Наталия Левитина - Экстремальная Маргарита
— …по сравнению с тем, что получит моя свекровь… — Настасья взяла салфетку и вытерла подбородок Здоровякину. Сам он не в силах был отвлечься на примитивный акт гигиены: торопился вонзить бивни в нежный поджаристый бок очередного блинчика. — Свинтус ты, Илюша. Но и я бы не отказалась сейчас от пятидесяти тысяч долларов. Как я попала! По собственной глупости! Извините, порчу вам аппетит своим нытьем.
— Наш аппетит ничем не испортишь, — признался Валдаев.
Если честно, то ни у кого в компании Настасьины ламентации не вызывали искреннего сострадания. Смешно было жалеть даму, на пальце которой красовался бриллиант (настолько крупный, что его можно было носить, не опасаясь грабителей: никто бы не поверил в подлинность безделушки), а стоимость надетой одежды и аксессуаров достигала астрономической суммы. Валдаев и Здоровякин не получали столько за год напряженной и общественно полезной работы. Только в одном Настасья была действительно несчастна — она недавно лишилась любимого человека. Но бедняжка с неимоверной скоростью обзавелась новым любимым человеком — Здоровякиным, непонятным образом вытеснив из сердца мысли о только что погибшем супруге. Короче, откровенно сочувствовать Настасье было нелегко. Как-то не вписывалась она в роль страдалицы.
Здоровякин тем временем молниеносно расправился с гигантской порцией блинов и, довольный, как бегемот, отвалился от стола. Валдаев с сожалением посмотрел на кляксу абрикосового варенья (если б не остатки приличного воспитания, он бы мастерски изобразил дворняжку, вылизав тарелку языком).
— Человек — раб физиологии, — изрек он с умным видом. — Поел, и жизнь заиграла радугой ярких красок.
— А для меня недостаточно кирпичных ощущений в желудке, чтобы насладиться полнотой жизни, — обронила Маргарита.
— Все мы прекрасно знаем, что тебе нужно, — сказала Настасья. — Ты мисс Адреналин. Я никогда не могла тебя понять. Любительница рискованных трюков.
— Да, Ритуша, — подключился Валдаев, — расскажи-ка нам, что ты чувствовала, когда летела над городом на вертолете — не в кабине, а вися на тросе.
— Или когда ты гоняешь на мотоцикле с запредельной скоростью, — добавила Настасья. — Разве ты не боишься разбиться?
— Ну, что ты молчишь?!
От девушки ждали признаний. Спутники Маргариты, как люди разумные и осмотрительные, ежедневно подчиняли жизнь здоровому инстинкту самосохранения: Валдаев и Здоровякин, например, отправлялись на сложное задание в бронежилетах, Настасья не пыталась опускать в ванну с водой включенный фен. И уж, конечно, все они ни за что на свете не стали бы играть в «русскую рулетку». Умышленно подвергать себя опасности — в этом было что-то противоестественное. Маргарита казалась существом с другой планеты.
— Когда я мчусь на «Хонде» по загородной трассе, меня охватывает такой восторг, — вымолвила наконец-то Маргарита, словно оправдываясь. — Вам бы тоже понравилось. Ветер свищет, я взрезаю мотоциклом плотную стену воздуха…
— И достаточно трещины в асфальте, чтобы потом остатки тебя и «Хонды» собирали лопатой, — заметил Здоровякин.
— Это только добавляет кайфа. Экстаз, восторг, эйфория — вот что я ощущаю.
— Как в сексе? — попытался уточнить Валдаев.
— Даже ярче.
Здоровякин и Настасья с улыбкой переглянулись, вспомнив совместную «утреннюю зарядку». А Валдаев, по-ленински прищурившись, изучал смущенную своим признанием Маргариту. Ему, вероятно, хотелось сказать: «Ах, девочка, значит, тебе раньше попадались никудышные мужчины, если есть для тебя в жизни ощущения острее сексуальных». Валдаев был бы потрясен, узнав, что, приобщаясь к сексуальным радостям, Маргарита вообще не прибегает к услугам мужчин, действуя в автономном режиме.
— Ну что, Шурик, ты удовлетворен ответом? — поинтересовался Илья, — Тогда все вставайте. Пойдем.
— Илюша, если хочешь, оставайся с друзьями, — предложила Настасья. — Я сама поеду.
— Зачем он нам, — сразу отказался Валдаев. — Он нам совершенно ни к чему. Маргарита идет ко мне в гости. А Здоровякин у меня в гостях уже был
— Сел на Пульсатиллу. Теперь при виде Здоровякина у несчастной кошки начинается нервный тик.
— А разве мы идем к тебе? — удивилась Маргарита. — Распоряжаешься моим расписанием, как школьный завуч. Я, между прочим, собиралась обратно домой. Поспать.
