Евгения и Антон Грановские - Дневник тайных пророчеств
- Персея нет в зодиакальном круге, - сказала Женя. - Нужно было указать ближайшее к нему созвездие.
- Созвездие Овна! - воскликнул Рашидов. - Как же я сам не догадался!
- Могли бы нанять хорошего хакера, и он бы просто взломал вам программу, - сухо сказала Женя, поглядывая на людей в белых халатах и прикидывая в уме план побега.
Фарук Маратович поморщился.
- Это не мой метод, - сказал он. - Я привык делать ставку на интеллект, а не на грубую силу.
- Я это заметила, - с усмешкой сказала Женя. - Связать девушку по рукам и ногам может только человек с высоким уровнем Ай-Кью - коэффициентом интеллекта… Послушайте… А все эти люди - они генетики?
- Не просто генетики, а лучшие специалисты на планете, - с гордостью сообщил Рашидов. - Знали бы вы, сколько сил и времени я потратил, чтобы собрать их здесь и сейчас.
- Кишлевский с Абрикосовым тоже тут?
- Да. Нам не хватало рабочих рук, и мы решили обратиться к ним за помощью. Но они оказались страшными упрямцами. Пришлось прибегнуть к радикальному средству и состряпать «вудуистский порошок»…
- Рецепт которого вы нашли в дневнике Гумилева?
- Совершенно верно, - кивнул Фарук Маратович. - Вы удивительно сообразительная девушка.
- Как вы раздобыли дневник? - сурово спросила Женя.
Рашидов вынул изо рта трубку, задумчиво на нее посмотрел и проговорил:
- Это длинная история. Впрочем, мне все равно нужно как-нибудь скоротать время. Видите ли, милая девушка, я охотился за дневником больше пятнадцати лет. Установил, что в двадцать первом году он попал к поэтессе Анне Ахматовой. А в шестьдесят третьем она передала эту тетрадку Франклину Риву, американскому писателю и журналисту, который приезжал в Ленинград в качестве переводчика. Франклин подарил дневник своему сыну, Кристоферу, известному голливудскому актеру. У этого парня я и выкупил дневник, заплатив за него сумму… достаточную для покупки роскошного особняка на берегу озера Комо.
- Вы богач? - поинтересовалась Женя, исподволь глядя на дьякона, над которым уже склонились люди в белых халатах.
- Так уж получилось, что да, - ответил Рашидов, попыхивая трубкой.
Женя посмотрела на него жестко и насмешливо.
- Но я никогда не видела вашей фамилии в списке российских миллиардеров.
- И не увидите, - усмехнулся Фарук Маратович. - Большие деньги не любят огласки. Самые богатые люди на Земле всегда остаются в тени. Их всего шестеро, и в сравнении с ними султан Брунея или Билл Гейтс - сущие голодранцы.
- И вы один из шестерых?
Рашидов выпустил облачко ароматного дыма, посмотрел, как оно расплывается в воздухе, и сказал:
- Именно. Но это не моя заслуга. Состояние сколотил мой отец. Для этого ему пришлось прожить долгую и тяжелую жизнь.
Женя попробовала ослабить петлю на запястьях, но это ей не удалось.
- Послушайте, господин Ротшильд, почему бы вам не развязать меня?
Рашидов прищурил на Женю темные глаза, затем поднял руку и взглянул на часы.
- Развяжу, - мягко сказал он. - Но не сейчас. Потерпите еще два часа. Я вас ненадолго оставлю. Посмотрю, как продвигаются дела у моих эскулапов.
Фарук Маратович поднялся с кресла и неторопливо двинулся к людям в белых халатах. Но не успел он пройти и нескольких шагов, как дверь лаборатории с грохотом распахнулась и на пороге возникла огромная фигура.
Охранники вскинули автоматы, однако незваный гость оказался быстрее и сильнее. Громыхнул пистолетный выстрел, и один из охранников рухнул на пол, не успев нажать на спусковой крючок автомата. Второй дал короткую очередь, но секундой раньше громила ударил снизу по дулу автомата, и вся очередь ушла в потолок. Рукоять пистолета обрушилась охраннику на голову. Он пошатнулся, но устоял. Второй удар сшиб охранника с ног, а рифленая подошва тяжелого ботинка намертво припечатала его голову к бетонному полу. Вся схватка заняла всего несколько секунд.
Верзила нагнулся, поднял с пола автоматы и небрежно забросил их на плечо. Затем обвел спокойным взглядом испуганные лица генетиков, усмехнулся в косматую бороду и громогласно объявил:
- И сказал Господь: это хорошо!
4
- И ссыплются кости ваши в челюсти преисподней! И будете вы мучимы в огне и сере! Прочь от стола, грешники! - рявкнул бородатый громила.
Люди в белых халатах не шелохнулись, от испуга и изумления они потеряли способность быстро соображать. Громила не стал напрягать голос вторично. Он просто направил дуло пистолета на лабораторный стол и нажал на спуск. Пуля, громыхнув, разбила колбу с красноватой жидкостью.
