Наталья Борохова - Адвокат на час
«Извини. Пришлось срочно уехать домой. Не обижайся. Целую тебя. Настя».
Эту короткую записку, второпях брошенную на столе, забрал дежурный охранник по распоряжению Вероники.
– На какой шут она сдалась Дворецкой? – проговорил он себе под нос, прочитав нехитрое содержание. Но приказ начальницы в комментариях не нуждался. Поэтому, долго не раздумывая, мужчина скомкал лист и отправил его в мусорную корзину.
Логинов подошел через десять минут, но ни Насти, ни записки, он, естественно, не нашел…
Едва только автомобиль Дворецкой миновал автоматические ворота, хлынул сильный дождь.
– Вот только этого не хватало, – проворчала Вероника и, обращаясь к шоферу, приказала: – Заезжай-ка в гараж, любезный, а не то нас смоет в сточную канаву.
Что касается Насти, то ей было абсолютно все равно, пострадает ли ее прическа и долго ли будет сушиться плащ. За всю дорогу она едва ли вымолвила и пару фраз, настолько огорчило ее их стремительное бегство из офиса. Она представляла Олега, читающего записку и мало что понимающего. Его обида передавалась ей, и, как ни верти, Дворецкая в этом была виновата. На самом деле она вовлекла Настю в бесконечный круговорот своих дел и лишила ее права на собственную жизнь.
– Ты выходишь? – Дворецкая уже покинула салон и в недоумении взирала на своего личного секретаря, спавшего с открытыми глазами.
Дроздова поторопилась. Ей вовсе не хотелось, чтобы хозяйка заподозрила что-то неладное. У Дворецкой было дьявольское чутье, и Настя была уверена, что она умеет читать чужие мысли.
Она нащупала на сиденье сумочку. Под руки попался еще какой-то предмет, плоский и четырехугольный.
– Вероника Анатольевна, вы папку забыли, – сообщила Настя, радуясь пустяковой возможности отвлечь начальницу.
– У меня все с собой, – удивилась Дворецкая. – Ну, давай разберемся.
Она взяла в руки папку небесно-голубого цвета. Внутри оказались какие-то вырезки, пестрые рекламные буклеты, какие-то визитки.
– Ничего не пойму, – пробормотала Вероника. – Откуда это взялось в моей машине?
– Постойте-ка, – остановила ее Настя. – Здесь что-то указано на обложке. Глядите, две буквы А. Д.. Что они означают?
– Это инициалы, – произнесла Дворецкая. – По всей видимости, папка принадлежит моей дочери Антонине. Вот только вопрос: как она сюда попала? Впрочем, какая разница? Передам ей, вот и вся недолга. А ты ступай. Мне нужно еще поработать.
Последняя фраза была адресована Насте, которая, как хороший солдат, выполняя команду, развернулась и едва ли не строевым шагом направилась в свою комнату. Хозяйка позволила ей отдохнуть. Ее уже не радовало возвращение в свою уютную спальню и плавание в бассейне на сон грядущий. Она чувствовала себя, как любимая собачка, которую, натешившись вдоволь, хозяева загоняют на место. «Хороший пес, хороший. А ну марш на место! Не тревожь меня».
Стоило ли сердиться на Логинова, когда он говорил ей истинную правду?
Антонина выждала паузу и, набрав в легкие побольше воздуха, шагнула в кабинет матери.
У Вероники горела настольная лампа, и сама она сидела за столом, разложив перед собой какие-то бумаги. Несмотря на привычный страх, ставший за долгие годы непременным спутником в ее общении с матерью, Тоня не могла не признать, что, как обычно, восхищается ею. Рабочий день, начавшийся для Дворецкой в восемь часов утра, давно кончился. На часах уже было около девяти вечера. Но женщина была собранна и деловита. Идеальная прическа, и ни малейших признаков усталости. Неудивительно, что многие ее подчиненные, не справившись с бешеным ритмом работы в ее офисах, уходили на другие, менее оплачиваемые, места. Дворецкая подавляла всех своей энергетикой. Жаль только, что средней дочери Вероники не досталось ни искры из огненного темперамента матери. Помимо всего прочего, она не могла положить ей заявление о своем уходе. Мать и дочь – это пожизненно…
– У меня в машине осталась твоя папка, – сказала Дворецкая, просвечивая дочь насквозь своим взглядом-рентгеном. – Может, объяснишь, что все это значит?
– Что значит? – повторила Антонина, не понимая, о чем идет речь.
– А ты взгляни, – почти ласково попросила Вероника. – Вот эти славные домики в Швейцарии, на Лазурном Берегу, в Чехии. Подыскиваешь недвижимость?
– Какую недвижимость, мама?
– Не прикидывайся дурочкой! – повысила голос Дворецкая.
Тоня сжалась в комок, а сердце, громко ухнув, упало куда-то вниз. Она всегда так реагировала на крик матери, еще с того времени, когда была маленькой девочкой. Голова уходила в плечи, а ладони становились влажными. Причем было абсолютно неважно, чувствовала она за собой вину или нет. Мама кричала, значит, имела на это право. Вот как сейчас. О чем толковала Вероника, ей было неведомо, но она заранее ощущала свою вину.
