Евгения и Антон Грановские - Дневник тайных пророчеств
Генетики, тихо переговариваясь и испуганно косясь на бородатую голову, валявшуюся в углу зала, вернулись к своим рабочим местам. Фатима посмотрела на распятого на хирургическом столе дьякона, снова повернулась к Рашидову и коротко спросила:
- Он останется жить?
- Кто? А, ты про дьякона. - Рашидов пожал плечами. - Не знаю, я еще не решил.
- Он должен умереть, - сказала Фатима сухо. - Он все знает и расскажет. Он должен умереть.
- Ты уже пыталась его убить, - напомнил Фарук Маратович. - Тогда, в ресторане. И не смогла. Пусть пока полежит, а я придумаю, что с ним сделать. Приглядывай за стариком. Он очень хитер.
Старик Блюмкин стоял посреди лаборатории, опершись на трость, и мрачно смотрел на сына.
- Фарук, подумай еще раз, - хрипло и жалобно попросил он. - Еще есть время остановиться. Ты хочешь произвести на свет чудовище!
- Чушь, - презрительно обронил Рашидов. В глазах антрополога заплясали дьявольские огоньки. - Я обеспечу ЕМУ второе пришествие! - торжественно проговорил он. - Благодаря мне сбудется величайшее пророчество! И ты мне не помешаешь, старик.
Блюмкин хрипло вздохнул и, отставив трость, тяжело опустился на пол. Рашидов отвернулся от него и направился к генетикам. Прохаживаясь вдоль лабораторных столов, он то и дело поглядывал на часы и вполголоса поторапливал ученых. Впрочем, те и без его замечаний работали с удвоенным усердием. Движения их были быстрыми и точными, голоса звучали звонко и взволнованно. Это были движения и голоса людей, одержимых своей работой, вложивших в нее всю свою душу.
Фатима посмотрела на Рашидова, затем перевела взгляд на Женю и усмехнулась сухими тонкими губами. Затем быстро подошла к ней и достала из кармана скотч.
- Что ты собираешься…
Договорить Евгения не успела. Кусок скотча плотно заклеил ей губы. Осталось только мычать, что Женя и проделала, но без особого успеха. Фатима пристально посмотрела ей в глаза и проговорила тихим ледяным голосом:
- Я убью твоего друга. А ты будешь смотреть.
Она выпрямилась и быстро зашагала к хирургическому столу, на котором лежал отец Андрей. Генетики уже взяли у дьякона кровь и срезы кожи и оставили его в покое.
Фатима остановилась возле стола и бросила взгляд на Рашидова. Тот был целиком поглощен работой. Она быстро что-то вытащила из кармана плаща. Лезвие ножа ярко сверкнуло в свете операционной лампы. Фатима склонилась над дьяконом и приставила лезвие ножа к его горлу.
Женя застонала и забилась на полу. Фатима обернулась и посмотрела на нее торжествующим взглядом.
- Смотри, - проговорила она одними губами. - Сейчас он умрет. И ты это увидишь.
Фатима повернулась к дьякону и надавила на рукоять ножа, вонзая лезвие ему в горло.
Все, что произошло дальше, Женя видела как бы в замедленном кино. Она видела, как мотнулась в сторону голова Фатимы, пробитая пулей, как один из генетиков, держа в руке дымящийся пистолет, сбил с ног Рашидова, и тот плавно, как при подводной съемке, упал на пол. Увидела, как в комнату ворвались люди в черных бронежилетах и черных шлемах, как один из них, перерезав ремни, стягивающие запястья дьякона, поднял его со стола, а другой бросился к Жене… Все это слилось в какое-то жуткое, тягучее действо.
Она видела, как медленно раскрывается рот спецназовца, и поняла, что он что-то кричит ей в лицо. Крайнее напряжение сил дало о себе знать, и едва лица Жени коснулась рука спасителя, как она потеряла сознание.
- Евгения! Евгения, вы меня слышите? Младший лейтенант Гранович, немедленно откройте глаза!
Женя сделала над собой усилие и открыла глаза. Морщинистое широкое лицо склонившегося над ней человека она узнала сразу.
- Товарищ полковник… - пролепетала Женя.
Полковник Жук улыбнулся.
- Ну, вот, - радостно сказал он. - С ней все в порядке. А вы говорите - шок.
Полковник помог ей приподняться и сесть. Евгения посмотрела на суетящихся в комнате людей, на капитана Соловьева, тащившего за шиворот антрополога Рашидова к выходу, и перевела изумленный взгляд на полковника Жука.
- Что случилось?
- То, что и должно было случиться, - улыбнулся полковник Жук. - Зло наказано, а добро, как и полагается, восторжествовало.
- Но… как это произошло?
Жук оглянулся, отдал спецназовцам необходимые распоряжения, затем снова повернулся к Евгении.
- Я внимательно отслеживал все ваши перемещения. Сегодня днем дьякон Берсенев позвонил мне и рассказал о доме Мельникова.
