Фернандо Льобера - Девятый круг
Глаза младшего инспектора мятежно вспыхнули.
— Я что, обязана давать тебе отчет? — поинтересовалась она.
Себаштиану независимо выпрямился и спрятал руки в карманы.
— Боже сохрани! — воскликнул он. — Я невиновен.
— Ты прав. — Она потерла переносицу двумя пальцами. — Извини, у меня был очень тяжелый день.
Беатрис отделилась от машины и приблизилась к нему вплотную, так что он почувствовал аромат ее духов.
— Прошу прощения. Проклятая статья выбила меня из колеи. Я следила за Хакобо Росом, подозреваемым номер один. Мне следовало перезвонить тебе.
Несколько человек, возвращавшихся с коктейля, прошли мимо. Беатрис помолчала несколько секунд.
— Меня едва не отстранили от дела, — призналась она, тяжело вздохнув.
Себаштиану ничего не ответил, но его личный счет к Гарри Альваресу пополнился еще одним пунктом.
— Ну и денек, — сказала она.
Беатрис взяла его под руку, и они вместе двинулись к ее машине. Когда они проходили под фонарем, Себаштиану обратил внимание на синяк у нее на лбу, наливавшийся лиловым цветом. Одновременно ему бросилось в глаза, что молодая женщина слегка прихрамывает.
— Что с тобой случилось? — с тревогой спросил он.
— Повстречалась с Каином.
— Что? — Себаштиану застыл как вкопанный, стиснув ее руку. Желудок свело спазмом.
Беатрис пересказала ему все события прошедшего дня, вплоть до нападения в ресторанчике на площади Кальяо. Глаза у нее были печальные и усталые. И Себаштиану поклялся про себя, что найдет Каина во что бы то ни стало.
Она пристально посмотрела на него, не мигая. В желтом свете фонарей молодая женщина выглядела очень утомленной.
— А точнее, с одним из убийц Каина. При мысли, что придется ловить девять преступников, меня душит ярость.
— Нелегкая задача, — согласился Себаштиану. — Какие у вас еще есть зацепки?
Перечислив доказательства, основанные на выводах лаборатории, Беатрис заключила:
— За Росом мы следим круглосуточно и скоро арестуем. Вдруг повезет, и он захочет связаться с кем-то из сообщников. И таким образом мы могли бы выйти на того, кто стоит за всем этим.
— Разумная мысль. Каин очень осмотрителен, но слабым звеном в цепи, возможно, окажется Рос. На пожаре оставлена записка?
— Нам ее передал бродяга. Завтра я сделаю тебе копию.
Себаштиану знал, каким должно быть следующее слово: «исследуй». «Если хочешь найти ответ, непременно исследуй все возможные вероятности». Осталось еще три убийства. Он поднял глаза к темному небу. Дождь прекратился, но в клубах испарений, поднимавшихся от влажной земли, огни на улице превращались в мерцающие гейзеры света. Беатрис помассировала рукой затылок: у нее невыносимо ныла шея — сказывались удар стулом и напряжение последних дней.
— Последнее, что нам остается, — это прошерстить народ в клубах ролевых игр в городе, университетах и некоторых нелегальных игорных притонах, — пояснила она. — Также я рассчитываю, что компьютеры выдадут списки фигурантов, с которыми можно будет работать.
— Анализы ДНК уже готовы?
Беатрис вздохнула:
— Да. Они подтверждают, что пробы ДНК принадлежат разным людям.
Она замолчала, и Себаштиану собрался с духом.
— Беатрис, есть одна версия. Возможно, что убийца затеял игру со мной или моими друзьями из философского общества с улицы Баркильо. Дядя убежден, что обнаружил тайное послание, зашифрованное в записках, и оно недвусмысленно намекает на одну из работ отца. Я на несколько дней собираюсь в Лондон и покопаюсь в своих архивах. Вдруг всплывет какое-то имя из моего прошлого, которое мы увяжем с Каином.
— Старые враги?
— Не знаю. Я должен поразмыслить над таким поворотом сюжета. И самое время приготовиться к путешествию по следующему кругу. Мне нужно поговорить с ребятами из Интерпола.
«Еще мне нужна одежда, — подумал он. — И хорошо бы заглянуть разок в университет, прежде чем меня вышвырнут с работы».
Улица заполнилась гостями, выходившими из Дома студентов. Себаштиану видел, как «Друзья Кембриджа» в полном составе садились в большой черный автомобиль — «ауди», принадлежавший Альберто. Машина Беатрис (он тотчас узнал красный «сеат»), с мигалкой на крыше, была припаркована дальше на несколько метров.
— Когда ты едешь?
— Завтра.
— Я не смогу отвезти тебя в аэропорт. Сегодня ночью я хочу выспаться, а завтра меня ждет насыщенный день. И шеф ведет себя как последний идиот, подозревает, что я скрываю от него информацию.
— Будь с ним осторожна.
