Александр Трапезников - Тень луны

Эскорт милицейских машин мчался по заснеженной трассе, в одной из них сидели Аршилов, Споров и Литовский. В багажнике лежала заветная сумка. По радио в который раз рассказывалось о «чудовищном» расстреле в подъезде дома.

— Выключи это нытье! — хмыкнул Споров. Аршилов, ведший машину сам, приглушил звук.

— Тело никогда не найдут, — убежденно заметил Литовский. — А если даже от «Бизона» или чего иного потянется ниточка — то она приведет к Хмурому. Что и требовалось доказать.

— А доказывать мы умеем, — добавил Споров, похлопав его по плечу. Сейчас самое время брать его с наркотой и вытряхивать душу.

Аршилов, наблюдая за ними в зеркальце заднего обзора, молчал, обдумывая свои планы.

— Немного подождем, — сказал наконец он. — От мгновенно раскрываемых преступлений дурно пахнет. Всегда должен пройти хоть какой-то срок.

На место надо было приехать рано утром и терпеливо ждать, поскольку точное время начала следственного эксперимента было неизвестно. Купленный через две доверенности «москвичонок» он оставил у соседнего дома. Винтовка Драгунова, обернутая ветошью, уже лежала на чердаке, Игорь отвез ее туда заранее, еще раз тщательно осмотрев все вокруг. Главное, чтобы в этот день помещение на облюбовали бомжи. Никто из его окружения по-прежнему не был посвящен в курс дела. Не хотелось больше рисковать людьми.

В семь утра он занял позицию. Проверил механизм, подвижные части винтовки, зарядил магазин двумя пулями со стальными наконечниками. Вновь завернул СВД в ветошь и выбрался через узкую лестницу на крышу. Изучая местность, прошелся туда-обратно, затем, подстелив картонку, уселся возле вентиляционной башенки, плотнее запахнул теплую куртку. Минус десять, но жить можно. Хорошо, что нет снега, было бы труднее целиться. А так все как на ладони. Сейчас он прокручивал в голове возможные варианты, с которыми, может быть придется столкнуться. Всегда надо быть готовым ко всему, даже к самому невероятному — это дает тебе лишний шанс, дополнительный ход в экстремальной ситуации. Предположим: Евсеев очень тонко подставил его, и бригада автоматчиков привезет не «отморозка», а приедет за ним, Кононовым. Застав со снайперской винтовкой на крыше, отвертеться будет трудно. Правда, на ней нет его отпечатков. Но мало ли… Возможны всякие фокусы.

Потом мысли его перекинулись на другое. Весь вчерашний день Москва только и говорила, что об убийстве в Питере. Затем поползли слухи, что она вместе со своим помощников перевозила крупную сумму денег для своей партии. Кононову вспомнилось давнее предложение Тарланова: наезд на двух «перевозчиков» с миллионом долларов, один из них — сам же и наводчик. При разговоре присутствовал Большаков. Не об этом ли деле он тогда толковал? Сумма не малая, операция с виду очень проста и Гена вполне мог, за его спиной, клюнуть на эту приманку. Теперь Тарланов убит, Большаков, судя по всему, тоже. Их использовали, кто-то гораздо более сильный и опытный. И дело тут не в миллионе долларов, хотя и в них тоже. Целили в депутатшу, чтобы всколыхнуть общественность, направить острие на всяческих радикалов. А под шумок продолжать делать свои дела. Тонко задумано, бей своих, чтобы чужие боялись.

Еще вчера днем Кононов позвонил в редакцию «Свежей газеты».

— Рома, надо бы встретиться.

— Через час, в сквере, возле редакции, — тотчас откликнулся журналист, нисколько не удивившись.

Вопрос, который Игорь поставил перед Корочкиным, звучал примерно так: что в его пронырливой репортерской братве знают или думают об убийстве в Питере?

— Без спецорганов тут не обошлось, — ответил Рома. — Этим в воздухе воняет. И все эти созданные комиссии во главе с министром МВД и Аршиловым туфта. Поскольку там, в дамской сумочке лежал миллион долларов, завернутый в носовой платочек, то это — еще одна версия прикрытия. Уголовная. Чтобы разбомбить какую-нибудь питерскую или московскую группировку. А заодно проехаться и по крайне левым и чересчур правым. Короче, сам же обо всем догадываешься.

— Догадываюсь, — согласился Игорь. Их выводы сходились. Но если там действительно принимал участие Большаков, то теперь жди худшего.

— Есть у меня для тебя одна новость, — облизнувшись, произнес Корочкин. Будто приготовился съесть кусок торта. — Но так просто даже прыщ не вскочит.

— Назови сумму. Если новость интересная — сойдемся.

Корочкин назвал. В ответ услышал ироничный посвист.

— Это твой враг, — добавил журналист. — Я думал, он тебе нужен.

— Хорошо, говори.