- Этого не может быть! - тихо воскликнула Женя. - Он узнал о доме Мельникова, когда попал в Кривоарбатский переулок!
- Это он вам так сказал? - Жук усмехнулся и покачал головой. - Я вижу, этот парень - настоящий конспиратор. Нет, милая, дьякон догадался еще днем. Он рассказал нам о своем плане. К тому времени мы уже добыли список генетиков, принимающих участие в этом, с позволения сказать, эксперименте. Двух из них мы прижали к ногтю, и те согласились сотрудничать. Мне и капитану Соловьеву пришлось напялить маски, чтобы нас никто не узнал. Благо народу здесь было достаточно, и мы легко смогли затеряться в толпе помощников. - Жук вздохнул. - К сожалению, нам пришлось долго выжидать. Дьякон сообщил, что Блюмкин придет сюда, и мы ждали его появления.
Женя выслушала рассказ полковника с мрачным видом.
- Откуда он узнал про Блюмкина? - поинтересовалась она.
- Этот старик сидел за рулем машины, которая сбила отца Андрея возле кладбища. Потом он навестил отца Андрея в больнице. Той же ночью в палате коматозников случилась трагедия: один из пациентов вышел из комы и сбежал, убив медсестер. Все это навело дьякона на определенные мысли. Должен признать: этот Берсенев - чертовски сообразительный малый.
- Подождите… Но ведь Фатима… она воткнула нож ему в горло!
Жук покачал головой:
- О нет. Я ее опередил. Я отличный стрелок. Думаю, живи я на Диком Западе, мне бы не было равных!
Полковник откинул со лба седую прядку волос и добродушно улыбнулся.
- Так где же дьякон? - недоуменно спросила Женя.
- Ушел, - ответил Жук.
- Как ушел?
- Просто. Его срочно вызвали в Патриархию. Вставайте, милая, пора идти. Обопритесь на мою руку!
Проходя мимо Фатимы, распростертой на полу, Женя остановилась и посмотрела на нее долгим, ненавидящим взглядом.
- Страшная женщина, - проговорил полковник Жук. - Хотите что-то покажу?
Полковник наклонился, схватился пальцами за ворот плаща девушки и легонько сдвинул его книзу. На шее Фатимы красовалась татуировка, изображающая пантеру, застывшую в прыжке.
- Знаете, кто она? - лукаво спросил полковник Жук.
- Сестра Рашидова, - ответила Женя.
- О нет, - качнул головой полковник. - Она ему никакая не сестра. Эта Пантера - его личный телохранитель. По национальности иранка. Проходила спецподготовку в одном из горных лагерей. В России уже пять лет и успела много набедокурить за это время. На ее счету не меньше десятка убийств. К счастью, моя рука до сих пор тверда, и я прервал этот кровавый список, всадив гадине пулю прямо в висок! - с гордостью заключил полковник Жук. - Но пойдемте, милая, пойдемте! Вам нужно показаться врачу!
Женя устало поплелась за бодрым полковником. В голове Жени в полном беспорядке теснились мысли и вопросы. И это было так мучительно, что в конце концов она предпочла ни о чем не думать.
Эпилог
Через шесть лет после описанных событий
- Подпишите, пожалуйста, для моей жены. Она обожает ваши книги!
- Как зовут вашу жену?
- Юлия.
Евгения склонилась над книгой и привычно вывела: «Юлии от автора с пожеланием успеха! Евгения Гранович».
- Держите!
- Огромное спасибо! - Мужчина прижал книгу к груди и отошел от стола.
Евгения устало вздохнула. Вокруг нее шумела книжная ярмарка. Мимо павильонов издательств сновали люди с пакетами, наполненными книгами. Глядя на их возбужденные, радостные лица, можно было подумать, что и впрямь живешь в самой читающей стране мира. Женя улыбнулась своим мыслям. Она надписывала книги уже час, а люди продолжали подходить. Неплохо для начинающего автора.
К столу приблизился пожилой мужчина в клетчатом твидовом пиджаке.
- Добрый день! - поприветствовал он Женю. - Вы меня не знаете. Я профессор Абрикосов. Вы сделали меня одним из персонажей вашей книги.
- Ах да. - Евгения близоруко сощурилась и кивнула: - Простите, что не узнала, но мы никогда не были знакомы лично. Как ваши дела?
- Замечательно! - с улыбкой сказал генетик. - После той истории мне пришлось два месяца проваляться в больнице, но зато теперь я жив и здоров. Да и местечко на кладбище уже зарезервировано. Знаю, где буду лежать после смерти, а это дорогого стоит!
Шутка профессора не вызвала у Евгении восторга, но она выдавила улыбку.
- Для кого надписать?
- Для сынишки, - добродушно ответил Абрикосов. - Он увлекается книгами на религиозные сюжеты.
- Нужно было взять его с собой, - с улыбкой сказала Евгения.
