Владимир Бацалев - Убийство в Долине царей

-- Сначала поедешь к гравировщику, от него -- на кладбище с грузом. Потом вот эти конверты развезешь по адресам. В четыре Поглощаеву надо куда-то ехать. Все. Свободен.

Опрелин ушел, как оплеванный, но по-прежнему не в меру озабоченный. Даже интересно, какая чушь терзает его пустую голову.

-- Суровы вы с ним, -- заметил я.

-- Он меня унижает с глазу на глаз, а мне что делать на людях?.. Хотите, дам показания, что в ночь убийства он шлялся неизвестно где? Могу даже на соседку кивнуть.

-- А он скажет то же самое про вас.

-- Скажет, -- согласилась она. -- Та еще скотина, а как нажрется -- хуже скотины.

Наконец я дождался ухода клиента, по манерам держаться -старого ЦеКовского работника. Видно, много украл напоследок.

-- У него двойной заказ, -- шепнула Кувыркалкина, -- на себя и на жену. Жена уже откинулась, а он еще дышит, старый пердун.

-- Для чего они делают из себя мумии?

-- Во-первых, наследников нет, а сберкнижкой глаза не прикроешь. Во-вторых, мы с вами сгинем через тридцать лет в братской могиле, а его мумию в следующей эре какой-нибудь музей купит и в витрину поставит, как в мавзолей. Не такие уж и большие деньги надо отдать, чтоб тебя, как Ленина выставили.

-- Послушайте, Оля, я, конечно, не Шекельграббер в смысле кошелька, но с удовольствием пригласил бы вас на презентацию самого себя в любое удобное для вас время.

-- А пистолет подарите?

-- У меня нет пистолета, я даже рогатку не беру на ответственные задания.

-- Ладно, я вам подарю. Газовый. У меня все равно два.

-- Договорились, жду намека, -- сказал я и пошел в кабинет, думая по дороге: "Что же я такой бабник? Что же ни одной юбки не пропущу? И совесть ведь не успокоишь мыслью, будто для дела все эти знакомства. Знаю, что не для дела, не только..."

-- Ну и работка у нас, врагу не пожелаешь, -приветствовали меня рукопожатием Кашлин. -- До чего же дотошный клиент с деньгами пошел, за каждый рубль чуть ли не душой переживает. И это хочу, и то, но подешевле. А можете вы сделать не прямо, а сикось-накось, лишь бы задаром? А сколько будет стоить задаром? И что из этого получится? И в каком грунте я буду лежать? А почему не в утепленном? А есть дешевле? А почему гроб пуленепробиваемый? Вы в меня стрелять собираетесь посмертно?.. Поклянитесь, что не обманете одинокого пенсионера... Но на чем мне клясться? На Библии мог Шекельграббер, а мне совесть не позволяет. Я мог бы, как честный человек, сказать правду, положив руку на сборник русских народных сказок и былин, хоть на суде, но клиент родным сказкам не верит, только импортным... И требует, требует, требует... Один недавно добивался, чтоб его похоронили согласно всем египетским ритуалам, а над погребением установили двухметровую пирамиду.

-- Ну и что? -- спросил я.

-- А он еще дышит. Но помрет -- сделаем, кирпичи в форме параллелепипеда уже заказаны. Если, конечно, фирма раньше него не загнется.

После таких слов Поглощаев посмотрел на Кашлина, как участковый на рецидивиста, за которым бежал три квартала, и спросил меня:

-- Вы уже начали проверку милиционеров?

-- Это только в американских фильмах за полтора часа ловят злодея и попутно кончают с бандитизмом во всем городе, -ответил я. -- А вы выполнили мою просьбу?

Поглощаев подал мне стопку листов. Я тут же просмотрел все досье, чтобы сразу покончить с неясностями и не копить вопросы впрок. Оказалось, что из штатных работников я уже почти всех знал: кроме Кувыркалкиной, Кашлина и Поглощаева в фирме постоянно и посменно работали лишь три медсестры: Сердечкина, Почесухина и Селезенкина. В основном они наблюдали за порядком в морге, прибирали таковой и покойников перед выносом, ассистировали врачу и несли ночную вахту в конторе. Зато за штатом народу числилось, хоть отбавляй: водитель Опрелин, врач Горчицын, шесть разнорабочих (видимо, могильщики), художник по декоративной росписи саркофагов, изготовители саркофагов и венков, народные умельцы из числа граверов по граниту, мрамору и стали, мастера затейливых чугунных решеток, цветочницы с садоводами и всякие другие. Я даже не подозревал, что человека в последний путь собирают люди стольких профессий. В "Долине царей" был даже отряд плакальщиц, на всякий случай, как объяснил Кашлин.

-- Плакальщиц можно сразу отбросить, -- сказал Поглощаев, -- мы пользовались их услугами только раз по желанию клиента, который сделал заказ еще при жизни, так как после горевать о нем было некому. Кроме водителя и врача, почти все нештатники приезжают только за зарплатой, а задания им сообщает Опрелин или Кувыркалкина по телефону, или я в редких сложных случаях.