— Мовлад приезжает в Москву двадцать второго или двадцать четвертого декабря. Инкогнито, но как полномочный представитель Масхадова. Поэтому здесь его никто не тронет. Из официальных структур. А из неофициальных?

— Интересно. Что дальше?

— Мне звонили из Грозного, я — один из тех немногих журналистов, которые его будут обслуживать. Ведь я — почти друг Мовлада. Кунак.

— Поздравляю.

— Но цель его поездки, по моей информации, иная, — продолжил Корочкин. — Наркопоставки. Новые пути, новые люди. Но это уже за отдельную плату.

Игорь усмехнулся, ему нравилась лихая работа журналиста.

— Молодец, уважаю, — насмешливо сказал он. — Считай, что ты зачислен в мой штат.

Они еще некоторое время потолковали, затем Роман ушел. А Кононов еще некоторое время погулял по скверу, обдумывая сказанное. Ситуация складывалась интересная, на ее развитие денег жалеть не стоит. Бандиты из Чечни вновь стали толкаться в Москве, считая ее побежденным городом. Там, у себя, они с легкостью захватывают в плен полномочных представителей Президента, генералов МВД, зарубежных журналистов-разведчиков, отрезая им головы, и все сходит с рук. Кремль боится, у него нет государственной воли даже пикнуть. Своеобразная политика трусов — показать всему миру, что Россия стоит на коленях и не собирается подниматься. Там может быть, воля к сопротивлению найдется у кого-то иного?

Неожиданно Игорь заметил, что навстречу ему торопливо идет, почти бежит Мила Гринева. Она остановилась перед ним, в распахнутой шубке, с раскрасневшимся свежим лицом, с синим жгучим блеском в глазах.

— А я тебя из окна увидела! — сказала она, волнуясь.

— Я тут проездом.

— А у меня изменились обстоятельства. Улетаю в Париж через две недели. Не хочешь составить мне компанию? Хотя бы на рождественские праздники.

Он улыбнулся. Теперь Игорь понимал, что так притягивает его к ней. У нее всегда будут в жизни одни праздники, через край, уж так устроена. Всегда возле нее будут веселые люди, смех, шампанское, жокеи и матадоры. Поэтому с ней приятно и радостно проводить время. Ее будут любить и она будет счастлива до самой смерти, что бы ни происходило вокруг, как бы ни страдали другие. Вольная птичка, сидящая в золотой клетке. Но для кого вся жизнь — праздник, тот губит не только себя, он обольщает других.

— Нет, не могу, много дел, — отозвался на ее слова Игорь.

— Встретимся перед отъездом? — в ее голосе почувствовалась тревога, будто он уже уходил из ее жизни.

— Непременно. Я позвоню.

— Я люблю тебя, — прозвучало отчаянно.

— Я — тоже, — ответил он и пошел по аллее сквера к своей машине.

Кононов несколько раз спускался с крыши на чердак, чтобы согреться, но, боясь пропустить следственную бригаду, через пару минут возвращался обратно. Подпрыгивая, разминал мышцы. В общем-то ничего, в армии бывало и хуже, когда приходилось стоять в карауле четыре часа в двадцатиградусный мороз. Но и сейчас тот же караул, только за выстрел потом отчитываться не перед старшиной, а перед вечностью.

В начале первого он услышал шум подъезжающих машин. Три милицейских «уазика», две черные «волги». На землю высыпали люди. Кто в форме, с автоматами, кто — в штатском. Вывели «ворошиловского стрелка», в наручниках. Затем «браслеты» сняли. Отсюда не убежишь, автоматчики встали в разных точках, по периметру. Следователь в темном пальто и меховой шапке начал что-то спрашивать. «Отморозок» отвечал, показывая рукой. Пришлись. Кононов поймал в оптический прицел лицо убийцы. В сетке ПСО не было перекрестия, только дальномер, шкала боковых поправок и основной угольник для прицеливания. Отличным человеком был ижевский оружейник Евгений Драгунов, удобную смастерил штуковину. Лицо «отморозка» оказалось бледно-желтым, с покатым лбом, кровоподтеками на скуле, рубцом на подбородке, бесцветными водянистыми глазами. И этот урод убил Сержа. Игорь задержал дыхание, взял в прицел точку у основания черепа. Мягко нажал на спуск, послышался щелчок. Тело «отморозка» завалилось прямо на следователя…

Кононов положил винтовку, поднялся и пошел вниз, к лестнице.

Теперь предстояло дело, требующее гораздо больших усилий и в одиночку его не решить, — это Игорь понимал отчетливо. Мовлада будут охранять куда тщательнее, и, скорее всего, подключат московскую спецуру. Чтобы не дай Бог чего не вышло с дорогим гостем, отрезавшим во время войны уши русским солдатам А то Чечня осерчает и возьмет Кремль приступом. Конов позвонил в Сиэтл и вызвал на Родину Каратова. Затем отправился к Николаю Сабурову была не была!