Николай Новиков - Королева красоты
Он не видел, как Ольга вышла из ванной, как она устраива лась в постели, как выглядит в его голубой рубашке. Синий галс тук он тоже преподнес ей. Не видел, но слышал, как она ложи лась... Не видел, но представлял, какая она в рубашке. Не ви дел, но знал, что не спит, наверное, думает о нем. Еще может быть о том, что подобного в её жизни ещё не было - она призна ется мужчине в любви, а он, как говорится, не мычит, не телит ся, только бормочет что-то несуразное о прожитых годах.
Но и в его жизни ничего подобного не было. Видеть призыв ный взгляд красивой девушки, знать, что ничто не мешает им быть вместе и... бормотать какие-то глупости! Наверное, со стороны он выглядел порядочным идиотом, но тому есть причины - все, что было с момента их знакомства.
Сколько же он думал о ней, как часто представлял её здесь, в этой квартире, хотел, черт побери, ее! И эти мысли были как спасение, как волны спокойствия в хаосе тревоги и нервного нап ряжения. И вот она - здесь. Не вовремя? Да... А когда такое случается вовремя?
Не спит она, ворочается в Светланкиной постели, думает о нем. Придет? Наверное, нет. Нужно самому пойти и принести её сюда. Прогонит? Он и слушать не станет! Пойдет и принесет её. Игорь улыбнулся, представляя, как она будет возмущаться и бол тать в воздухе ногами, и пытаться высвободиться из его рук... Невыносимо захотелось увидеть её - красивую, вначале сердитую, а потом...
Он приподнялся на локте, но в это время скрипнув, отвори лась дверь, и в комнату вошла Ольга. Голубая рубашка лишь немн ого прикрывала её смуглые длинные ноги.
- Черт с тобой, - сказала она. - Думай обо мне, что хочешь. Пусть я буду развращенной, аморальной, глупой девицей, но од ну-то ночь могу провести так, как мне хочется? Может быть, завтра тебя или меня, или нас обоих убьют. Тогда хоть будет что вспомнить на том или этом свете.
Он вскочил с кровати, подхватил её на руки, закружил по комнате, а потом оба плюхнулись на одеяло.
- Я как раз хотел идти за тобой, Оля, - горячо прошептал Игорь. - Это я был совершенным идиотом, прости меня...
Голубая рубашка задралась, обнажив красивое тело, и он за мер, не в силах оторвать от него свой восторженный взгляд.
- Ты куда смотришь? - засмеялась Ольга.
- Да вот, обнаружил, что ты без галстука, - пробормотал он. - Не уважаешь хозяина...
- Разве то, что ты видишь, не компенсирует отсутствие галстука?
- А мне это не снится?
- Это важно?
- Нет. Я люблю тебя, Оля. И хочу смотреть на тебя всегда, до самой смерти.
- Только не надо о смерти, Игорь. Ты хочешь смотреть и... больше ничего?
- Ах ты, нахалка! - засмеялся Игорь. - Ну, погоди, я тебе докажу, что не так-то прост, как кому-то кажется!
- Я тоже люблю тебя, Игорь. И, наверное, должна сказать в ответ, что хочу тебе всегда показывать то, на что ты хочешь смотреть, так? - она засмеялась. обвивая гибкими руками его шею. - Но я скажу по-другому. Я тоже хочу смотреть на тебя, Игорь. До самой... нет, мы не будем об этом. Долго-долго, тыся чу лет!
- Нет, две тысячи лет!
- Тогда - десять!
Долгий, страстный поцелуй соединил их губы. А потом Игорь стал медленно расстегивать пуговицы голубой рубашки, хотя она уже почти ничего не скрывала. Руки его тряслись, и весь он сод рогался в нервном ознобе.
- Тебе холодно, любимый? - Ольга крепче обняла его, прижала к своему горячему телу.
- Это нервы, Оля... я просто не могу поверить, что все так получилось. И самое главное, что ты оказалась такой... я не знаю, как это назвать... Не только красивой, но и... не знаю, - он замотал головой. - А говорить банальные фразы не хочу. Я люб лю тебя, сейчас ещё больше, чем прежде.
- И я не верю... Представляешь, две ночи только и думала о тебе. Вот, понимаю: ты женат, на меня и внимания не обращаешь, а лежу и вижу тебя, и думаю, и думаю... Глупо, да? И вдруг - все так и получилось. Ох, Игорь!...
Он медленно целовал её шею, грудь, мелко подрагивающую бархатистую кожу живота, и губы его опускались все ниже и ниже, туда, куда устремлен был неотрывный взгляд затуманившихся голу бых глаз.
Ольга с тихим стоном запрокинула голову. Светлая улыбка не сходила с её лица.
Полчаса спустя, совершенно обессиленные, они лежали на постели, не замечая, что температура в комнате опустилась до шестнадцати градусов. Ольга вытерла ладонью вспотевший лоб, приподнялась, с любовью разглядывая Игоря, который лежал, широ ко раскинув руки и во весь рот улыбался.
