Джоанна Флюк - Убийство в сливочной глазури
— Да? Мне такое и в голову не приходило. Но ты, наверное, права. Пожалуй, я подредактирую рецепт.
— Я только что говорила с Хелен, — вмешалась Шарлотта. — Она проверила по своей кулинарной книге, там сказано — две с половиной чашки муки. Эдна была права, когда хотела добавить еще чашку.
Ханна одобряюще потрепала Эдну по плечу. Конечно, когда занимаешься выпечкой сорок лет, как Эдна, еще и не такая догадливость разовьется.
Ханна как раз подошла к третьей группе, чтобы проверить, как идут дела с пирогом, когда раздался душераздирающий вопль.
— Что такое? — еле выдавила она, тревожно оглядывая своих учениц — все ли с ними в порядке.
— Не знаю, — пролепетала Эдна. — Может, позвонить в полицию? Я почти уверена, что кричали в соседнем кабинете.
Ханна облегченно рассмеялась.
— Если в соседнем кабинете, то волноваться нечего. У Майка Кингстона сегодня занятие по самообороне. Наверное, он учит, как нужно кричать, если тебя пытаются ограбить.
Едва она это сказала, как из соседнего класса донесся еще один вопль. За ним раздались оглушительные свистки и крики «Достаточно!». Не оставалось сомнений в том, что весь этот гам устроил класс Майка. Отсмеявшись, Ханна и ее ученицы вернулись к своим рецептам.
В шуме, доносившемся из соседнего кабинета, было нелегко сосредоточиться, но класс Ханны браво преодолевал трудности. К девяти вечера, то есть к концу занятия, приготовленные вкусности были поделены так, чтобы каждая ученица могла понемногу принести домой. Они вымыли плиты и решили, какие рецепты возьмут в качестве домашнего задания. Пять минут спустя в классе не осталось никого, кроме Ханны.
Когда Майк постучал в дверь, она наводила порядок в кладовой.
— Привет, Ханна. Ты готова к встрече со стейком?
— Весь день только об этом и мечтала! — Ханна повернулась к нему, и у нее перехватило дыхание.
Откровенно говоря, мечтала она не только о стейке. Высокий, мужественный, симпатичный — неудивительно, что каждая незамужняя женщина (и некоторые замужние тоже) ночи напролет измышляли способы привлечь к себе внимание Майка. Если бы округ Уиннетка решился выпустить благотворительный календарь, то сделать его хитом продаж было бы проще простого: поместить на календарь портрет Майка.
— Ты виделся с шерифом Грантом? Он заходил сюда и сказал, что у него для тебя какие-то бумаги.
— Когда я подъехал, он ждал меня на стоянке, но я сказал, что не стану заниматься раздачей листовок.
— Почему?
— На листовках-то написано: «Гранта в шерифы!»
— Да ты что! — засмеялась Ханна. — А я-то думала, отчего он не захотел оставить их мне? А разве нет какого-нибудь закона, запрещающего раздачу листовок на территории школы?
— Есть, и когда я ему про это напомнил, он решил, что будет просто раздавать их тем, кто въезжает на стоянку.
— Интересно, за кого ты проголосуешь? — решила поддразнить его Ханна. — Неужели за Гранта?
— Разумеется, нет. Я голосую за Билла. Он мой напарник и лучший друг. Ты-то уж должна знать.
— Знаю, — вздохнула Ханна. Иногда Майк воспринимал все слишком всерьез, и сейчас, кажется, был именно такой момент. — Интересно, шериф Грант уже уехал? Я дала ему попробовать свои кексы, и он обещал сказать, понравилось ему или нет.
— Если он уехал, я у него завтра спрошу. — Майк взял куртку Ханны и помог ей одеться. — Пойдем. Я сегодня еще не обедал и голоден как волк.
Ханна уже взялась за свою сумку, как вдруг вспомнила про пакет с мусором.
— Подожди, мне надо мусор выбросить. Заодно проверю, заперта ли задняя дверь.
— Тебе помочь?
— Да нет, я справлюсь. Тут всего один пакет. Ты пока можешь проверить еще раз, все ли плиты выключены.
Ханна взяла пакет с мусором и пошла к черному входу, моргая от слепящего дежурного света — он включался, когда кто-нибудь проходил мимо датчика. Она дошла до мусорного контейнера и открыла крышку. Прежде чем выбросить мусор, она на мгновение заглянула в контейнер и в ужасе замерла.
Несколько секунд Ханна стояла столбом возле контейнера с отвисшей челюстью, все еще держа в руках пакет с мусором. Затем она поставила его в сторону, села прямо на асфальт и сказала себе, что у нее, наверно, галлюцинации и что ничего похожего на человеческую руку на дне контейнера, конечно же, нет.
