Приглашение на смерть - Юлия Фёдоровна Ивлиева
Самбуров вздрогнул от неожиданности. Он не заметил в комнате гостью. Лариса Панченко из отдела общественных связей встала из-за стола Володи и медленно, покачивая бедрами, подошла к нему.
Если из полицейской формы можно было сделать что-то сексуальное и неприличное, то одежда на девушке была прямой демонстрацией этого. Рубашка обтягивала втреск, между расстегнутых пуговиц виднелись холмики груди. Юбка регламентированной длины была задрана существенно выше колен.
– Сочувствую, – девушка подошла близко. – Сразу понятно было: ваша Вергасова до добра не доведет. Человек без специальной подготовки, с самомнением и понтами провидицы. В Москве бы такого произвола не допустили.
– Мы не в Москве, – буркнул Григорий. Он прошел мимо нее, взял несколько папок со своего стола. Его не беспокоило мнение майора Панченко о Вергасовой или его отделе в целом, но если он сейчас уйдет, то документы о внутреннем расследовании лучше убрать под замок. Не УВД, а проходной двор.
– Удивительно, что не она сама этого мужика застрелила. Она же всемогущая. Право имеющая. Нашла виновного – наказала. Но все равно, считай, сама тетке в руку пистолет вложила. Как ты только жить с ней не боишься?
– Боюсь, – просто согласился Самбуров, окинув стол удовлетворенным взглядом и положив ключ в карман. – Но без нее не могу. Ну и опять же, начальство приказало.
– Ну что ты, Гриша, я вообще-то о тебе беспокоюсь. Вольцев на пенсию уйдет, заноза эта и вовсе не при делах – она же не на службе, – а тебя крайним сделают. Вылетишь из органов с волчьим билетом, – проворковала незваная гостья, подбираясь ближе.
– Может, того и жду. Освобожусь от всего этого и наконец отправлюсь в нормальное путешествие на байке. Давно мечтаю. Пока еще не совсем старый и спина целый день сидеть выдерживает.
Запах духов Ларисы стал ярче. Обернувшись, он задел плечом ее грудь. Самбуров сел на стол, внимательно посмотрев на девушку. Та приоткрыла блестящие губы, облизала их и хлопнула длинными ресницами. О чем думает Самбуров, ей в голову точно не приходило.
Мужики в УВД считали Ларису симпатичной. Не красавицей, но интересной. Нос великоват, но это ее не очень портило, волосы жидковаты, но в целом действительно глазастая, хорошая девка. Мужикам нравилась. Вот только у него почему-то перекрывала все желания. Григорию нравилось внимание девушек, и сами красивые девушки тоже очень нравились. Но вот понять, отчего от одной захватывало дух, а другая вызывала желание сбежать, он не мог. Вот такие томные, сложные, непонятно что изображающие – точно не его формат.
Кира с Юнкой как-то поспорили. Что если девушка зайдет в бар, похихикает, уронит сумочку, снова улыбнется, смеясь закажет выпить, то кавалер появится мгновенно. Игривая и смешливая девчушка имеет гораздо больше шансов нравиться, чем манерная и утомленная вниманием богиня. Все так и вышло. Смеющаяся Юнка пользовалась неимоверным вниманием. Даже пришлось вмешиваться.
– А что родина лишится такого профессионального следователя, тебя не беспокоит? – Лариса восприняла его внимательный взгляд как успех в искусстве обольщения и желание продолжить. – Кто преступников ловить будет?
– Лариса, ты что-то конкретное предложить хочешь? – спокойно поинтересовался Григорий. Он чувствовал усталость. Хотелось побыстрее уйти, отложив все дела на завтра.
– Не ту женщину ты выбрал. Она не подходит тебе, – с придыханием, не моргая, глядя в глаза, словно цыганка, проговорила Лариса.
– А ты знаешь, какая мне подходит? – уточнил Григорий.
– Та, у которой на первом месте ты будешь. Которая будет заботиться о тебе, знать, какая у тебя работа, и принимать тебя вместе с ней, будет ждать и понимать. Ты же настоящий мужик, сильный, умный и обеспеченный, ты нормальную девушку можешь очень счастливой сделать. – Лариса говорила четко, заготовленными словами. «Наверное, сто раз уже это с подругами обсудила», – подумал Григорий. – Ты будешь счастлив в нормальной патриархальной семье, где мужик первый, а женщина вторая. Где все понятно. Мужчина зарабатывает, а женщина устраивает быт, стирает, готовит, убирает и рожает. Твоя Кира же не хочет детей. Таким, как она, бог детей не дает. Она ведьма.
– Лариса-а, – вздохнул Самбуров. – Ну где вы всего этого насмотрелись? В идеальной семье должно быть так и так. Женщина выполняет эти обязанности, мужчина – другие. Ну не работает это так. Не за обязанности любят, не за деньги и не за стирку-готовку. Хрен его знает, за что любят. У Вергасовой спроси, она в психологии разбирается. Только если нет любви, не сложилось, не горит и не жжется, то на расчете ни хрена не построишь. Слишком много должно всего совпасть и сложиться… Нельзя насильно сделать счастливым.
Он по-честному постарался не быть грубым. Аккуратно отодвинул девушку в сторону, сдернул со спинки кресла кожаную куртку и, поскрипывая тяжелыми байкерскими ботинками по казенному паркету, отправился к своему железному коню, припаркованному на улице.
Солнце медленно садилось за горизонт. Краснодар окрашивался в багровые тона. Липкая дневная жара сменялась влажным душным вечером. О спасительной ночной прохладе стоило только мечтать. Солнце укатится за горизонт, и на арену выйдут иные источники прогрева – асфальт и бетон. Добро пожаловать на сковородку.
На нужном перекрестке Самбуров свернул в противоположную от дома сторону, к Кубанской набережной. Аккуратно и медленно объехав полусферы, ограничители парковки, он выехал к парапету, обрамляющему берег реки.
Темная лента воды мерцала в лучах низкого солнца. Противоположный берег Адыгеи, обозначенный низкими частными домами, казался нелюдимым. Сама набережная тоже. Парочка велосипедистов катила в сторону Тургеньевского моста, просто парочка фотографировалась на мосту Поцелуев. Горожане еще только начали перемещаться с работы домой. На вечерние прогулки отправятся позже.
Вольцеву легко давалось рассуждение на тему, как Кира будет искать общий язык с психологом. Не ему стоять под ударом злющих сияющих глаз и обстрелом из острых словечек.
Григорий представил нескончаемую дорогу, такую же гладкую и ровную, как поверхность реки. Он бы с удовольствием совместил свой отпуск с вынужденным отстранением Киры и махнул бы на Эльбрус. На перегонки с ее авто. Потом побродить по городу-призраку, дойти до Терскольского водопада.
Его мечты прервал охранник, который не слишком спешно шел в его сторону. Охраннику не хотелось препираться, Григорию тоже. Он выкинул кофейный стаканчик в урну и повел байк к дороге.
Григорий потыкал в пульт управления воротами – они и не подумали шевельнуться. Кто-то опять отключил их изнутри. Только приблизившись к калитке, Самбуров услышал:
– Попшикай на него водой! Чего он опять полыхает?
– Не залей! Опять разжигать придется, а длинные спички кончились.
Он неслышно скользнул во двор дома и залюбовался картиной. Две девчонки в ярких сарафанах, одна с
