Эдуардо Сачери - Тайна в его глазах
Он все еще в этой жизни, чтобы сделать то, что обдумывал столько времени — с тех пор, как он сел на поезд в Кастеляре в одиннадцать ноль пять, или же с тех пор, как попросил одолжить ему «Ремингтон» одиннадцать месяцев назад, или же с тех пор, как сказал одной юной помощнице, только что приступившей к работе, как нужно отвечать на телефонные звонки, тридцать лет назад.
Поэтому в конце концов он начинает двигаться и перепрыгивает через две ступеньки вверх по лестнице на входе со стороны улицы Лаваче. Поднимается на лифте до пятого этажа. Большими шагами пересекает коридор, вымощенный ромбами черно-белых плиток.
Не заходит поздороваться в 19-й Секретариат. Это уже не из-за страха, что все узнают о женщине, которая ждет его внутри. Это потому, что в первый раз он знает, что сегодня, без недомолвок и промедлений, ему нужно постучать в дверь кабинета; услышать ее голос, позволяющий войти; встать как мужчина перед женщиной, которую любит; проигнорировать тривиальный вопрос, слетающий с ее губ, когда она встречает его с улыбкой; оплатить или же получить оплату долга, с мыслями о котором он жил столько десятилетий. Потому что Чапарро нужно ответить этой женщине, однажды и навсегда, на вопрос в ее глазах.
Итузаинго, сентябрь 2005Авторские заметки
В сентябре 1987-го я вступил в должность сотрудника Национального Суда высшей инстанции по криминальным делам, Исполнительный отдел «Q». В федеральной столице. Как-то, обычным утром, более опытные сослуживцы рассказали мне одну историю: на основе амнистии для политзаключенных, которую правительство Кампоры подписало в 1973-м, при обстоятельствах, которые навсегда остались невыясненными, на свободу вышел один заключенный, который пребывал в тюрьме Девото по решению Суда. На нем лежали тяжелые обвинения, и его ожидало очень длительное заключение. Однако никто никогда так и не узнал, как он оказался на свободе.
Некоторое время спустя я вспомнил об этой истории, и мое воображение прибавило к ней многочисленные события и ситуации, которые, хотя и были выдуманными, все же могли быть возможными предшествующими и последующими событиями несправедливого освобождения человека, обвиненного в убийстве.
Кроме того, история, рассказанная на этих страницах, полностью фиктивна, как и все ее персонажи. На самом деле в конце шестидесятых Секретариаты № 18 и 19 принадлежали к Исполнительному Суду, а не к Следственному. Кроме того, никогда не существовало никакого Исполнительного Суда по криминальным делам в федеральной столице, который бы значился под номером 41. Тогда как кровавая история Аргентины семидесятых, словно из-под занавеса в глубине сцены, от раза к разу проглядывала на этих страницах, — хорошо, если бы она тоже была такой же воображаемой, никогда не существовавшей.
В любом случае, я не могу закончить эти строки, не вспомнив сердечно всех тех, кто работал со мной в Исполнительном Суде «Q», а особенно моих сослуживцев по Секретариату № 19: это Хуан Карлос Травиесо, Эвангелина Ласала, Хорхе Рива, Эди Пичот и Кристина Лара. Последней также хочу выразить мою искреннюю благодарность за неоценимую помощь, которую она оказала, когда мне понадобилось уточнение бесчисленных юридических и процессуальных деталей, которые оказались необходимыми, чтобы придать цельность и правдоподобность этой истории. Если у меня и сохранились такие благодарные воспоминания об этих временах, то это только благодаря всем этим людям.
Э. С.