Люди в белых халатах поспешно отскочили от стола и сгрудились в центре зала. Рашидов, выронив из пальцев трубку, присоединился к ним.
- Вот так, - удовлетворенно кивнул верзила. Затем слегка повернул голову и пробасил: - Господи, для тебя дело рук моих и сердца моего!
В лабораторию прихрамывающей походкой вошел высокий тощий старик с морщинистой лысой головой. В руке у старика была трость, а на острых плечах топорщился черный непромокаемый плащ. Старик близоруко прищурился и неторопливо оглядел присутствующих. На мгновение взгляд его остановился на дьяконе, затем скользнул дальше.
- Мне убить их, Господи? - громко спросил старика бородатый верзила.
Старик качнул лысой головой и сипло проговорил:
- Пока не надо.
Опираясь на палку, старик двинулся по лаборатории, подошел к перепуганным генетикам и остановился. Блеклые глаза старика прищурились.
- Выйди! - сказал он вдруг. - Я хочу на тебя посмотреть!
Рашидов, понурив голову, вышел вперед.
- Отец… - пробормотал он побелевшими губами и поднял взгляд на старика.
Некоторое время они стояли, глядя друг на друга в упор. Затем старик разомкнул тонкие запавшие губы и тихо проговорил:
- Ты нарушил свое обещание.
- Я не думал, что мы когда-нибудь встретимся снова, - отозвался Фарук Маратович. - Как ты меня разыскал?
- Это не я. Это он. - Старик кивнул головой в сторону бородатого громилы. - Я нашел его в палате коматозников. Поднял на ноги и заставил служить себе.
- Не думал, что ты все еще на это способен.
- Я и сам не думал. - Старик вздохнул. - Мои силы уже не те, что прежде. Это простое везение. Мне попался человек с одной извилиной в голове, но выносливый и сильный, как бык. Легкая внушаемость, застарелый невроз, склонность к религиозному фанатизму - я создал из этого сплава настоящий шедевр!
Жене надоело лежать и молчать, и она решила подать голос.
- Эй! - окликнула старика Женя. - Эй, вы! Кто вы такой?
Старик повернулся к девушке и прищурил желтые морщинистые веки.
- Вы Евгения Гранович? - негромко сказал он. - Я о вас наслышан. Позвольте представиться - Яков Григорьевич Блюмкин.
Лицо Жени вытянулось от удивления.
- Вы? - недоверчиво проговорила она. - Блюмкин? Но вас ведь расстреляли семьдесят лет назад!
Старик улыбнулся:
- И тем не менее я жив. Пока жив, - добавил он и перевел взгляд на Рашидова.
- Что ты намерен делать? - сухо поинтересовался Фарук Маратович.
- Остановить тебя, - ответил старик.
Рашидов покачал головой:
- Ты не можешь. Я ждал этого дня много лет. Я потратил половину своего состояния, чтобы сделать этот день возможным!
- Моего, - грубо и презрительно проговорил старик Блюмкин. - Моего состояния! Будь проклят тот день, когда я отдал тебе все, что имею. Ты обманул меня, Фарук!
- Ты знал, на что идешь, когда подписывал бумаги.
Бесцветные водянистые глаза старика вспыхнули, как два куска льда.
- Возможно, ты прав, - сказал он. - Но теперь это не имеет значения. Все кончено, сынок. Сейчас я прикажу Костолому разбить твои колбы и пробирки и уничтожить генетический материал.
- Ты не сделаешь этого! - выкрикнул Рашидов. - Не сделаешь!
Старик усмехнулся и мягко поинтересовался:
- И кто мне помешает?
- Я! - ответил ему высокий голос.
Костолом быстро обернулся, но в то же мгновение тонкая стальная нить впилась ему в горло. Костолом покачнулся, захрипел и попытался схватиться пальцами за нить. Раздался противный свистяще-лязгающий звук - голова Костолома отделилась от плеч, с глухим стуком упала на бетонный пол и покатилась по этому полу, как голова библейского гиганта Олоферна.
Стройная девушка в черном плаще и белом платке-хиджабе отбросила окровавленную проволоку, презрительно посмотрела на голову Костолома и отшвырнула ее от себя носком ботинка.
- Фатима! - облегченно выдохнул Рашидов. Лицо его просияло. Но на смену радости тут же пришло недовольство. - Где ты была так долго? Почему позволила им войти?
- Ты сам велел мне обойти дом, - спокойно ответила девушка. - Я не заметила, как они вошли.
Рашидов досадливо поморщился.
- Ладно, что случилось, то случилось. - Он повернулся к генетикам и зычно объявил: - Господа, пора продолжить работу! У нас мало времени!
Генетики, тихо переговариваясь и испуганно косясь на бородатую голову, валявшуюся в углу зала, вернулись к своим рабочим местам. Фатима посмотрела на распятого на хирургическом столе дьякона, снова повернулась к Рашидову и коротко спросила:
