Антон Леонтьев - Связанные одной тайной
На последних словах он понизил голос, и Таня, не удержавшись, с ехидцей промолвила:
— На это ты, конечно же, не рассчитывал, сдавая меня с потрохами Чехарскому. Ведь так, Денисик?
Радкович засопел и парировал:
— Татьяна, не принимайся за прежнее! Ведь для тебя все закончилось благополучно. Или ты в самом деле думала, что можешь под чужим именем работать в прокуратуре, ведя крестовый поход против своих кровных врагов? И не надо меня провоцировать! Да, я рад, что с тобой ничего не случилось, что ты стала адвокатом. Только как тебе удалось убедить Светлого взять тебя к себе? Ты что, спишь с ним?
Таня снова ничего не ответила. Денис торопливо произнес:
— Он же страшный человек, ему доверять нельзя!
— А тебе, Денисик, стало быть, можно? — спросила без тени улыбки Татьяна. Затем взглянула на часы. — Извини, но у меня масса дел. У тебя, думается, тоже…
Денис вздохнул и торопливо продолжил:
— Советую тебе не лезть в дело Ирины Бах. Потому что приговор будет один — обвинительный. Ты же не дура, должна понимать, что спасти клиентку нет ни единого шанса. Прислушайся к моему совету — откажись от ее защиты. Понимаю, тогда тебе придется уйти от Светлого, но это ничего. Я помогу тебе устроиться в другое место. Мы ведь снова можем встречаться…
Таня поразилась бесстыдству Дениса. Интересно, он один такой или все мужики считают, что, предлагая бывшей, обманутой ими любовнице возобновить отношения, совершают геройский поступок?
Неверно истолковав ее молчание, Радкович заявил:
— Конечно, огласка не нужна ни тебе, ни мне, но все будет шито-крыто! Ты получишь место в небольшой фирме, я же… Я же смогу снова заниматься с тобой любовью, Танечка. Потому что Верочка… Она, конечно, хорошая девочка, толковый работник, но… Но секс с ней не идет ни в какое сравнение с тем, что было у нас с тобой…
— Ты прав, все должно быть шито-крыто, Денисик, — ответила в тон ему девушка, и тот просиял:
— Ты согласна? Отлично! Тогда давай встретимся прямо сегодня. Давай я тебе адресок продиктую…
Он ведь в самом деле думал! Думал, что купит ее, как дешевую вокзальную проститутку, а потом сможет использовать по своему усмотрению. Но если один раз ему и правда удалось ее использовать, то это вовсе не значит, что так снова будет.
Таня вдруг хитро улыбнулась, а затем… затем крикнула на всю улицу:
— Заместитель прокурора Москвы Денис Юрьевич Радкович только что предложил мне вступить с ним в половую связь, обещая за это протекцию! А я официально посылаю его… посылаю его с этим более чем щедрым предложением в баню! Ну, или в пень!
Денис, побледнев, зашипел:
— Идиотка, что ты делаешь? Замолчи, немедленно! Замолчи, иначе…
— И он велел мне заткнуться на месте, обещая иначе… — снова выкрикнула Таня. — Что он обещал, Денис? Ударить? Переехать автомобилем? Похитить и закопать живьем в лесополосе? Вот такие у нас прокуроры!
Народ пялился на них, кто-то даже стал вытаскивать мобильный телефон.
Денис произнес придушенно:
— Я ведь хотел как лучше, Таня. И действительно, был готов протянуть тебе руку помощи. А ты в эту руку плюнула. Поэтому пощады не жди. Ибо обвинителем на процессе Ирины Бах буду выступать я. И разорву тебя в клочья. Это станет твоим первым и в то же время последним делом. Но потом и не думай приползти ко мне, даже на коленях, потому что я тебя видеть уже не захочу.
Он повернулся и, расталкивая зевак, пошел к служебному авто. Таня же весело бросила ему в спину:
— И вам хорошего дня, Денис Юрьевич. До встречи в суде!
После этого адвокат побывала на месте преступления — в особняке четы Бах. По дороге она переговорила по мобильному и узнала последние новости от патологоанатома: смерть Юлия Филипповича наступила от кровопотери в результате огнестрельного ранения сердца. Причем тот, кто стрелял, явно умел обращаться с оружием.
И Татьяна отметила про себя: а ведь Ирина Бах явно умела обращаться с оружием, этому ее научил собственный супруг.
В особняке она первым делом напоролась на монументальную особу с пронзительным взглядом, оказавшуюся Алевтиной Викторовной Вилкиной, шеф-менеджером всего баховского хозяйства, то есть попросту экономкой и домоправительницей.
Вилкина провела ее по комнатам. В том числе позволила заглянуть в оранжерею, часть которой, та самая, где произошло убийство, все еще была перекрыта и недоступна. Таня осмотрелась — прямо-таки райские кущи в центре столицы. Вокруг все благоухало, трепетало, играло красками. Но в этом раю притаилась гадюка. Ну и кто же ею был?
