Александр Трапезников - Тень луны

Кононов приехал к месту происшествия слишком поздно, а то бы кто-нибудь из ребят не удержался и всадил в подлеца пулю. Но на этом дело не кончилось.

Тело Сержа следователь разрешил забрать только на четвертые сутки. Но Игорю еще раньше удалось побывать в морге, заплатив милиционеру-привратнику и дежурным санитарам. За Дворцом молодежи, где-то во дворах и находился судебный морг. На условный стук вышел перепуганный человечек, вышел посмотреть — не следит ли кто? Спустились с ним по крутой лестнице в небольшое помещение, отделанное белым кафелем, с ярким светом и резким запахом формалина. Санитар переспросил фамилию и через некоторое время по длинному коридору привез останки Сержа. Его тело, храм души, уже покинувший свое пристанище. На каталке из нержавеющей стали, он почти как живой, мраморно-бледный, будто скованный изморозью. Три отверстия от пуль и жутковатый шов по всему телу — от вскрытия, заштопанный через край суровой черной ниткой. Не было на шее ни его ладанки, ни браслета, ни золотого перстня на пальце. Потом они так и не найдутся. Игорь стоял, склонив голову, а санитар тихонько удалился, чтобы не мешать прощанию. Ощущение давящей пустоты и суетности жизни, мелочности окружающих людей с их какими-то идиотскими заботами. Да и его проблемы тоже, стоят ли они одной человеческой жизни? А сколько еще будет, этих смертей, гибели близких… У Игоря как будто вырывали из груди часть сердца, оставляя вторую половинку «про черный день». Который наступит для него. Уже сейчас он чувствовал себя наполовину мертвым. Хотелось отомстить за Сержа, и он непременно сделает это. Игорь ощущал себя усталым, вмиг постаревшим. Что значит теперь его жизнь, кому она нужна? Лере, этой милой девушке? Не сотвори себе кумира, а она сотворяет. Людмила? Это особый случай, они никогда не смогут ужиться вместе. Их встреча — случайное столкновение двух астероидов в космическом пространстве, где носятся миллиарды тел. И они разбиваются друг о друга, не оставляя следов, даже осколков. До приезда в морг Кононова трясло, а от вида безмолвного лица Сержа пришло какое-то внутреннее успокоение. Простившись, поцеловал друга в холодный лоб. От подступившего к горлу кома, захотелось скорее на воздух. Он кликнул санитара, и тот появился, словно выскочив из-под кафеля.

— Все, — сказал ему Кононов. — Выводи меня отсюда.

На следующий вечер Евсеев конфиденциально сообщил ему, что через неделю на месте расстрела милиционеров будет проводиться следственный эксперимент. Привезут и «ворошиловского стрелка». Но соваться туда не надо — предупредил капитан — охранять «отморозка» будет бригада автоматчиков. Поскольку его хотят довести до суда и сделать показательный процесс. А уничтожить в тюрьме.

— Хорошо, — ответил Игорь. — Соваться никто и не станет, это я тебе обещаю.

Евсеев понимающе улыбнулся, и они расстались, очень довольные встречей. Теперь предстояла техническая работа.

События в декабре развивались стремительно, словно с горы летел снежный ком. Нет, скорее, лавина, готовая снести на своем пути все. Кононов чувствовал это, поскольку сам был причастен ко многому из того, что происходило. Впрямую или косвенно. После похорон Сержа, он съездил в Гольяново, никого больше не посвящая в свои планы, осмотрел ближайшие дома. Провел там несколько часов, пока не подыскал подходящий пятиэтажный дом с чердаком и выходом на крышу. Отсюда отлично просматривалось место, где были расстреляны милиционеры. Расстояние — метров двести. Позади дома — улица, где можно оставить машину. Время отхода — максимум три минуты. Он уже присмотрел оружие, которое пригодится для этой цели. Снайперская винтовка Драгунова хороша тем, что из нее очень трудно не попасть. В их арсенале имелась одна такая в наличии, образца 1963 года, к которой Игорь приспособился еще давно, после нескольких загородных тренировок. Он не мог и не хотел поручить это дело никому другому. Ни Леше, отличному снайперу, ни Диме, ни Петро или Длинному. Только сам, вопрос чести. На всякий случай Кононов выбрал не обыкновенные винтовочные патроны, а грозную пулю со стальным наконечником. Пробивает с километрового расстояния бронежилет, даже если его наденут на «отморозка». Спусковой механизм СВД обеспечивал одиночные выстрелы, а больше двух вряд ли бы понадобилось. И отличный оптический прибор, имевший четырехкратное увеличение и шести градусное поле зрения. В общем, то что надо. С глушителем проблем также не было. На ствол винтовки наверчивался ПБС-74, отечественный прибор бесшумной и беспламенной стрельбы. Заметить или услышать выстрел будет практически невозможно.

