Никита Филатов - Танец с саблями
Поэтому, упав, он сделал вид, что уже не опасен.
Ребята, кажется, поверили. Оторвав расслабленное тело от земли, они уже вдвоем торопливо поволокли майора куда-то в сторону...
И в этот момент рвануло.
То есть, сначала Владимир Александрович даже не понял, что происходит. Как обычно, звук ударил по ушам чуть позже, чем накатила воздушная волна ни до этого, ни потом майор так и не мог найти толкового обьяснения этому феномену.
"Сопровождающих" буквально отпихнуло от Виноградова - самому же майору досталось значительно меньше, ведь он и так практически лежал на асфальте, да ещё и ногами к взрыву.
Следом за первым взрывом одновременно и гулко прогрохотали ещё два эти уже оказались куда сильнее и беспощаднее. Перекатываясь через бетонный бордюр, Владимир Александрович против воли глянул назад - туда, где в клубах дымного пламени не торопясь разлетались куски кабины. Опережая их, в разные стороны уносило комья горящей плоти и ещё что-то бесформенное, и совсем не живое... Неотвратимо загораживая и показавшееся неестественно крохотным небо, без единого звука вставал на дыбы сорванный с колес многотонный корпус рефрижераторной секции.
Воздуха вокруг будто не стало вообще, и вместо него легкие наполнил раскаленный, удушливый чад. Лицо, волосы, кисти рук припечатал к земле огромный утюг - а одежда моментально превратилась в шелушащийся панцирь.
Что-то прерывисто хлопало, трещало и со свистом проносилось над головой. Хорошо, что майор успел закрыть глаза... На какое-то время он выключился из реальности, а когда вновь начал воспринимать происходящее в полном обьеме, ничего, вселяющего оптимизм, не увидел.
В нескольких метрах от Владимира Александровича истекал дымом и зловонием обрушившийся поперек автострады изуродованный корпус российского "дальнобоя". Еще два факела, поменьше, чадили на тех местах, где в момент взрыва стояли "фольксваген" и скоростная спортивная машина - без сомнения, их бензобаки вспыхнули разом, прошитые разметавшимися вокруг раскаленными клочьями металла.
Все пространство между бетонными разделительными бортиками и обочиной с краю дороги, на несколько десятков метров в обе стороны от места катастрофы усеивали обугленные останки человеческих тел и механизмов. Впрочем, на удивление, виднелись и почти не тронутые огнем трупы.
Пахло смертью. Не успевшее до конца успокоиться пламя с натужным гудением поглощало окружающий кислород... Кто-то стонал и издали, со встречного участка трассы, накатывался торопливый и не очень громкий пока ещё сигнал полицейской сирены.
Виноградова вытошнило на асфальт.
Все просто, как бином Ньютона... Предусмотрительное начальство подстраховалось - зачем отдавать своих в лапы врага? Поэтому, нажав в самый последний момент на кнопочку тревожную, бедняга Головин не только сообщил куда следует, что они находится в безвыходной ситуации. Тем же движением он должен был радикально и просто решить проблему самоликвидации провалившейся группы - того, что внутри "крикуна" вполне хватило, чтобы в клочья разнести кабину и вызвать дополнительную детонацию мощных зарядов, упрятанных в необьятное чрево рефрижератора.
Есть вещи и помощнее пластида... Дизельное топливо занялось моментально, не говоря уже о бензине оказавшихся поблизости легковушек.
Спасибо нетерпеливым ребятам, без церемоний вытащившим Виноградова наружу - мотивы их грубого поступка не отличались внутренней чистотой, но конечный итог превзошел ожидания. Бог нам всем судья...
Жаль, что слов благодарности они уже не услышат - тот, что первым схватил Владимира Александровича распластался поблизости лицом вниз и вместо затылка у него кровянело противное месиво. А напарника с автоматом взрыв отшвырнул на несколько метров и уже неживого впечатал в бетонное ограждение магистрали.
- С-суки... - безадресно подвел итог Виноградов.
Опыт подсказывал майору, что здесь больше взрываться нечему - но лучше все-таки от "плохого места" оказаться как можно дальше. Он не был настороен ни на интервью, ни на допросы в следственных кабинетах.
В общих чертах проинспектировав собственный организм, Владимир Александрович констатировал, что на этот раз удалось отделаться легким испугом и выпачканной одеждой. Кожу на открытых участках тела чуть-чуть пощипывало, как после первого пляжного дня на южном курорте - скорее всего, со стороны она смотрится лишь ненамного розовее, чем обычно.
