За пеленой лжи - Евгения Горская
Тогда она просто отупела и казалась себе попавшей в какую-то другую реальность, ей даже удавалось смотреть на все происходящее со стороны, как будто она была зрительницей, случайно попавшей на пошлую плохую мелодраму.
Тогда в любой момент можно было позвонить Геннадию и сказать, что он подлец и что она его презирает. Еще можно было соврать, что без него ей гораздо лучше и легче, но этого Нина не сказала бы. Она знала, что он умирает, и продолжала его жалеть.
Она ни разу ему не позвонила, и он ей тоже.
Теперь позвонить стало некому. Некому солгать и некому сказать правду. Правда заключалась в том, что он не стал ей чужим даже после того, как так подло и отвратительно с ней поступил.
Еще правда заключалась в том, что Нина до последнего дня ждала, что он ей позвонит. Всерьез обдумывала, вернется к нему или нет, если он снова ее позовет.
Дождь перестал. В лужах отражался свет фонарей.
Метро было совсем рядом. Нина сделала несколько шагов, вернулась к подъезду и, поставив сумку на мокрую лавочку, достала из нее телефон.
Хорошо, что она не удалила номер Юли из контактов.
– Я даю тебе три дня, чтобы ты убралась из моей квартиры, – услышав «алло», быстро сказала Нина.
Юля что-то затараторила, но она не стала слушать и сбросила вызов.
Идти к метро расхотелось. Нина вызвала такси, потрогала лавку и, ожидая машину, села на нее, несмотря на то, что доска была мокрая. Ей показалось, что у нее разом кончились силы.
27 сентября, вторник
Сестра не звала ее на похороны, но Маша все равно поехала. Правильно сделала, все пошло не так, как она себе представляла.
Народу у морга было много, но Юля стояла одна. Остальные собирались группами и явно были между собой знакомы. Геннадий был журналистом, не слишком известным, но знакомства в свое время имел обширные, и то, что проводить его пришли многие, было ожидаемо.
К Юле не подходил никто. Подходили к высокой черноволосой даме, стоявшей рядом с пожилой парой.
Жена, поняла Маша. Жена и ее родители.
Родители Геннадия не могли стоять с таким скорбным, но спокойным видом.
Сестра обрадовалась, увидев Машу. Даже уцепилась за нее.
– Где его родители? – тихо спросила Маша.
– Сейчас подъедут, – Юля дернула головой.
Большего контраста, чем между Юлей и бывшей женой, не могло быть. Жена тонкая, высокая и черноволосая, а Юля маленькая пухленькая блондинка.
Но главное даже не в этом. У жены спокойный взгляд уверенной в себе женщины, в меру скорбный, в меру равнодушный. Юля же нервно покусывала губы и явно чувствовала себя лишней, ненужной.
Толпа раздалась, пропуская пару, которую нельзя было спутать ни с кем. От медленно шедших мужчины и женщины почти осязаемо исходила волна горя.
Юля, отпустив Машу, метнулась к матери Геннадия, но пожилая женщина, словно не заметив ее, шла к жене. Та тоже подалась ей навстречу, обе быстро обнялись, мать заплакала.
На Юлю никто не обращал внимания.
И потом никто не обращал на нее внимания, и во время панихиды ей даже не удалось приблизиться к гробу, как остальным родственникам.
Хорошо, что Маша приехала.
– Не надо ехать на поминки, – шепнула она сестре.
Ничего, кроме нового унижения, не предвиделось.
Юля согласно кивнула. Но когда все вышли из морга, сестра, распихав толпу, пробилась к жене, увлекая за собой Машу.
– Гена написал завещание, – сказала Юля жене. – Он все завещал мне!
Наверное, хотела сказать с вызовом, а получилось жалко.
Жена равнодушно посмотрела поверх Юлиной головы, поморщилась и брезгливо процедила:
– Квартира моя. Чтобы завтра же тебя там не было! Впрочем, – она лениво махнула рукой, – даю тебе еще неделю. Не больше!
Отец Геннадия подвел к жене плачущую супругу.
Маша потянула сестру в сторону, а потом к выходу с территории морга.
10 октября, понедельник
От каждого звонка свекрови тоскливо сжималось сердце. Свекровь не плакала и не жаловалась, а сердце сжималось.
Нина предпочла бы, чтобы свекровь еще на похоронах уцепилась не за нее, а за Юлю и чтобы звонила ей, и Нина могла бы совсем не вспоминать о свекрови. Днем она бы думала только о работе, а по вечерам приезжала бы к Виктору и жалела, что только сейчас открыла, как ей с ним хорошо.
– Как дела, девочка? – спросила свекровь.
– Нормально, – ответила Нина. – Как вы?
– Да как… Илья на работу поехал, а я вожусь с обедом. Ты бы заехала как-нибудь, Ниночка.
– Заеду, – пообещала Нина.
Обычно она приезжала к родителям Геннадия только вместе с мужем, да и то редко, несколько раз в год. Свекровь подкладывала салат ей в тарелку, расспрашивала о работе, передавала привет родителям, и все с облегчением вздыхали, когда визит заканчивался.
– Простите, Любовь Васильевна, я сейчас занята, – соврала Нина.
– Да-да, конечно, – виновато засуетилась свекровь. – Ты звони, не пропадай.
Нина пообещала не пропадать.
Работать расхотелось начисто. Нина попыталась сосредоточиться на требованиях очередного конкурса, но не смогла. Попробовала разложить на экране пасьянс, но и этим заниматься было скучно.
Заглянул Виктор. Нину сразу окутало чем-то теплым, уютным.
Она не помнила, чтобы такое происходило с ней, когда она была с Геннадием.
Гена был известным человеком, а она никем. Нина это знала и гордилась тем, что он на ней женился.
– Посиди минутку, – попросила Нина.
– Бездельничаешь? – Виктор посмотрел на экран.
Ей уже давно было хорошо рядом с ним. Если бы Нина постоянно не помнила, что Гена все еще ее муж и он умирает, новую жизнь можно было бы начать раньше.
– Любовь Васильевна звонила, – вздохнула Нина.
Виктор провел рукой по щеке, послушно сел рядом.
– Она раньше вообще мне не звонила. Только на день рождения.
Нине хотелось опять не думать о свекрови, как она не думала о ней раньше.
Она достаточно настрадалась и имеет право на счастье, а теперь свекровь мешает ей быть счастливой.
– Ну что ты молчишь!
Виктор потянул ее к себе за шею, поцеловал в висок.
– Мне ее жалко, – пожаловалась Нина и решила: – Съезжу я, пожалуй, на ту квартиру. Срочного пока ничего нет. Съезжу.
О какой квартире идет речь, Виктор понял сразу. Взгляд его из ласкового стал настороженным.
Она погладила его по руке.
– Нужно проверить квартиру. Мало ли что…
Нужно выбросить продукты, если таковые в квартире есть, отключить холодильник. Проверить, закрыты ли окна.
– Давай вечером вместе съездим, – предложил он.
Ему не нравилось, когда она от него уезжала.
Геннадию не
