Наваждение - Линкольн Чайлд
Следопыт медленно кружил по площадке, разглядывая следы на солончаковой корке. Приложив палец к губам, он указал на влеи — низину, из тех, что в сезон дождей превращаются в болото; теперь, в засушливый период, там стояла самая высокая трава — футов десять или двенадцать. В нескольких сотнях ярдов высилась густая роща акациевых деревьев; образованный их кронами шатер закрывал горизонт. Следопыт показал на примятую траву — след, оставленный львом. Затем Мфуни вернулся к остальным и с серьезным видом прошептал на ухо Пендергасту, указывая копьем:
— Он там. Отдыхает.
Пендергаст кивнул и посмотрел на Хелен. Она все еще была бледна, но совершенно спокойна; холодный взгляд выражал решимость.
Ньяла, оруженосец, явно нервничал.
— В чем дело? — тихо спросил Пендергаст, повернувшись к нему.
Тот кивнул в сторону высокой травы.
— Этот лев — хитрый. Сильно хитрый. Очень плохой место.
Пендергаст помедлил, перевел взгляд с оруженосца на следопыта, потом на заросли травы. Жестом велел следопыту двигаться.
Крадучись, они вошли в высокую траву. Дальше пяти ярдов в ней ничего нельзя было разглядеть. Полый тростник шуршал и потрескивал, мертвый воздух заполонили запахи нагретых солнцем трав. Чем дальше, тем больше сгущался зеленый сумрак; стрекот насекомых перешел в ровный гул.
Когда охотники приблизились к акациям, следопыт замедлил шаг и указал на свой нос. Пендергаст втянул носом воздух и уловил слабый мускусный запах льва, смешанный со сладковатым духом мертвечины.
Мфуни припал к земле и сделал знак, чтобы остальные последовали его примеру: в такой траве у самой земли видимость лучше, больше вероятность заметить рыжевато-коричневую шкуру льва до того, как он свалит с ног. Согнувшись, охотники медленно вступили в рощу. Камни покрывала корка засохшего ила, твердого, словно камень. Следов на ней не осталось, но сломанные и погнутые стебли ясно показывали: лев прошел здесь.
Следопыт вновь остановился и показал знаком, что нужно посовещаться. Пендергаст и Хелен подошли к нему; все трое встали вплотную и зашептались, повышая голоса ровно настолько, чтобы слышать друг друга сквозь гул насекомых.
— Лев быть впереди. Двадцать — тридцать ярдов. Двигаться медленно. — Мфуни озабоченно сморщился. — Может, лучше ждать.
— Нет, — прошептал Пендергаст. — Это наш лучший шанс. Лев сейчас сыт.
Они двинулись вперед, к прогалинке размером не больше десяти футов. Мфуни помедлил, понюхал воздух и указал влево.
— Лев, — шепнул он.
Пендергаст смотрел вперед, налево, потом покачал головой и показал вперед.
Следопыт нахмурился и нагнулся к его уху:
— Лев заходить влево. Он очень хитрый.
Пендергаст опять покачал головой и повернулся к Хелен.
— Оставайся на месте, — шепнул, касаясь губами ее уха.
— Но следопыт…
— Он ошибся. Оставайся. Я пройду несколько ярдов. Мы у другого конца влеи. Зверь не захочет выходить из укрытия. Если я пойду вперед, он почувствует опасность и может кинуться. Будь наготове и целься правее меня.
Пендергаст знаком потребовал винтовку, взялся за горячий от жары ствол, снял оружие с предохранителя и установил ночную мушку из слоновой кости — чтобы удобнее было целиться в зеленом полумраке. Ньяла протянул Хелен ее винтовку.
Пендергаст двинулся вперед, в густую траву. Следопыт с застывшим от ужаса лицом шел сзади и хранил ледяное молчание.
Пробираясь через густые заросли — с каждым футом он переставлял ноги все осторожнее, — Пендергаст внимательно прислушивался, не раздастся ли характерный рык, который львы издают перед прыжком. Выстрелить удастся лишь один раз. Нападающий лев за четыре секунды покрывает расстояние в сто ярдов. С Хелен позади Пендергаст чувствовал себя в большей безопасности: так у них будет два шанса.
Пройдя десять ярдов, он остановился и подождал. Сзади подошел Мфуни, вид у него был глубоко несчастный. Пендергаст внимательно прислушивался, но ничего, кроме насекомых, не слышал. Винтовка скользила в потных руках, во рту стоял вкус солончаковой пыли. Слабый ветерок совершенно не чувствовался, только шевелил траву, и она слегка потрескивала. Гул насекомых постепенно сошел на нет. Все полностью затихло.
Медленно, не трогаясь с места, Мфуни указал пальцем налево.
Пендергаст замер и посмотрел в указанном направлении, пытаясь разглядеть в зеленой массе коричневатый мех или янтарные глаза. Ничего.
Раздался низкий рык, а затем — сотрясающий все вокруг невероятный рев, словно пронесся грузовой состав. Рев раздался не слева, а точно впереди.
Пендергаст крутанулся. Из травы на него ринулась огромная масса: охряная шкура, красная грива, разверстая розовая пасть с торчащими клыками. Пендергаст с грохотом разрядил один ствол. Однако у него не было времени прицелиться, и лев тут же оказался сверху — шестьсот фунтов огромной вонючей кошки прижали его к земле. Почувствовав, как горячие клыки пронзают плечо, Пендергаст закричал. Он извивался подо львом, пытаясь дотянуться до винтовки, которую уронил при падении.
Лев очень хорошо прятался и прыгнул так быстро, что Хелен не успела выстрелить. Теперь стрелять стало поздно — хищник и жертва были слишком близко друг к другу, и рисковать Хелен не могла. Она рванулась вперед — туда, откуда доносился сдавленный рык, — и продиралась сквозь траву, пронзительно крича, чтобы привлечь внимание исполинского зверя. Она подбежала в тот самый момент, когда Мфуни вонзил копье в брюхо льва — таких огромных львов просто не бывает! Зверь отпрыгнул от Пендергаста, лапой ударил следопыта и вырвал у него кусок ноги. Волоча за собой застрявшее в брюхе копье, хищник бросился в заросли.
Хелен тщательно прицелилась в удаляющегося зверя и выстрелила.
Промах. Лев исчез.
Хелен кинулась к мужу. Он был в сознании.
— Нет! — выдохнул Пендергаст. — Сначала — его.
Мфуни лежал на спине, на землю хлестала алая кровь; икра правой ноги висела на лоскуте кожи.
— Господи… — Хелен оторвала полосу от своей рубашки, скрутила, нащупала на земле какую-то палку и наложила на артерию турникет.
— Джейсон! — позвала она. — Слушай меня, Джейсон!
Лицо следопыта покрылось испариной, веки дрожали.
— Джейсон, придерживай палку. Если нога онемеет, ослабь жгут.
Он широко раскрыл глаза.
— Мемсахиб, лев возвращается!
— Держи…
— Он возвращается! — Голос Мфуни дрожал от ужаса.
Не слушая его, Хелен повернулась к мужу. Он тоже лежал на спине: лицо посерело, раздавленное плечо превратилось в кровавую массу.
— Хелен, — прохрипел Пендергаст, пытаясь встать, — возьми винтовку. Быстро!
— Алоиз!
— Да ради Бога, возьми же винтовку!
Слишком поздно. С таким же громовым рыком лев выскочил из зарослей, взметнув вихрь пыли и травы, и набросился на Хелен. Она закричала, попыталась столкнуть его; лев вцепился ей в руку, раздался треск ломаемой кости.
