что оно у меня красное, как помидор.
Я села на скамейку, уже просохшую после дождя. Было прохладно, но не холодно; неяркое солнце казалось нарисованным акварелью, а ливень, прошедший ночью, освежил траву и листья. Постепенно я задышала ровнее, а щеки мои перестали гореть. Мимо пробежали два маленьких мальчика; они очень ловко катили по дорожке обручи, весело перекрикиваясь.
— Мастер Гарри! — в отчаянии звала няня. — Прошу вас, не бегайте по лужам, вы промочите ботинки!
Но мальчики весело поскакали прочь. Я вспомнила, с каким удовольствием сама шлепала по лужам, когда была в их возрасте, и как мое непослушание сердило Молли Дарби, которой приходилось чистить мою обувь. Только я решила, что достаточно пришла в себя и можно идти домой — точнее, в дом тети Парри, который на некоторое время стал домом для меня, — как меня снова окликнули. В третий раз за день!
