Джейсон Сэтлоу - Убийца с нежными глазами. Сборник

Я снова вернулась к своей работе. Право, мне хотелось бы пребывать в более просветленном состоянии духа. Мои мысли перескакивали с одного на другое. Вообще-то, папка с делом о выплате страховки «Вуд и Варен» попала ко мне вечером двадцать третьего, во вторник. Однако у меня было запланировано в четыре часа пропустить на прощание стаканчик с моим домохозяином Генри Питтом, а потом проводить его в аэропорт и посадить на самолет. Он возвращался в Мичиган провести праздники со своими родственниками. Некоторые из них находились на рубеже девятого десятилетия, тем не менее продолжая высказывать все признаки бодрости и жизнелюбия. Генри исполнится восемьдесят два, совсем мальчишка. Он был в восторге от предстоящего путешествия.

После обеда я была все еще в офисе, мои бумажные дела застопорились, и мне нужно было как-то убить время. Я вышла на балкон на втором этаже и устремила взгляд направо, туда, где десятью кварталами ниже начиналась Стейт-Стрит и линия побережья Тихого океана делала Г-образный изгиб. Мы в Санта-Терезе, штат Калифорния, девяносто две мили к северу от Лос-Анджелеса. Зима здесь редкая вещь. Много солнца, умеренные температуры, трепещущий при нежном ветерке ярко-красный бугенвилль и пальмы, машущие ветвями чайкам, описывающим круги в вышине.

Единственный признак наступающего через два дня Рождества — гирлянды блестящей мишуры, развешенные на центральных улицах. В магазинах, впрочем, полно народу, и трио из Армии Спасения от души наяривает на рожках «украсим нашу залу». Я решила: чтобы испытывать в последующие два дня чувство радости, мне надлежит выработать соответствующую стратегию.

Каждый из тех, кто знает меня, может рассказать вам, как дорожу я своим положением свободной женщины. Я была разведена два раза, детей у меня нет, так же, как и близких родственников. По профессии я частный детектив. Как правило то, что я делаю, доставляет мне удовольствие. Иногда мне приходится работать дополнительное время, если случай того требует, бывает, что я разъезжаю по стране, а иногда я целыми днями не вылезаю из своей маленькой квартирки и читаю, читаю. Когда подходят праздники, мне, однако, приходится проявлять некоторую изобретательность, чтобы отсутствие кого-нибудь, в чей адрес я испытывала бы нежные чувства, не вызывало во мне состояние неконтролируемой депрессии. День Благодарения был как подарок судьбы. Я провела его с Генри и его друзьями. Они что-то готовили на кухне, потягивали шампанское, хохотали и рассказывали истории о днях минувших. Они заставили меня пожалеть, что мне не столько лет, сколько им, а всего лишь тридцать два.

Теперь вот Генри уезжает из города, и даже Рози, которой принадлежит мраморная таверна по соседству, где я частенько обедаю, закрывается до второго января и при этом не желает сообщить ни единой душе, как она собирается распорядиться собой в это время. Рози шестьдесят шесть лет, она венгерка, маленькая и толстозадая, часто грубит, так что нельзя сказать, что мне будет недоставать человека, которому можно открыть душу. Просто, когда она закрыла свою забегаловку, это стало для меня еще одним неприятным напоминанием, что я одна в этом мире, существую сама по себе, и хорошо бы мне придумать, как о себе позаботиться.

Короче говоря, я посмотрела на часы и решила, что вполне могу направиться в сторону дома. Я включила автоответчик, взяла свою куртку и сумочку и уже собиралась уходить, когда в дверном проеме появилась голова Дарси Паскоу, секретарши из страховой компании, которая располагается по соседству. Одно время я работала на «Калифорния Фиделити», проводила расследования по случаям возгорания и неправомочных требований страховки по смерти застрахованного. Теперь наше сотрудничество носит более неофициальный характер. Я почти всегда под рукой, расследую для них кое-какие случаи, когда это требуется, а взамен они предоставляют мне служебное помещение в центре города, которое иначе я не могла бы себе позволить.

— Ух, как здорово, что я тебя поймала,— сказала Дарси.— Мак просил тебе это передать.

Она вручила мне папку, которую я машинально пролистала. По чистому бланку, вложенному внутрь, я поняла, что мне предстоит проинспектировать место пожара, первый случай в этом месяце.

— Мак? — спросила я. Мак — вице-президент «Калифорния Фиделити». Не могу себе вообразить, чтобы он занимался рутинной бумажной работой.

— Ну вообще-то Мак отдал это Энди, но Энди попросил меня передать папку тебе.

Сверху на папку был наклеен ксерокс документа, датированного тремя днями раньше, на котором стояла пометка СРОЧНО. Дарси перехватила мой взгляд и слегка покраснела.

