Наталья Андреева - Комната с видом на огни

— Нет, это не может быть он, — обрадовалась вдруг Анна. — Что вы смотрите, я не знаю этого человека! Слышите, вы? Это не он!

— У женщины шок, — сказала врач, — приготовьте шприц…

— Да пустите же! — Анна забилась в ее руках. Врач позвала на помощь, сделала наконец укол.

— Надо бы ее в больницу, — теряя сознание, услышала Анна. — Совсем дамочке плохо.

И словно сквозь толщу воды:

— Обморок…

Окончательно Анна пришла в себя уже в приемном покое. Она лежала на кушетке. Все расплывалось перед глазами от слез, которые хлынули, наконец, потоком. Выглядела она ужасно: грязные шлепанцы, мокрая одежда, спутанные волосы, испачканное лицо. В крохотной перевязочной пахло лекарствами, свежей кровью и гнойными ранами. Анну тут же затошнило. «Что я здесь делаю?» — подумала она.

Первым делом надо было позвонить: наверняка ее уже искали. Она встала и пошла к дверям.

— Женщина, вы куда? — крикнула медсестра, бинтующая голову высокому бородатому мужчине. — Вас еще надо оформить!

— Я здесь не останусь, — Анна вышла в коридор и направилась к толстой санитарке:

— Где мой сотовый?

— Во, милая, допилась, — та покачала головой. — А еще такая молодая!

Анна пошарила в карманах джинсов: денег не было ни копейки, не было и ключа от машины.

— Послушайте, у меня еще и сумочка была.

Ничего не знаю, — буркнула тетка и пошла за врачом.

«Ах, да! Я же его отдала! А мужик мне телефон так и не вернул! Ну вот, еще и сотовый свистнули, — грустно усмехнулась Анна. — А моя машина? Дэн!» И снова на глазах появились слезы.

— Где тут у вас телефон? — заглянула Анна в ближайший кабинет.

— Звони, — женщина в белом халате кивнула на аппарат, стоящий на столе. Сама она занималась какими-то бумагами.

«Кому?» — спохватилась Анна. Потом набрала номер Малиновского. Ей повезло: он ответил сразу.

— Алло?

— Денис, это Анна. Это какой-то кошмар!

— Где?

— Я в больнице.

— В какой еще больнице? Несчастный случай?

Она почувствовала, как сдавило горло:

— Не могу говорить… Забери меня отсюда, ради бога, я не знаю, где моя машина.

— Адрес?

Анна развернулась к медсестре:

— Скажите, девушка, как к вам проехать?

Та назвала ближайшее метро и номер автобуса.

— А на машине?

Медсестра довольно сухо сказала:

— Я пользуюсь общественным транспортом. Могу продиктовать только адрес.

— Хорошо, диктуйте.

Малиновский записал адрес и пообещал приехать как можно быстрее. Анна положила трубку, вышла в коридор и увидела направляющего к ней врача.

— Женщина, вы куда? Сейчас мы вами займемся. Страховой полис есть?

— Мне уже лучше, займитесь другими. Я здесь не останусь.

Молодой врач с интересом оглядел ее одежду, особенно грязные домашние тапочки, потом принюхался:

— Что-то не пойму, чем от тебя пахнет?

— «Клима».

— Чего? — переспросил он.

— Духи такие, стоят половину вашей месячной зарплаты.

— А ты знаешь, сколько я получаю? Ишь ты, умная! Проститутка, что ли?

— Да пошел ты…

— Точно, шлюха. Ну пойдем ко мне в кабинет, я вообще-то взятки не беру, но с тебя сам бог велел. Небось ни полиса, ни прописки. Договоримся.

— Иван Сергеевич, там с ножевым ранением привезли, — подлетела к нему молоденькая девушка с некрасивым веснушчатым лицом.

— Вот невезуха! Ладно, пойдем шить, а ты, подруга, подожди, дежурство скоро закончится, тогда я весь твой. Помойся пока, а то валялась в какой-то канаве.

Анна снова заплакала. Малиновский приедет не скоро, а у нее уже нет сил. Она присела на стул в коридоре и замерла.

Малиновский не сразу узнал ее. Зашел в приемный покой, одетый в шикарное кашемировое пальто, и, оглядываясь, стал не спеша снимать тонкие кожаные перчатки. Взгляд его скользнул мимо Анны. Медсестра, шедшая по коридору с медицинскими картами в руках, замерла.

— Мне нужна госпожа Австрийская. Потрудитесь, — раздраженно сказал ей Денис. Девушка, раскрыв рот, разглядывала красивого, шикарно одетого господина. — Девушка, вы что, оглохли?

— Денис, я здесь, — Анна поднялась ему навстречу.

— Аня? — Он остолбенел.

— Я все расскажу, только уйдем отсюда!

— Ты в аварию попала? Цела? Поедем в платную клинику, тебе срочно нужно сделать полное обследование. Они тебе что-то кололи?

