Марина Крамер - Госпожа страсти, или В аду развод не принят
– Не переживай, помиритесь – у вас обеих не так много подруг, чтобы ими разбрасываться. Девочка моя... девочка... Идем, я отнесу тебя в спальню – ты должна выспаться, чтобы завтра очень хорошо выглядеть, на тебя ведь куча народа будет смотреть... – Он взял Марину на руки и понес по лестнице в спальню, останавливаясь на каждой ступеньке и целуя ее в губы. – Я так люблю тебя, детка, так люблю, сам не ожидал, что способен на такое...
Марина спала как королева, даже снов не видела, не заметила, как подкрался день рождения – тридцать четвертый... Только запах... тонкий цветочный запах дразнил и заставлял открыть глаза, и когда она это сделала, то просто обомлела – вся комната была буквально завалена белыми розами.
Они стояли в вазах на полу и на столике у зеркала, на окнах и на тумбочках возле кровати, а вся постель была усыпана лепестками. У Марины сердце зашлось от восторга, она набрала пригоршню лепестков и подбросила их вверх, наблюдая за тем, как они кружатся и падают на нее. Егор появился на пороге спальни с подносом в руках и с улыбкой посмотрел на счастливое лицо жены:
– Поздравляю, любимая.
– Егор, родной... это так... так красиво... я никогда раньше такого не видела...
Поставив поднос с кофе на тумбочку, Егор присел рядом, поцеловал и, обняв, заметил:
– Это так странно, детка, – у тебя в жизни есть все, что только можно представить, а ты радуешься, как ребенок, таким простым вещам, как букет цветов или лепестки роз на постели.
Она снова набрала в ладони лепестков и подбросила их вверх, завороженно глядя на то, как они ложатся обратно на черный шелк постельного белья.
– Возможно, именно потому, что все уже есть, иногда так хочется простых удовольствий, обыкновенного внимания, да поцелуя, в конце концов...
– Я тебя обожаю! – засмеялся он, заваливая ее на постель и покрывая поцелуями лицо и грудь. – Погоди-ка... – Он оторвался от Марины и вышел, вернувшись через несколько минут с коробочкой в руках. – Ты, конечно, не любишь это все, но мне захотелось подарить тебе именно такую вещь.
Вещь была та еще... Кольцо из платины с большим, квадратно ограненным бриллиантом, на котором была сделана гравировка в виде паука – «черной вдовы». Малыш в своем репертуаре! Но кольцо было просто потрясающее, Коваль надела его на палец и вытянула руку – солнечный луч, отразившись в бриллиантовых гранях, рассыпался на множество бликов по белым стенам спальни.
– Ну, понравилось?
– Обалдеть, Егор... Спасибо тебе, родной...
– Детка, это не все еще, – подмигнул муж, отвечая на ее поцелуй. – Сегодня я тебя так разбалую, что ахнешь.
– Куда сильнее-то?
Он прижал палец к ее губам и прошептал:
– Молчи! Я так много всего пропустил в нашей жизни, так много не сделал, что за один день не исправишь. Не мешай мне, ладно?
Марина пила свой любимый кофе, сваренный мужем, и нежилась в постели, то и дело бросая взгляд на левую руку с кольцом. Оно ей действительно нравилось, а кроме того, зная своего мужа, Коваль была уверена, что такая вещь будет только у нее.
Дверь открылась, и вошел Хохол с таким огромным букетом желтых хризантем, что у Марины просто дух захватило. Приблизившись, Женька положил цветы ей на колени и склонился, чтобы поцеловать.
– С днем рождения, киска. Будь счастлива.
Она закинула руки ему на шею и прошептала на ухо:
– Спасибо тебе, родной, мне так приятно, если бы ты знал... Ведь это мои любимые цветы.
– Хотел удовольствие доставить, – осторожно обнимая ее за талию, проговорил он. – Ты классно выглядишь сегодня, отдохнула, выспалась. Ладно, пойду, а то вернется твой мажор, опять проблемы будут.
– Женечка, не надо никаких разборок хотя бы сегодня, ты обещаешь мне? – Коваль, не утерпев, прикоснулась к его губам своими. – Обещаешь?
– Киска, я ведь не совсем беспонтовый – разве я могу испортить твой день рождения? – Хохол ответил на ее поцелуй, прижимая к себе и убирая с глаз волосы. – Пойду я, киска.
Он с сожалением оторвался от Марины и ушел, а она зарылась по привычке лицом в тонко пахнущие цветы, вдыхая их аромат. Как же она любила хризантемы...
Егор застал ее в такой позе и усмехнулся иронично:
– Что, девочка, приходил обожатель, улучил момент?
– Зачем ты? – укоризненно спросила Марина, прижимая букет к груди. – Нельзя так относиться к людям, Егор, ведь Женька не виноват в том, что любит меня.