- Ты всегда благодаришь мужчину за это? - спросил он.
- Если скажу, что в первый раз, ты ведь все равно не пове ришь, - она ласково провела ладонью по его мускулистой груди. - Тогда скажу больше - у меня с тобой все в первый раз. И попро буй только не поверь! - её тонкий указательный палец замаячил перед носом Игоря.
- Верю, - кивнул он. - У меня с тобой - тоже.
31
Надежда почти не сомневалась, что скоро окажется в той са мой сауне, о которой рассказывал Володя, и её разденут, и будут издеваться и насиловать одуревшие от собственной безнаказаннос ти новые богатеи. Она не исключала, что среди них может ока заться и Володя, решивший таким образом отомстить за то, что Игорь избил его. Теперь уже - все может быть.
Однако, вышло совсем по-другому.
Вскоре после того, как проехали милицейские машины, злоб ный водитель, Надежда не сомневалась уже, что никакой он не Ти мофей, снял свой галстук и замотал ей глаза. Только и запомни ла, что дорога петляла в сосновом лесу, а где эти сосны, в ка кой стороне Москвы - понятия не имела.
Когда машина остановилась, водитель открыл дверцу и просто вытолкнул Надежду из машины. Она остановилась, подняла руки, пытаясь сорвать повязку, но резкий, сухой. словно выстрел, ок рик водителя: "Не смей!" заставил её опустить руки.
Железными пальцами он схватил её за локоть и потащил ку да-то, вначале шли по земле, потом по асфальту, потом каблуки гулко зацокали по бетонному полу. Повеяло сыростью. Свободная рука Надежды цеплялась за шершавую стену, похоже, они шли по узкому коридору.
Заскрипела дверь, водитель сдернул с её глаз свой галстук и с силой толкнул женщину вперед. Она не удержалась на ногах, упала на пол. Продранные на коленях колготки обагрились кровью.
Надежда вскочила на ноги, бросилась к двери.
- Что все это значит?! - закричала она. - Где Володя?
- Лечится, наверное, - хмыкнул водитель.
Показалось, он сосредоточенно завязывает галстук за закры той дверью.
- Почему вы привезли меня сюда? Что вам нужно?
- Твой муж, козел Стремянов. Как только он приползет к нам, ты уйдешь домой целой и невредимой. Но если вздумаешь орать или ещё какую самодеятельность проявлять - будешь наказа на. Для женщин у нас особые наказания, запоминаются раз и на всю жизнь. Так что, веди себя хорошо.
- Но Володя...
- Заткнись и делай, что тебе сказано: веди себя хорошо и не пытайся меня разозлить.
Надежда закрыла лицо руками и заплакала навзрыд. По голосу можно догадаться - бандит самый настоящий! Как же она поверила ему? Выскочила ночью из дому, поехала неизвестно куда? Вот ду ра-то, Господи!
Когда глаза окончательно привыкли к темноте, она поняла, что заперта в бетонной комнатке размером с восьмиметровую кухню в городской квартире. Окон не было. У стены, справа от двери, лежал на полу матрас и что-то вроде старого одеяла на нем. По-видимому, это был подвал.
Значит, Володя здесь не при чем. Они хотят отомстить Иго рю. Светланку пытались похитить, не удалось, похитили её. И это казалось странным. Если они знали Володю, должны были знать и то, что она ушла от мужа. Какой прок похищать ее?
А может, Володя специально познакомился с ней, чтобы они могли подобраться к Игорю?
Нет, нет, нет! В это невозможно было поверить. Надежда в изнеможении опустилась на пол, закуталась в одеяло, воняющее машинным маслом и керосином. Володя не мог оказаться таким под лецом. Она же помнит, какими глазами он смотрел на нее, как волновался, когда они были в его квартире. Нет.
Знает ли он, где она, что с ней? Скорее всего, не знает. А Игорь? Как поступит он, когда ему позвонят и скажут, что держат его жену (она ведь официально ещё жена!) в подвале?
Не было ответов на эти вопросы.
Оранжевые, прозрачные листья распускались и трепетали на березовых поленьях в камине. У черной чугунной решетки, заку тавшись в плед, сидел в кресле-качалке Вадим Сергеевич Ерохин. Напротив него, в другом кресле устроился, вытянув длинные ноги, Заза.
- Галстук помял из-за этой дуры, - нехотя сказал он. - Но все в порядке. Птичка в клетке.
- Это не птичка, - злобно проскрипел Ерохин. - Это приманка, червячок. А птичка ещё летает. Знаешь, как затащить её сюда?
- Пока нет. Вы начальник, а я дурак. Как скажете, так и сделаю.
- Плохо делаешь, долго возишься.
- Обижаете, Вадим Сергеевич, - холодно сказал Заза. - Спешка нужна при ловле блох и когда чужую жену трахаешь. Кто не знает этого, страдает потом, - он усмехнулся, вспомнив избитого Нако нечникова. - Два дня - не срок для таких дел. Зато все чисто, комар носа не подточит. Одного не могу понять, что здесь менты делали?