Внешность обманчива, несколько раз повторила она про себя одну из любимых поговорок бабушки Эльзы, а затем встала, чтобы посмотреть еще раз. Это была самая настоящая рука. И при ней было тело.
Ханна тихонько взвыла, судорожно сглотнув, и в это самое мгновение погас дежурный свет. Без прожектора в несколько мегаватт темнота показалась Ханне настолько невыносимой, что она еле сдержала вопль.
— Есть два выхода, — сказала она себе, — остаться здесь, размышляя над увиденным, и бежать обратно в школу к Майку.
Резко скрипнула дверь черного входа, и от страха Ханна чуть не выскочила из туфель. Потом раздался голос:
— Ханна? Что-нибудь случилось?
Это был голос Майка. Ханна судорожно сглотнула. Кажется, был и третий выход: можно сказать ему, что здесь кое-что произошло, чтобы он со всех ног бежал сюда. Это самое мудрое решение. Вот только бы суметь выговорить хоть словечко.
— Ханна?
— Т-там, — еле выдавила она.
— Что там? У тебя такой странный голос.
Ханна глубоко вздохнула. А затем сказала, отчетливо, как только могла:
— В контейнере труп.
Майк мигом оказался рядом. Он вытащил свой карманный фонарик, посветил им в контейнер и простонал:
— Это шериф Грант.
— Мертвый?
Майк наклонился в контейнер, чтобы пощупать пульс.
— Да.
Ханна сглотнула, пытаясь уместить в голове мысль, что человек, с которым она разговаривала меньше трех часов назад, мертв и лежит в мусорном контейнере.
— Похоже, кто-то ударил его по затылку.
Может, есть другие ранения. У него спереди на форменной одежде большое пятно крови.
Несмотря на дурноту, Ханна посмотрела туда, куда падал свет от фонарика. И впрямь. Что-то темное расплылось на рубашке шерифа. Она откашлялась и с усилием произнесла:
— Это не кровь.
— Не кровь?
Ханна покачала головой.
— Это помадно-сливочная глазурь. Шериф Грант умер, когда ел мой кекс!
Глава 4
Не успела Ханна войти в дом, как зазвонил телефон. Она точно знала, кто это звонит, и прошла в кухню, чтобы взять трубку.
— Привет, мам.
— Привет, мам? Как ты догадалась, что это я?
— А кто еще это может быть? Андреа наверняка позвонила тебе сразу же, как только Билл ей рассказал.
— Ну… в общем, ты права. — Кажется, Делорес смутило, как быстро Ханна раскрыла источник ее сведений. — Просто не могу поверить, что ты обнаружила еще один труп!
— Не надо завидовать, мама. Самый последний я приберегу для тебя. — Ханна взглянула на Мойше. Кот с такой силой терся об ее ногу, что она с трудом удерживала равновесие. Кошачья миска была пуста, а сам он, кажется, был не прочь пренебречь диетой. — Подожди минутку, мама. Я покормлю Мойше, и мы сможем поговорить.
Ханна положила трубку на стол и отправилась в кладовку за кормом. Отперла висячий замок, открыла дверь, насыпала Мойше полную миску новой еды. Кому-то может показаться странным, что кошачью еду приходится прятать под замок. Но как обойтись без надежной защиты от посягательств кота, терявшего совесть всякий раз, когда речь шла о завтраке, обеде или ужине? Мойше преодолевал любые преграды, которые Ханна воздвигала на его пути в кладовку, но справляться с висячим замком пока что не научился. Зато основательно поработал над деревянной дверью. На ней виднелись бесчисленные следы зубов и когтей, и было ясно, что успех этого штурма — лишь вопрос времени.
— Ну вот, мама, я вернулась, — сказала Ханна, взяв телефон и усаживаясь на столе. — Что известно тебе?
— Очень немногое. Билл сказал Андреа только то, что ты нашла в школьном контейнере для мусора труп шерифа Гранта.
— Так все и было.
— Как мне жаль бедняжку Нетти Грант!
— Мне тоже, — сказала Ханна. Когда три года назад в автокатастрофе погиб единственный ребенок Грантов, жена шерифа совсем замкнулась в себе.
— Тяжелое испытание, — продолжила Делорес. — Только-только она оправилась после смерти Джейми, и тут умирает муж! Думаешь, между этим есть какая-то связь?
— Между кем? — спросила Ханна, сбитая с толку вопросом матери.
— Не кем, а чем! Я говорю про смерть Джейми и смерть шерифа Гранта.
— Не понимаю, как они могут быть связаны, мама.
— А ты подумай головой, Ханна. Мы знаем, что Нетти едва не умерла от горя, когда погиб Джейми, и что ей понадобился почти целый год, чтобы прийти в себя. Наверняка для шерифа Гранта это был тоже сильный удар. Я не удивлюсь, если выяснится, что горе совершенно сломило его и он понял, что просто не в силах больше терпеть.
