Ты не выйдешь отсюда - Маргарита Малинина
– Альбину от Александра невозможно отличить? – продолжала она удивляться чужому альтернативному развитию. – Они что, своих зрителей за идиотов держат? А впрочем, – тут же добавила, махнув рукой, – кто смотрит эту «Улику»?
– Сериал идет лет десять, если не больше, стало быть, кто-то смотрит, – логично заметила я. – Телеканал не будет работать в минус себе.
– Ой, да ладно, а то ты не знаешь, как именно они смотрят! Врубили для фона, а сами ужин готовят, белье гладят и так далее. А эти твои сидят и оргазмируют на рейтинги! И ЧСВ свое тешат, будто чем-то важным занимаются!
– Ты не поверишь, но так оно и есть! – ответила я с грустью, а сама подумала, что жанр накладывает отпечаток на лексикон. Чего я только от Любочки Любимой не слышала. Книг я ее никогда не читала – вообще не мой жанр, – но подозреваю, там слово «оргазм» и все его производные встречается еще чаще, чем здесь, в многолюдном кафе, при общении со мной. – Только они считают, что это они снизошли до меня, – поделилась я наболевшим, припоминая «бульварные книжонки для электричек». – Господи! – я даже швырнула десертную вилку о тарелку с остатками тирамису. – Я в лонг-листе премии «Лучший триллерный роман русскоязычного автора» и в шорт-листе премии «Лучший автор-детективщик полугодия»! А они кто такие, говорить мне, что я как-то не так пишу?
– А они ремесленники, которым нужно зарабатывать, а не творить что-то новое и чудесное. Так что радуйся, что тебе так сказали. Вот в тот момент, когда тебе заявят, что ты пишешь точь-в-точь, как надо, сразу вали оттуда, пока не загубили задатки гения в тебе.
– Гения? – хмыкнула я. Конечно, я оценивала свое творчество достаточно высоко, иначе бы просто не писала (вдумайтесь! на одну книгу уходит несколько месяцев, а то и лет!), но гением себя точно не считала.
– Да! Дорогуша, я прочитала твой последний роман, и я в восторге!
Я почувствовала нечто сродни стыду. Она читает мои книги, оказывается, а я так и не сподобилась ознакомиться с творчеством драгоценной подруги, которая почему-то общается всегда так, словно считает, что мы старушки на светском рауте. Этакие престарелые светские львицы. Все эти «дорогуша», несомненно, оттуда. Я не знала, сколько Любке лет, но она не выглядит сильно старше меня. Впрочем, я и сама выгляжу лет на пять-семь моложе, ибо мне никто больше двадцати не дает, но и женщине напротив я бы не дала больше тридцати, максимум тридцати пяти.
Может, признаться ей, что я такие жанры не сильно жалую?..
Но вместо этого я лишь кивнула, краснея.
– Спасибо.
Мы немного помолчали. Я глядела в окно и пыталась представить своего будущего визави, а Любка вновь надвинула очки на нос, потому что солнце светило ей прямо в лицо.
– Хоть бы шторы закрыли, – недовольно брякнула она и уткнулась в меню, словно забыв, что ей скоро придется покидать этот столик.
Мне всегда было интересно, как такой привередливый человек, как моя подруга, находит в себе силы писать о сильных эфемерных чувствах. Ладно бы о чем-то приземленном. Весь ее вид, с этими вечными белыми или красными костюмами даже зимой, подошел бы скорее автору нонфикш в стиле «Бизнес-тренинг для тех, кто готов управлять своей судьбой». Да, такие, как Люба, в судьбу не верят, но это слово хорошо продается. Впрочем, об этом она, скорее всего, и думала, начиная писать любовные романы на литературном портале, чья аудитория почти всецело состоит из женщин. Для нее это и есть бизнес-проект. А вот для меня – веление души. И грустно, что приходится заниматься чем-то еще, лишь бы хоть как-то себя прокормить.
– Видела новые конкурсы на портале? – спросила я, чтобы сменить тему.
– Не-а, – отложила она меню. – А что там?
Тут подскочил официант, милый молодой парень, и Люба попросила крепкий черный кофе. Да, именно так она и говорит, без всяких модных «эспрессо». Да еще и вдогонку обычно кричит: «Чем крепче, тем лучше!» Ну какой из нее автор любовных новеллочек? В моем представлении они наряжаются в розовые платьишки, плетут веночки из цветов и пьют что-нибудь более романтическое, если и кофе, то какой-нибудь латте или глясе. А больше им подходит какао с молоком или чай с ромашкой.
«А кто-нибудь, глядя на меня, думает, что я обожаю писать про маньяков и их расчлененных жертв?» – подумала я и снова хмыкнула. Я, хоть и не блондинка, и розовое не ношу, но лицо мое весьма напоминает детское. Это мне так люди говорят, я толком не понимаю, что они имеют в виду. Да, оно маленькое и круглое, так я и сама не очень высокая. Да, у меня небольшой аккуратный носик и большие зеленые глаза. Но это же не делает меня младенцем?
«Что-то в выражении твоего лица, – ответил мне как-то приятель на мой прямой вопрос. – Что-то наивное в нем, будто ты каждый день ждешь какого-то чуда».
Действительно. Я каждый день жду хоть какой-то справедливости, и ни разу ее не видела, и уж тем более не получила. Разве что позавчера в видеочате… Но Дима больше не звонил и не писал. Хотя я через час после нашего общения, быстро закончившегося по моей инициативе, написала ему сообщение с кучей благодарностей. И с намеком на то, что готова продолжить общение, ведь у меня еще остался один вопрос к нему. Он не ответил. Хотя это понятно, он говорил, что у него полно работы.
– О чем задумалась? – бестактно спросила Любка. Боже, как я ненавижу, когда люди это спрашивают. Неужели они верят,