— Спасибо. Я умею постоять за себя.
Она придвинулась к нему, и Себаштиану ощутил волшебную притягательность ее губ. Он сделал глубокий вдох.
— Останься сегодня ночью со мной, — попросил он, положившись на удачу и Господа. Она улыбнулась, приподняв уголки губ, затем встала на цыпочки и поцеловала его, лаская языком его рот и прижимаясь к нему всем телом. Он стиснул ее в объятиях и почувствовал, как закипает кровь, вызывая мгновенную эрекцию.
— Я не могу, — устало сказала она. — Я засыпаю на ходу. Я вымотана, и мне нужно отдохнуть, но обещаю, — шепнула она ему на ухо, — когда ты вернешься из Лондона, не будет никаких отговорок.
Они дошли до машины, и Беатрис принялась искать в сумочке ключи.
— Кстати, — спохватился Себаштиану, — Эмилиано дель Кампо ждет твоего звонка, чтобы побеседовать о Хуане Аласене и Росе.
— Завтра я ему позвоню. Садись, я подброшу тебя домой.
Себаштиану открыл перед ней дверцу и дождался, пока Беатрис сядет. Затем он обошел вокруг капота и, в свою очередь, занял пассажирское кресло. Беатрис вяло улыбнулась и вставила ключ в зажигание. Мотор завелся с полоборота.
— Ты не спросил меня, сколько человек погибли при пожаре.
Себаштиану вздохнул. Они устали оба.
— Распорядители центра утверждают, что в здании ночевало около тридцати человек. Двадцати двум удалось выбраться. Пропавших в обшей сложности девять.
Омар отлепился от машины, на которую он ненароком облокотился, наблюдая за Беатрис и Себаштиану. На его мордочке расплывалась улыбка. Гонсалес обрадуется. А когда Гонсалес бывал доволен, то жизнь Омара налаживалась. Ученый и дамочка из полиции. Он очень хорошо рассмотрел фигуру женщины, когда та садилась в машину, и кривил рот в удовлетворенной ухмылке. Вот бы провести с ней пару часов, и он показал бы, что такое настоящий мужчина. Пары часов достаточно, чтобы она оценила, на что способен чистокровный арабский жеребец.
— Эй, красавчик. Ничего не желаешь?
Омар обернулся. Мини-юбка леопардовой расцветки едва прикрывала мужские достоинства трансвестита. Сапоги на шпильке невообразимой высоты огненно-красного цвета доходили до бедер, узкий приталенный кожаный пиджак (даже более искусственный, чем женственность этого адского видения) поддерживал гигантский силиконовый бюст. Рука, обтянутая черным бархатом, вытащила изо рта сигарету, прилипшую к широким вздутым губам, двоюродным сестрам огромных титек.
— Ты ведь хочешь капельку поразвлечься, — повторил трансвестит без особого убеждения. Он знал, что на других точках есть товар, который больше придется по вкусу тщедушному арабу, стоявшему перед ним.
Омар пустился наутек, проскользнув между двумя машинами, а вдогонку ему несся хохот подружек квазиженщины. Отбежав на безопасное расстояние, он остановился, задыхаясь. Образ Беатрис и обещание быстрого секса — это было уже слишком. Он согнулся пополам, низко опустив голову, чтобы немного прийти в себя.
Ну да! У него не было денег, чтобы продемонстрировать дьявольскому отродью подлинное искусство любви.
Он еще вернется — когда Гонсалес заплатит.
13 апреля, суббота
Доктору Монтанье исполнилось сорок пять лет. Он был статен и подтянут. Благородная седина в волосах подчеркивала зрелый возраст, но не старила его. Он находился в превосходной физической форме благодаря тренировкам в дорогом спортивном зале, который посещал как минимум три раза в неделю. Модный травматолог, разведенный, бездетный и хорошо обеспеченный. Человек, имевший на первый взгляд все, проявил, однако, чрезмерный интерес к компьютерной базе данных госпиталя и таким образом имел несчастье угодить в поле зрения дотошного инспектора полиции.
«Попахивает душком» — так считала Беатрис. Особой причины не было, но у нее волосы вставали дыбом на затылке всякий раз, когда она думала о Монтанье.
Вот уже два дня (начиная с разговора с компьютерщиком в госпитале «Рамон-и-Кахаль») за травматологом наблюдала полиция; и уже всплыли кое-какие тайные грешки доктора. Получив компромат, Беатрис хищно ухмыльнулась, как кошка, подкараулившая момент, когда глупая мышка высунулась из норки слишком далеко. Первым сюрпризом стало пристрастие доктора к кокаину. Группа наблюдения подвергла недолгому, но интенсивному допросу дилера, доставившего во второй половине дня (то есть часов пять назад) врачу на дом пакетик. В результате выяснилось, что Монтанья не просто решил побаловаться разок, чтобы снять напряжение в конце недели, но страдает выраженной зависимостью, не сулившей доброму доктору ничего хорошего.