-- Вы сказали "почти", -- намекнул я.

-- Ну, грузчики бывают раз в неделю: саркофаги-то наши и вшестером ели упрешь.

-- А они знали о пропаже документов Шекельграббера?

-- Наверное, знали. А может, и нет. В принципе, они и украсть могли. Лично я им ничего о документах не говорил. Да и зачем? Но земля слухами полнится.

-- Шекельграббер мог сам сказать, -- влез Кашлин. -- Он любил с ними после похорон выпить водки, уважал пролетарский характер покойник, тут уж ничего не попишешь.

-- Где можно найти этих ребят?

-- Я указал место их постоянной деятельности в справках, -- удивился моей невнимательности Поглощаев. -- Они работают на том кладбище, где фирма откупила участок и погребает своих клиентов.

Я еще раз пробежал взглядом бумажки. Информация, поданная в досье, была скупа, как Плюшкин. Вместо того чтобы охарактеризовать людей по их способностям и возможностям, Поглощаев написал мне паспортные данные, домашний адрес, специальность по диплому, месячную загруженность в пересчете на человеко-часы, женат-замужем-холост, дети есть-нет, что делает в фирме и сколько получает. Из всей этой белиберды мне пригодился бы разве что домашний адрес, но просить субъективную характеристику подчиненных у Поглощаева я не решился, все равно вышло бы как у Штирлица: "морально устойчив, отличный семьянин"...

-- Значит, сдвигов пока нет? -- спросил Поглощаев.

-- Сдвиги есть, но в каком направлении двигаться, -- пока неясно, -- ответил я.

-- А какие, например?

Я хотел сказать ему гадость, но вспомнил, что он платит мне деньги.

-- Например? Например, есть подозрение, что Шекельграббера убили не в Армянском переулке.

-- А где?

-- Где-то в другом месте, -- ответил я.

Он призадумался, не знаю уж над чем, но так крепко, что пришлось оборвать его думы:

-- В прошлый раз я забыл спросить: с кем вы ходили в баню?

-- С Горчицыным, с нашим врачом. Радикулит, знаете, донимал, а Горчицын окончил курсы массажа.

"Господи! -- подумал я. -- Вот оно, мурло советского миллионера! На массаже экономит, своего врача в баню тащит!"

Я вышел в приемную, захлопнул дверь, присел возле Кувыркалкиной и сказал самым любезным тоном:

-- Оля, не могли бы вы включить селектор, спросить какую-нибудь ерунду и случайно забыть выключить.

-- А зачем? -- спросила она.

-- Очень интересно, как они сейчас мои кости перемывают.

-- Можно пообедать? -- спросила Кувыркалкина, нажав клавишу.

-- Валяй, -- ответил Кашлин потусторонним голосом.

Дальше ничего интересного я не услышал.

"Представляешь, -- сказал Поглощаев, -- мой оболтус взял вчера свой ваучер и пошел в РЭУ приватизировать качели во дворе".

-- Можно выключать, -- сказал я Кувыркалкиной. -- Привет Опрелину. Кстати, по каким адресам он возит какие-то конверты?

-- Это реклама в газеты.

-- А куда собрался Поглощаев в четыре часа?

-- Вы очень много хотите от меня задаром.

-- Я же пригласил в ресторан!

-- Вы не боитесь моего мужа?

-- Нет, он не страшный. К тому же у меня будет подаренный вами пистолет, а в домжур Опрелина не пустят. Я предупрежу на вахте. Ну, так куда собрался Поглощаев?

-- Поедет к Эпюру менять рубли на доллары, чтобы в чулок засунуть.

-- А почему он не сходит в ближайший обменный пункт?

-- Значит, ему так выгодно и безопаснее...

Следующие три часа я провел почти идиотским способом: сидел в кустах и фотографировал всех, кто входил и выходил из "Долины царей".

Потом я поехал к дому Размахаевой, чтобы, если удастся, щелкнуть и ее, хотя толком не знал, зачем мне ее фото? Разве что на память. Прождав час безрезультатно, я увидел, как в подъезд уперлось такси и из него вышел Поглощаев.

Хорош Эпюр! -- подумал я. -- Выходит, Размахаева -содержанка всех господ, -- и зашел следом.

Пришлось и этому вахтеру дать пару сотен.

-- Мужик, который передо мной прошел, часто здесь бывает?

-- Бывает, -- ответил вахтер, -- но больше часа не задерживается.

Деловому человеку больше и не надо, -- подумал я. -Сделал и сваливай к жене.

-- А закавказец, которому ты грозил кулаком по просьбе гражданки из восьмой квартиры, больше не появлялся?

-- Никому я не грозил, и гражданка не просила...

Меня так и подмывало заглянуть в окно, но я побоялся рассекретить себя и ушел, несолоно хлебавши...

Дома меня вовсю добивался телефон. Звонил Леша из Сандунов.