Вернувшись домой, Игорь еще раз мысленно прокрутил в голове всю операцию. Надо будет после всего сделанного, на всякий случай уехать в «Домик» и пожить там некоторое время. Пока не определится обстановка. Кроме того, он всерьез отнесся к словам Отара, и, так или иначе, намеривался в ближайшее время «дематериализоваться». Может быть, уехать на юг, к Шальскому. Руоповцы вполне могли устроить провокацию с наркотиками и «взять» его «с поличным». Ребята такие, любят пошутить по серьезному. А Литовский его прямо предупредил, чтобы думал скорее, а то переедут. Наверное, решили вместе с Аршиловым, что пора запускать каток. Хватило бы времени. Кстати, где Шаль? Прошла неделя, как они виделись, даже больше, а обещанного звонка все нет… Игорь задумался. Что-то накапливалось, сгущалось вокруг него, много неясного и нет времени во всем разобраться. Вот и Большаков… Куда-то исчез со вчерашнего вечера, не был даже на похоронах Сержа. Что случилось? Это на него никак не похоже. Тревоги, тревоги, которые сжимают сердце и туманят разум, а посоветоваться не с кем. Только с самим собой. Если бы он мог, имел право посвятить во все эти проблемы Сабурова! Вот кто знает во всех тонкостях толк, на кого можно было бы полностью положиться. Теперь нет ни Мишеля, ни Сержа. Исчез Большаков, уехал Каратов. Остальные — исполнители, они еще «не доросли», не в обиду будет сказано. У каждого своя роль, свое место. Солдата не назначишь начальником штаба. С кем он останется? Людей все меньше и меньше, новых за один день не вырастишь. И вновь те же мысли: где Шальский, где Большаков? К вискам медленно, но цепко стала подступать головная боль.

Неожиданно для себя он стал набирать номер телефона Милы Гриневой. Она словно притягивала его даже на расстоянии, не отпускала, как та боль, которая сейчас стучала в висках.

— Алло? — весело спросила Людмила. — Слушаю, говорите!

Из трубки доносились еще чьи-то голоса, смех. Другой мир. Игорь осторожно нажал на рычаг аппарата и только после этого произнес:

— Ошиблись номером.

Получив сигнал, что «они» подъехали к дому, Большаков стал медленно спускаться по лестнице, держа за спиной «Бизон-2Б». Первой в подъезд вошла женщина, за ней — мужчина, несший большую сумку. То, что она была тяжела видно сразу. Поднявшись на один пролет, женщина остановилась, поджидая спутника. Посмотрев на спускающегося вниз человека, очень похожего на бывшего маленького премьер-министра, она улыбнулась. Тот также блеснул улыбкой, затем разрядил в нее очередь из цилиндрического подствольника. Вторая очередь досталась застывшему от страха мужчине, хотя Тарланов и предупреждал, что этого человека убивать нельзя. Но у Большакова имелось свое мнение на этот счет. С меньшим количеством людей придется делиться. Сделав по контрольному выстрелу в каждого, Большаков бросил возле батареи пистолет-пулемет, подхватил тяжелую сумку и поспешил к проходному выходу. Мужчина, сидящий за рулем «вольво» открыл дверцу. Сумка поместилась на заднем сиденье.

— Вот и все, — сказал Литовский. — И никаких проблем.

Машина понеслась по заснеженной улице, где был заранее снят пост ГАИ.

Спустя час, о двойном убийстве депутатши и ее помощника сообщили телевизионные агентства, правда, о сумке с почти миллионом долларов не упоминалось. Смотрел эту программу и Кононов, не придав ей особого значения. Хотя справедливости ради надо было признать, что развязанные в стране война и разруха были во многом обязаны именно этой женщине. Гораздо больше его заинтересовало упоминание о менее громком преступлении, случившемся на одной из улиц Москвы: в собственном «мерседесе» был взорван бизнесмен Тарланов, радиоуправляемый взрыв разнес его в клочья. Подобные вещи уже не вызывали никакого ажиотажа, к этому давно все привыкли На войне, как на войне.

Эскорт милицейских машин мчался по заснеженной трассе, в одной из них сидели Аршилов, Споров и Литовский. В багажнике лежала заветная сумка. По радио в который раз рассказывалось о «чудовищном» расстреле в подъезде дома.

— Выключи это нытье! — хмыкнул Споров. Аршилов, ведший машину сам, приглушил звук.

— Тело никогда не найдут, — убежденно заметил Литовский. — А если даже от «Бизона» или чего иного потянется ниточка — то она приведет к Хмурому. Что и требовалось доказать.