Волосы присутствовали во всех отведенных для них природой местах опаленные, во всяком случае, не более, чем после прикуривания от неудачно отрегулированной зажигалки.
Привести в относительный порядок джинсы и куртку было делом нетрудным и быстрым - куда больше огорчало полное отсутствие денег и каких-либо документов.
Если без сумки с вещами, которая, судя по всему, испепелилась на атомы в самом очаге возгорания, вполне можно было обойтись, то паспорт в чужой стране мог бы очень даже пригодиться. Ну, а деньги - они вообще штука полезная!
Следовало, однако, поспешить. Вопли сирен уже резали уши, к тому же того и гляди ещё раньше полиции и врачей появится какой-нибудь сердобольный скандинав.
Паспорт... Пересилив новый приступ тошноты, Виноградов добрался до того места, где по его рассчетам смерть застала старшего из бандитов. Впрочем, лучше бы он этого не делал - то, что осталось от недавнего противника вообще не подлежало идентификации. Очевидно, "полицейский" на свою беду оказался прямо на пути основного потока пламени.
Вообще, майору иногда казалось, что его персональный ангел-хранитель отличается нравом отнюдь не кротким, и предпочитает без промедления воздавать обидчикам по заслугам и полной мерой... Сколько раз бывало, что люди, собиравшиеся причинить Виноградову зло или уже успевшие сделать что-нибудь пакостное, неминуемо и довольно быстро за это расплачивались!
Давным-давно, ещё во время первой блокады Нарашена армянским ополчением, раненый прапорщик позавидовал Владимиру Александровичу:
- Господь таких любит... Видать, есть у Него в отношении тебя какие-то планы на будущее!
Тогда не крещеный ещё старший лейтенант Виноградов только отшутился не слишком весело, да и не очень прилично... Потом, однако, он не раз мысленно возвращался к тому солнечному, прочерченному пулеметными трассами утру в горах, на берегу пограничной реки Аракс.
Божий промысел угадать невозможно. Но хотелось верить, что ничего кощунственного в словах потрепанного временем и людьми служаки не было. Хотелось верить!
Тем более, что ведь недаром и в Писании сказано: "Мне отмщение - и Аз воздам..."
* * *
К искренней досаде Владимира Александровича, вместе с покойником огонь без сомнения уничтожил и документ, удостоверявший личность Виноградова.
Впрочем, долгое уныние было бы сейчас непозволительной роскошью. Перемахнув через каменное ограждение, майор вломился в густой придорожный кустарник как раз в тот момент, когда желтовато-красный полумрак затухающего пламени сменился истеричными сполохами многочисленных спецсигналов.
Полицейские автомобили и микроавтобусы "скорой помощи" прибывали к месту трагедии со всех сторон - ревя и стеная. В обрушившуюся на ночную трассу разноголосицу то и дело вплетались басовые гудки и пыхтение пожарных машин, а где-то на ближних подступах нахально проталкивались через все преграды фургоны сьемочных бригад неизбежного и вездесущего телевидения.
Следовало поторопиться... Тем более, что в небе уже стрекотал и кружил пульсирующий мертвенно-голубыми огнями патрульный вертолет.
Виноградов протиснулся через переплетение стволов и веток:
- Мать его... так!
Проволочная сетка. Надежное средство, предохраняющее заблудившихся коров и мелких лесных зверюшек от столкновения с несущимися на бешеной скорости по автостраде машин...
Конечно, полтора метра - не высота. Но после взрывной волны тело повиновалось командам далеко не так радостно, как обычно. Поэтому преодолеть препятствие удалось только со второй попытки. Хорошо, что позор Виноградова не видели ребята с "Динамо"!
Дальше было значительно легче.
Он даже не стал воровать ни один из велосипедов, доверчиво оставленных на виду местными жителями - во-первых, потому что не очень любил брать без спросу чужое, а во-вторых из-за сомнений в том, что выдержит ушибленная спина и что подрагивающие от напряжения ноги смогут достойно справиться с вращением педалей.
... К утру он все-таки оказался в Столице - усталый, злой, и к тому же успевший проголодаться.
Одеждой Владимир Александрович не выделялся, в этой стране общественное положение и материальный достаток граждан труднее всего определить по тому, что на них надето. Во всяком случае, на неискушенный взгляд россиянина, привыкшего к двубортным костюмам отечественных бизнесменов, к обязательным золотым "хомутам" на бандитских шеях и кожано-джинсовой униформе широких масс трудящихся.
