Алекс Норк - Четыре с половиной
Гость слушал.
Слушал, не уточняя вопросами.
Как профессионал он ждал, что «свидетель», постепенно дав волю памяти, сообщит не только отдельные факты, но и впечатления, в том числе неосознанные вполне им раньше самим.
Оно скоро и вышло.
— Мне вот сейчас кажется, Сергей Петрович, Елена эта, вроде бы, ожидала чего-то такого.
— Какого-то сюрприза в завещании?
— Ну, не уверен я, конечно.
— А остальные?
— Нет. Пентюх этот Владимир вообще чуть все не проспал. И те двое не сразу въехали. Хотя вот Аркадий...
— Что?
— Легко очень принял чужую удачу.
— Поздравил, говоришь, сразу?
— Ага. И вчера, когда я вечером к ним заходил, в хорошем был настроении.
— Сильно пьяный?
— Мне не показалось. Хотя дальше к ночи не знаю, как там у них было.
Теперь, выполнив, что от него требовалось, молодой человек опять забеспокоился, и тому вдобавок служило сосредоточенное и с каким-то недобрым оттенком лицо собеседника.
— Сергей Петрович...
— Труп там, на подведомственной тебе территории, — он ткнул большим пальцем за угол, — труп Олега, сводного брата.
— То есть, не понял.
— То есть спустился он в бар, где его ожидали Аркадий с Еленой, и скоро присоединился Владимир, открыл бутылку «Псоу», выпил граммов сто пятьдесят в два или три приема и умер, судя по словам всех трех, вдруг в течение нескольких секунд. А от себя добавлю: с признаками не сердечной недостаточности, а паралича верхних дыхательных путей.
— Верхних дыхательных?
— Их. — Гость внимательно посмотрел в глаза молодому человеку. — Тебе, как бывшему офицеру спецназа, такое ничего не говорит?
— Получается... на яд циановой группы смахивает?
— Вот.
— Постойте, Сергей Петрович, — парень от волненья привстал и снова опустился на лавку, — вы сказали — он выпил вина несколько раз, почему после первого глотка не подействовало?
— Тоже вопрос.
— Значит, яд был на дне стакана — соляные кристаллы какие-нибудь.
— Я тоже было так подумал, — человек недовольно качнул головой. — Только уж очень нескладно все это выглядит.
— Почему нескладно? Вы же сказали, они сначала сидели втроем — Аркадий с женой и, как его теперь называть, погибший.
— Сказал.
— Так супругам проще простого договориться — кто-то один отвлек, другой сыпанул в стакан. Яд, понятное дело, растворился не сразу.
Гостю сказанное совсем не понравилось, он, взглянув на молодого человека, даже поморщился.
Тот, поняв, что поторопился, быстро отреагировал:
— Да, их алиби, я не подумал — грубо слишком так себя подставлять.
— И не только. Если они были в сговоре, кто мешал им вчера наследника травануть? Грамотно, чтоб по возможности примешать к этому делу Владимира.
— Верно. Только, Сергей Петрович, почему у нас с вами об этом должна голова болеть, пусть милиция с прокуратурой и разбираются.
— И я им то же сказал.
— А они?
— А они здравую мысль выдвинули.
— Какую?
— Что прокуратура с милицией и администрацией вашего богоносного города сделают все возможное, чтобы наследство это к рукам прибрать. Как ты думаешь, сколько воронья налетит?
Молодой человек вздрогнул, приоткрыл рот — неожиданная перспектива застал его врасплох и потребовала неприятных раздумий...
Он сильно втянул ртом воздух и, выдохнув, произнес:
— Да все воронье налетит.
— И еще прикинь — оставят тебя при этом в покое?
— Что вы имеете в виду?
— А то, могут давить на тебя, чтобы дал на них ложные показания. Ты, например, мог слышать, как все трое сговаривались отравить этого Олега.
— Да вы что, Сергей Петрович, я ничего такого не слышал!
— Конечно. Только это очень удобный для них ход. И подчиненных твоих в оборот возьмут.
— Тьфу, пакость! Я копейки за всю службу не прикарманил, и ребята мои...
— Ты мне это не рассказывай. Ты трезво на все взгляни.
Было видно — старший охранник и хотел бы, да нервы не очень слушались, и человек положил на плечо ему руку.
— Может и не так все будет, Алеша, а может и так.
— Да так, Сергей Петрович, так!
Он повел головой из стороны в сторону и вздохнул два раза быстро и глубоко.