Она повисла у Малиновского на шее, захлебываясь от слез, тот вынул из кармана носовой платок:

— Подожди, ты мне рубашку испачкаешь.

Под удивленными взглядами застывшего в почетном карауле женского персонала больницы Малиновский вывел Анну на крыльцо. У подъезда стояла его черная «Ауди». В дверь тут же высунулась любопытная санитарка, удивленно покачала головой. Мол, чего только в жизни не бывает!

— Где твоя машина? — спросил Малиновский, захлопывая дверцу.

— Не знаю. На шоссе, наверное, стоит, ключ от замка зажигания потерялся.

— На каком еще шоссе? Ты можешь говорить внятно?

— Дэн… — еле слышно прошептала Анна.

— Что?

— Не ты…

— А… Мой юный заместитель.

— Он разбился. Насмерть.

— Да? Что ж, мне, конечно, жаль…

— Врешь.

— Анна, это лучшее, что с ним могло случиться.

— Мне больно, — с трудом выдавила Анна.

— Пройдет. Как ты все-таки здесь оказалась?

— Ехала за ним, увидела аварию, стало плохо.

— Понятно: очнулся — гипс.

— И ты смеешь?!

Он еле увернулся от ее руки:

— Не мешай мне вести машину. Чего ты хочешь? Чтобы я расплакался? Вот это уже будет по-настоящему смешно!

Слез у нее уже не осталось. Малиновский помолчал немного, потом вновь спросил:

— Так где все-таки стоит твоя машина?

— На развилке. Там, где выезд на шоссе. Надо взять из дома запасные ключи и отогнать ее.

— Наивная. Сколько может простоять на дороге «Мерседес» с открытой дверцей, пусть даже без ключа, но и без хозяина? Надо заявить в угон.

— Мне все равно.

— У тебя что, много машин? На чем ты собираешься завтра ехать в офис, на автобусе? Боюсь, что ты теперь заблудишься в метро.

— Я никуда не поеду.

— Что, жизнь кончена? — усмехнулся Денис.

— Перестань издеваться.

— Ладно, я сегодня сделаю доверенность на твое имя и пригоню тебе свою старую машину. Она еще в хорошем состоянии.

— Куда мы едем? — спросила Анна.

— К тебе домой, разумеется.

— Я не могу там находиться.

— Брось: отлежишься, выспишься, ну, недельку-другую побудешь в глубоком запое. Ты же его не любила, это всего-навсего жалость. Да, молодой, да красивый. Но это должно было когда-нибудь кончиться. Без него тебе будет лучше.

Анна только губу закусила, чтобы не сорваться и не наговорить ему резкостей. Что он понимает в ее чувствах! Перед съездом с трассы на тополиную аллею Малиновский притормозил. Ее машины на обочине действительно уже не было. «Гольф» Дэна, вернее, то, что от него осталось, лежал возле березы, разрезанный на куски. Малиновский покосился на Анну и достал сотовый.

— Помнишь номер своей машины? — Она с трудом кивнула.

— Я не смогу здесь больше ездить.

— Ладно, я позвоню в службу эвакуации, чтобы убрали отсюда эту жестянку. Запишу на твой счет, кстати, не забудь, что будешь должна и за прокат моей машины. Шутка.

Он набрал номер и стал с кем-то громко разговаривать. Анна же вновь оцепенела и до самого дома так и сидела, глядя в одну точку.

Глава 10

СТАС

Навстречу подъехавшей машине Малиновского из дома выбежала мать Анны. Громко рыдая, Анна кинулась к ней. Появились испуганная тетенька, Сашка и Стас. В глазах у них был немой вопрос: «Что случилось?» Анна захлебывалась слезами, и добиться от нее какой-либо информации было невозможно. Наконец на крыльцо поднялся Малиновский и ровным, спокойным голосом сказал:

— Ваш мальчик, как там его звали? Тезка, кажется, разбился насмерть сегодня утром. Анна в состоянии шока попала в больницу. Ей надо вызвать врача, а прежде всего как следует вымыться.

Все застыли оглушенные, не в силах поверить в случившееся.

— Дэн умер? — переспросил Сашка.

— Да, — коротко ответил Малиновский. — Может быть, мы все-таки пройдем в дом?

Мама и тетенька увели Анну наверх, Малиновский по-хозяйски прошел на кухню. Сашка и Стас последовали за ним.

— Я знаю, что здесь всегда есть выпивка. — Денис открыл огромный холодильник, налил себе рюмку водки, посмотрел на Стаса: — Кто хочет ко мне присоединиться?

— Я вас не знаю, — заметил Шацкий.

— Аналогично. При мне здесь не ходили в одних носках.

— Что, мадам имеет и живого бывшего мужа помимо двух мертвых?

Малиновский выпил водку и взглянул на Шацкого с интересом:

— Ты кто?

— Друг семьи, Станислав Шацкий. Руку пожмете или побрезгуете?

— Понятно: голос ее совести, судя по твоим ремаркам.