– Считаешь, меня легко обвести вокруг пальца? – шумела Дворецкая. – Ты думаешь, что мать стара, так уж и не понимает, что к чему? Нет, меня не проведешь! Брошюрки о приобретении недвижимости за рубежом, визитные карточки риелторских фирм и фотографии отдельных, особо интересных вариантов – зачем все это тебе? Скажешь, просто для интереса? Ах ты лживая дрянь.
– Мама, что происходит? – шептала Тоня побелевшими от страха губами. – Я ничего не понимаю.
– И это ложь! – торжествующе произнесла Вероника и подняла вверх голубую папку. – А. Д.. Чьи это инициалы?
– Мои.
– Вот именно. Антонина Дворецкая – чего уж проще!
– Но это не моя папка.
– А чья? – ехидно осведомилась Вероника. – Может, это твой обожаемый Ромео подсчитывает будущие барыши? Что ж, охотно верю! Так что же ты предпочитаешь, милая, шале в Швейцарии или виллу на Средиземноморском побережье с внутренним уютным двориком? Да тут, я вижу, ручкой проставлены крестики! Кстати, тебя не смущает цена? «Возможен торг» – ого!
– Мама, это какое-то недоразумение!
– Недоразумение – это то, что ты моя дочь! – отрезала Дворецкая. – В тихом омуте черти водятся. С виду – белая и пушистая, а что внутри? Надеешься на мою смерть? Ты можешь здорово просчитаться, доченька!
– Мама, но я…
– Молчать!
Дворецкая взяла карточку в руки и быстро набрала телефонный номер.
– Это Александр Юрьевич? Специалист риелторской фирмы по недвижимости за рубежом? – В ее голосе зазвучали медовые интонации. – Извините за поздний звонок, но на визитке стоит пометка: «Звонить в любое время». К вам обращалась моя близкая родственница, Дворецкая Антонина…
В трубке что-то зажужжало. Собеседник выдал какую-то длинную тираду. Вероника слушала, изредка кивая головой.
Антонина стояла, как провинившийся ребенок, и рассматривала замысловатый узор ковра под ногами. Надо же, ему столько лет! Будучи еще маленькой девочкой, Тоня стояла на нем, разглядывая непонятные загогулины. Мать читала ей очередную нотацию, а ей мерещилось, что крупный бутон посередине – это вовсе не цветок, а хищная пасть чудовища. Смешно сказать, она могла даже показать его зубы. Где теперь они? Ворсистое покрытие свежее. Краски ничуть не поблекли. Может, маменька знает какой-нибудь секрет? Говорят, что ковры чистят пеплом…
Дворецкая посмотрела на нее исподлобья и включила громкую связь. Бодрый мужской голос наполнил комнату:
– Конечно, обращалась. Дворецкая Антонина. Как я могу ее забыть? Очень милая женщина. Попросила подыскать несколько подходящих вариантов выгодного вложения средств в недвижимость за рубежом…
– А когда она собиралась оформлять свое приобретение? – прервала его Дворецкая.
– Оформлять? Сразу же, как получит деньги! – радостно заверил ее голос.
– И когда же это произойдет?
– Да очень скоро! Видите ли, она оформляет наследство и решила заблаговременно позаботиться о том, чтобы денежки оказались в надежном месте. Мудрое решение, вы не находите? Женщина, а как предусмотрительна!
– Безусловно. Кроме того, как ей повезло с наследством! – подхватила Дворецкая. – А она говорила, кто так вовремя умер?
– Как – кто? Ее мать!
– Да что вы говорите?!
– Да, именно. Старушка упокоилась в мире, царствие ей небесное, – излучал неукротимую энергию невидимый собеседник. – Так кем вы приходитесь счастливице?
– Матерью.
– Матерью. Ах, ну да, матерью… Какой еще матерью?
– Должно быть, той, которая, по вашим словам, находится в царствии небесном.
– ?!
– Что же вы замолчали? Вас смущает вопрос, откуда в раю телефоны?
Связь прервалась. Комнату наполнили гудки.
Антонина стояла, боясь пошевелиться. Она знала, что произошла катастрофа, но никак не могла постигнуть своей роли в ней. Ах, если бы кто-нибудь ей все разъяснил! Дворецкая молчала.
– Мама! – нерешительно окликнула дочь.
Вероника очнулась, черты ее исказились.
– Вон!!! – страшно закричала она.
Женщина повернулась и, как слепая, кинулась к выходу. Мелькнуло удивленное лицо горничной, идущей по коридору со стопкой чистых полотенец. Тоня бежала мимо нее, спотыкаясь и не видя, куда бежит. Слезы слепили глаза. Она не понимала, что происходит. Ноги сами собой понесли ее в комнату, где она могла броситься на кровать и наконец дать волю чувствам.