– Деточка моя, да лишь бы тебе было хорошо! – обнимая жену, засмеялся Малыш. – Я, если хочешь знать, его лично пригласил, и не как телохранителя, а просто как твоего... ха-ха, друга, вот – слово не мог подобрать!
– И он согласился?
– А что, мог отказаться? Конечно, согласился.
– Егор... спасибо тебе, – совершенно искренне сказала Коваль, понимая, что Малыш ради того, чтобы доставить ей удовольствие, наступил себе на горло.
– Маринка, зачем ты меня благодаришь? Я не могу изменить многого в нашей жизни, к сожалению, но ведь я обещал тебе, что больше не обижу, и стараюсь сдержать свое слово. Я ведь знаю, ты хотела бы видеть его – ну что ж! И вообще – пора вставать.
– Нормально! – возмутилась она. – А как же любовь?
– Нет, моя дорогая, с утра у тебя не выйдет! – потрепав ее по волосам, засмеялся Егор. – Ты никогда не умеешь вовремя остановиться, и все перерастет в беспредел, как обычно, мы с тобой будем гаситься до обморока и непременно опоздаем в ресторан. Придется тебе терпеть до ночи.
– А если я не выдержу? – облизывая губы, поинтересовалась Марина.
– О, дорогая, не начинай! Я твои штучки наизусть знаю – ты, как всегда, случайно забудешь про белье и при первом же удобном случае мне это продемонстрируешь, да?
– Все возможно! – Она засмеялась и встала, направляясь в душ. – И даже не присоединишься?
– Нет, буду тверд, как настоящий мужик!
– Кошмар...
День был какой-то суматошный, телефон раскалился от звонков, постоянно кто-то приезжал и уезжал, у Коваль голова шла кругом. К моменту, когда нужно было выезжать в «Шар», она уже была невменяема от избытка общения и внимания и сидела в спальне перед зеркалом, не вполне понимая, зачем это делает. Егор появился из гардеробной в костюме (Марина и не заметила, когда он успел перевезти часть своих вещей к ней), поправил галстук и тихо выругался.
– Что-то не так? Давай помогу, – предложила она, поворачиваясь.
– Волнуюсь, как пацан перед первым свиданием, – вдруг признался муж, позволяя ей уложить узел галстука на место и поправить воротник рубашки.
– Ты-то отчего волнуешься?
– Детка, ты вспомни – мы с тобой очень давно не появлялись вместе на людях, и особенно там, где нас обоих хорошо знают.
– Боишься быть опознанным? – Коваль положила руки на лацканы его пиджака и встала на цыпочки, заглядывая в глаза.
– Я не учел в своей афере только одного – того, что я не смогу быть отдельно от тебя, вне твоей жизни. И только сегодня вдруг понял, что любой мало-мальски знавший нас человек сразу поймет, что только я могу ТАК смотреть на тебя, только я могу ТАК взять тебя за руку. Вот оно, мое слабое место, детка. Ты.
– Давай никуда не поедем! – решительно сказала Марина. – Останемся дома и побудем вдвоем.
Страх за то, что кто-нибудь дотошный и внимательный раскроет секрет Егора и поставит того под удар, моментально подсказал решение, показавшееся Марине единственно верным. Марине – но не Малышу.
– Не выйдет, девочка, – улыбнулся Егор, взяв в свои руки ее холодные пальцы и согревая их дыханием. – Я хочу подарить тебе праздник.
– Спалив себя при этом? Я не хочу таких жертв, ты и так уже достаточно бросил к моим ногам, Егор.
– Детка, а ты? Разве ты мало бросила к моим? – тихо спросил он, сжимая ее руки. – Ты спасла меня, помнишь? Ты пожертвовала ради меня...
– О, прекрати, Малыш! – взмолилась она. – Мне до сих пор противно вспоминать об этом, я тебя прошу – не надо.
– Прости меня за все, Коваль... – он прижал жену к себе, тяжело дыша и пряча лицо в ее волосах.
Они так и стояли бы, обнявшись и забыв обо всем, но в дверь постучал Хохол, сказав, что машины у крыльца.
– Да, Женя, идем, – отозвалась Марина, с сожалением отрываясь от мужа.
В прихожей она чуть замешкалась, поправляя прическу, оглядела себя в зеркале. Муж тоже задержался, чмокнув ее в щеку:
– Убеждаешься, что ты по-прежнему самая красивая женщина?
Марина улыбнулась, взяла его под руку и потянула к двери.
Охранники курили перед машинами. Шесть человек, эскорт почти президентский, но что поделаешь, если врагов больше, чем друзей... Увидев спускающуюся с крыльца хозяйку, Сева подбежал, подал руку, помог Марине забраться внутрь «Хаммера», привычно направляясь затем к передней дверке, но его опередил Хохол:
– Во вторую машину идите оба.
– С чего бы? – удивился Сева.
Не слушая возражений, Хохол сел впереди сам, высадив все-таки обоих телохранителей в «Ровер» охраны.
– Мне так привычнее, – отрезал он. – Так я уверен, что успею, если что.