Девушка бросила беглый взгляд на облаченную во все черное Алевтину Викторовну. Затем перевела взор на один из небольших искусственных водоемов. Как и в соседних, в нем плавали декоративные рыбки. Однако отчего-то дружно кверху брюхом, хотя в других водоемах сновали туда-сюда.
— Похоже, еще одна трагедия в вашем доме? — спросила Таня, указывая на сдохших рыбок.
Нахмурившись, Алевтина Викторовна посмотрела на трупики.
— Наверняка опять компрессор, нагнетающий воздух, сломался. Я немедленно отдам распоряжение убрать. Давайте пройдем на кухню, там и поговорить сможем.
На огромной кухне они продолжили беседу, и Алевтина Викторовна оказалась особой умной и наблюдательной. Таня расспросила и горничных, в том числе ту, по имени Маша, что обнаружила тело хозяина.
— Смотрю, он лежит такой, весь в крови… — вытаращив глаза, тарахтела девица. — И не шевелится! А Ирина Аркадьевна сидит, о пальму опершись, и трет одной рукой голову, как будто только что проснулась, в другой держит пистолет. А потом она, главное, его поднимает, как будто в меня целясь. Ну, я и завопила, конечно…
Вилкина прервала ее, сказав, что нечего отсебятину нести и сочинять то, чего не было. Руку хозяйка наверняка просто так подняла, ни в кого стрелять не намереваясь.
— А откуда я знала, с какой целью она ее подняла? — заявила упрямо девица. — Может, Юлия Филипповича пристрелив, во вкус вошла и решила заодно прислугу поубивать? Она же маньячка, про нее в «Бульвар-экспрессе» такое написали…
Алевтина Викторовна отослала горничную, проворчав, что не следует вообще читать желтые издания. Затем сказала:
— Я хозяина и хозяйку очень уважала и ценила, хоть и недавно тут работаю. Прекрасно понимаю, что мы должны приложить все усилия, чтобы после этой трагедии не допустить слухов и пересуд. Но так как вы Ирину Аркадьевну защищаете, мы готовы с вами сотрудничать. Только Марию вызывать в качестве свидетеля защиты я вам категорически не рекомендую. Она все только усугубит!
Таня подумала, что совет толковый, но не сомневалась: Мария все же выступит в суде — в качестве свидетеля обвинения. В том, что Денис позаботится об этом, она нимало не сомневалась.
Получив позволение заглянуть в подвал, где находится легендарный тир, девушка заодно прошлась по расположенному в другом крыле спортивному комплексу и установила, что оттуда, прямо из душевой, можно пройти к лифту и попасть в оранжерею.
Потом она заглянула в кабинет и студию покойного Юлия Филипповича, а под конец осмотрела будуар Ирины Бах. Она ожидала увидеть что-то дорогое и безвкусное, а увидела — дорогое и со вкусом. Обстановка к роли безмозглой убийцы как-то не очень подходила.
Заметив на столе фарфоровую чашу, наполовину заполненную разноцветными желатиновыми медвежатами, адвокат бросила вопросительный взгляд на сопровождавшую ее домоправительницу, и та пояснила:
— Ирина Аркадьевна их обожает. Вообще-то она к сладкому не прикасается, ни-ни, за фигурой следит, а вот без этих медвежат жить не может… Всем остальным их в доме есть запрещено — хозяйкин приказ! Ужасно не любила ими делиться…
Таня вспомнила, что подзащитная спрашивала ее про медвежат во время встречи в КПЗ, и попросила экономку упаковать небольшой пакетик со сладостями для клиентки. В голове роились разные мысли, девушке показалось даже, что начинает вырисовываться какая-то альтернативная версия. Однако застилавший ее мозг туман никак не хотел рассеиваться.
У управляющей вдруг зазвенел мобильный, и она, извинившись, быстро вышла. Причем прикрыла за собой дверь. Таня осторожно подошла к створке и приложила ухо к замочной скважине.
— Да, все идет по плану… Нет, сейчас тут ее адвокатша… Не могу говорить, перезвоню позже, когда эта девица уйдет… — донесся до нее шепот из коридора.
Еле успев отскочить от двери, Таня снова замерла у чаши со сладостями. Алевтина Викторовна вернулась и добродушно заметила:
— К сожалению, не могу уделить вам больше времени. Да, хозяин убит, хозяйка под арестом, но в доме все должно идти своим чередом…
Вилкина проводила посетительницу к выходу, и тут снова зазвонил ее телефон. Распрощавшись, женщина ушла в глубь апартаментов, уверенная, что адвокат сама покинет дом. Но Татьяна и не подумала уходить. Последовать за домоправительницей она не могла — та бы это сразу заметила. А жаль, Таня отдала бы многое, чтобы узнать, о чем и, главное, с кем женщина беседует.