— Она потерялась под грудой бумаг у меня на столе, а то я отдала бы тебе ее раньше,— сказала она. Дарси уже подбирается к своему тридцатилетию и похоже, что из нее уже начинает сыпаться песок. Я подошла к своему столу и положила папку поверх остальных, с которыми я работала. Таким образом, я увижу ее в первую очередь, когда вернусь в офис утром. Дарси, разгадав мой маневр, застряла в дверях.

— А сегодня никак не получится? Насколько я знаю, ему очень нужно, чтобы кто-нибудь туда выехал. Джуэл должна была этим заняться, но она взяла двухнедельный отпуск, и поэтому Мак сказал, что, может быть, ты сделаешь это вместо нее.

— Что там произошло?

— Сгорел большой склад в Колгейте. Может, ты слышала об этом в новостях.

Я отрицательно покачала головой.

— Я была в Лос-Анджелесе.

— Газетные вырезки здесь есть. Мне кажется, им нужно, чтобы туда кто-нибудь выехал как можно скорее.

Такое давление меня разозлило, однако я открыла папку и взглянула на уведомление о потере собственности, лежавшее сверху.

— «Вуд и Варен»? — спросила я.

— Ты знаешь эту компанию?

— Я знаю Вудов. Я училась в школе вместе с их младшей девочкой. Мы были в одной группе, когда проводили всякие собрания до уроков.

Заметно было, что она почувствовала облегчение, словно я только что решила для нее эту проблему.

— Отлично. Я скажу Маку, что ты, скорее всего, сможешь поехать туда сегодня же вечером.

— Дарси, сбавь обороты. Мне нужно отвезти одного человека в аэропорт,— сказала я.— Доверься мне. Я назначу встречу с ними, как только смогу.

— Ладно. Я оставлю им записку, чтобы они знали, что ты занимаешься этим делом,— ответила она.— Я должна вернуться к телефону. Дай мне знать, когда заключение будет готово, я приду и заберу его.

— Замечательно,— сказала я. Она, верно, решила, что достаточно нажала на меня, и, извинившись, поспешно удалилась.

Как только она ушла, я, чтобы покончить с этим, позвонила в «Вуд и Варен» и условилась о встрече с президентом компании Лансом Вудом в девять утра следующего дня, накануне Рождества.

Затем, так как было уже без четверти четыре, я засунула папку в свою сумочку, заперла комнату и направилась через черный ход к стоянке, где был припаркован мой фольксваген. Я опоздала домой на десять минут.

Во время нашего небольшого предрождественского торжества Генри подарил мне новый роман Лена Дайтона, а я ему ярко-голубой мохеровый шарф, который я сама вышила тамбуром — один из моих малоизвестных талантов. Мы сидели у него на кухне, съели уже пол-протвиня его домашних булочек с корицей и пили шампанское из высоких хрустальных бокалов, которые я подарила ему в прошлом году.

Он взял свой билет на самолет, чтобы еще раз проверить время вылета. Его щеки порозовели от предвкушения поездки.

— Как бы мне хотелось, чтобы ты поехала со мной,— сказал он. Шарф был обмотан у него вокруг шеи, и цвет его выгодно оттенял глаза Генри. Его мягкие седые волосы были зачесаны набок, худое лицо загорело под калифорнийским солнцем.

— Мне бы тоже этого хотелось, но я только что взяла кое-какую работу, чтобы заплатить за квартиру,— объяснила я.— Вы будете много снимать и покажете мне фотографии, когда вернетесь.

— А что у нас с Рождеством? Я надеюсь, ты не будешь в этот день одна.

— Генри, да перестаньте беспокоиться обо мне. У меня куча друзей.

Вполне возможно, что я проведу этот день в одиночестве, но ему незачем волноваться по этому поводу. Он поднял указательный палец.

— Стой. Я чуть было не забыл. У меня для тебя еще один маленький подарок.— Он направился к столику рядом с раковиной и взял оттуда небольшой горшочек с комочком зелени. Он поставил его передо мной, со смехом наблюдая за выражением моего лица.

— Это воздушный папоротник,— сказал он.— Он питается воздухом. Его даже не надо поливать.

Я уставилась на веточки с кружевными листьями ярко-зеленого цвета. Они выглядели так, будто могли бы зацвести и в открытом космосе.

— И подкармливать не надо?

Он покачал головой.

— Просто дай ему спокойно расти.

— Мне не нужно беспокоиться о диффузии солнечного света и тому подобных вещах? — осведомилась я, вставляя умные слова из жизни растений, как будто я знала, что они означают. Я славлюсь своим невежеством в том, что касается растений, и в течение многих лет я сопротивляюсь как могу всем возможностям навязать мне что-нибудь зеленое.