— У меня и поспишь…
На крыльце четверка разделилась на две части: Валдаев с Маргаритой, без устали пререкаясь, направились в сторону припаркованного мотоцикла, Настасья и Здоровякин, обмениваясь горячими, как только что съеденные блинчики, взглядами, — к синему автомобилю.
* * *
Пульсатилла почувствовала укол ревности. Маленькое сердце под трехсантиметровым слоем жемчужно-серой шерсти взволнованно забилось. Пульсатилла увидела на пороге квартиры чужую женщину.
Девушки возникали в квартире сыщика с угнетающей периодичностью. Некоторые заявлялись с чемоданами и задерживались на месяц-другой. Все они имели, Пульсатилла готова была признать, внешность кинозвезд, но не всегда отличались милым характером. Драгоценная персиянка, впрочем, у девиц вызывала бурный восторг, они сгорали от желания потискать пушистый мягкий ком.
Пульсатилла ничего не имела против девушек, она понимала, что это одна из естественных надобностей валдаевского организма. Проблема заключалась в том, что, едва в доме появлялась женщина, умный Валдаев тут же сваливал на постоялицу все хозяйственные заботы, вплоть до приготовления пищи для кошки. И начиналось: «А зачем ей мясо, пусть поест рыбы из банки, ты не должен так швыряться деньгами…» Слава богу, сам Александр не долго мог терпеть нарушение привычного распорядка жизни, и в один прекрасный день квартирантки исчезали так же внезапно, как и появлялись. Сыщик умел освобождать женщин от своей любви и привязанности красиво и элегантно — ни одна из его бывших возлюбленных не устроила скандала, никто не закатывал истерик, не рвал в ярости штор и не кидался вазами.
Но девица, появившаяся сегодня в квартире, явно была не из тех заботливых клуш, которые, едва переступив порог валдаевских апартаментов, хватались за ведро и тряпку или мчались на кухню, чтобы продемонстрировать гениальные навыки в приготовлении пирога с капустой. От новой подруги сюзерена веяло ветром, степью, безудержной свободой. Она излучала энергию дерзости и своенравия. Пульсатилла и незнакомка уставились друг на друга. Два одинаковых кошачьих взгляда, ярко-желтый и зеленый, пересеклись в полном безмолвии. Потом Пульсатилла перевела глаза на хозяина и поняла, что он основательно влип: очарован, порабощен, заколдован.
Грусть прокралась в сердце Пульсатиллы. С недавних пор она сделала интересное открытие — она поняла, что окончательно влюбилась в Александра. Первый раз поймав себя на мысли, что с нетерпением ждет возвращения оперативника с работы, Пульсатилла была страшно удивлена. Потом у нее вошло в привычку считать часы до его прихода. Да и как можно было его не полюбить — такого заботливого, разумного, стабильного. Выдрессированный, он безукоризненно справлялся с обязанностями по уходу за бесценной кисой — лучше какой-нибудь свихнувшейся от любви к кошкам пенсионерки. Он обладал добрым нравом и ровным, спокойным характером. Не делал трагедии из разбитой сервизной тарелки, если Пульсатилла нечаянно задевала ее хвостом. Да и собой был хорош — Пульсатилле доставляло удовольствие наблюдать за картиной «Валдаев выходит из ванной, растираясь полотенцем и распевая русскую народную песню»…
В общем, Пульсатилла влюбилась в сыщика, как кошка. А он, подлец, так некстати влюбился в Маргариту.
* * *
— Я думаю, у Саши с Ритой что-то получится, — произнесла Настасья, включая зажигание. — Хотя… Ни разу не видела ее в компании молодого человека. И ни разу она не поведала мне о сердечных делах.
— Если у Марго и был бойфренд, считай, что его уже нет. Валдаев — специалист по очаровыванию девушек. Просто какой-то гений уличных знакомств.
Что ни день, то новый телефон в записной книжке, — заложил товарища Илья.
— И со всеми спит?
— Не со всеми. Выбирает. Привередливый, бандит.
— А ты? Ты тоже гений уличных знакомств?
— Обижаешь, — возмутился Илья. — Я до недавнего времени был отличным семьянином с репутацией непробиваемого полена. Со мной бесполезно было заигрывать. Все это знали. Эх!
Настасья рассмеялась: Илья жалел внезапно утраченную невинность, словно девица, собиравшаяся поиметь дивиденды от своей девственности.
— Жалеешь, что познакомился со мной?
— Нет! — замотал головой Илья. — Нет!
— И что мы с тобой будем делать дальше? Илья вновь вздохнул. Если бы он знал ответ!
— Давай разберемся. Расставаться со мной ты не желаешь, как я поняла сегодня утром.
— Не желаю. Категорично! — замотал головой Илья.