— И методы их я заранее знаю. Припишут пропажу ценных вещей из дома и начнут под это нас всю охрану прессовать. Я ж честный человек, Сергей Петрович, я клепать на людей не стану. Если хотите знать, я почти как и вы из органов ушел.
— А откуда ты знаешь, как я ушел?
— Хозяин рассказывал.
Оба замолчали.
Ветерок вдруг решил подуть, и полуденный жаркий воздух сделался посвежее. Серо-коричневый воробей, явившийся в двух метрах от них, начал попрыгивать, очень довольный своей беззаботностью.
— Вот как поступим, Алеша. Лимит времени небольшой у нас еще есть. Первое твердо запомни — я тебе ничего не рассказывал. Ты пока ничего не знаешь. И ребятам ни гу-гу.
— Спасибо, Сергей Петрович. А делать что?
— Ключи запасные от гостевых комнат у тебя есть?
— Есть.
— Дашь их мне. Теперь нужна ручка и бумаги листок.
Требуемое оказалось в нагрудном кармане, и молодой человек приготовился писать.
— Нет, дай я сам.
Гость стал что-то выводить, разборчиво, крупными буквами.
Подумал, куснул тупой кончик ручки, и еще дописал.
Молодой человек деликатно посмотрел на бумажку.
— Ты, Леша, сам эти названия в голову не бери. Это вполне известные реактивы. Но изволь, брат, их мне быстро доставить. В городе ведь есть медицинский институт?
— И другие есть.
— Нет, в первую очередь туда. К фармакологам. Как у тебя с деньгами?
— Три тысячи баксов на хозяйственной карте.
— Хватит им и пары сотен. Садись в машину, и влет.
— Понял, товарищ начальник! — оттого что возникли реальные действия, он успокоился и улыбнулся. — Только сбегаю за гостевыми ключами.
— И еще купи сильную лупу.
Через несколько минут человек снова вошел в дом, и часы у входа показывали, что он отсутствовал меньше четверти часа.
На связке четыре ключика с разноцветными головками — синей, зеленой, розовой и золотой — четыре гостевые комнаты были оформлены каждая своим цветом. Он всегда останавливался в «золотой», и этот ключ-дубликат не был нужен, а вот остальные, и в первую очередь синий, сейчас понадобятся.
Подняться можно было по центральной лестнице и двум внутренним — одна из них шла от бара, и человек, чуть подумав, решил подержать компанию в неведении и направился от входа вверх по центральной.
Синяя — комната Олега.
Через несколько шагов по знакомому коридору он увидел дверную ручку с синим обводом.
От поворота ключа дверь сама пошла внутрь.
Комната оказалась в солнечном свете, человек приостановился у порога, пришлось немножко пощуриться.
Не застеленная кровать... а так, не бросается в глаза беспорядок.
Он прошел дальше внутрь и с середины комнаты начал обводить все взглядом, понемногу поворачиваясь против часовой стрелки.
Пару раз его взгляд, становясь пристальнее, задерживался на чем-то, но затем принимал прежнее спокойное выражение.
А когда круговой обзор закончился, человек быстро осмотрел встроенный шкаф, затем так же быстро прошел в ванно-туалетное помещение и пробыл там не больше минуты — следовало, решая основную задачу, экономить время, которое, убывая, делало и его уязвимым предусмотренной законом статьей о намеренном сокрытии сведений о случившемся преступлении.
Или не преступлении, а просто смерти от перепоя?
Сумка вещевая дорожная.
Содержимого было немного совсем — сначала оно перекочевало на кресло, затем скоро поместилось назад.
Собираясь выйти, он чуть задержался, взявшись за ручку двери, обдумывая что-то из здесь увиденного, а затем снова заторопился.
В коридоре человек вернулся на несколько шагов назад и выбрал ключ с зеленой головкой для предыдущей комнаты, находившейся по этой же стороне.
Второе помещение отличалось от первого интерьером зеленого, а не синего, тона, при тех же размерах и меблировке.
И тут визитер пробыл совсем недолго, а возвратившись в комнату, бегло обвел ее взглядом, нервно пощелкал пальцами, задержал взгляд на столике, где кроме фирменной бутылки с водой, пустого стакана, лежал носовой платок и журнал. Вдруг, присматриваясь еще на ходу, он быстро приблизился.
Простота предметов не оправдывала вызванного к себе внимания, но на лице человека нарисовалось непонятно с чем связанное напряжение... однако всего на несколько секунд. Он, не любивший ручных часов, поискал глазами и увидел небольшие часики рядом с постелью на тумбочке — двадцать одна минута, как он покинул тех в баре внизу. Но опять явилось напряженное выражение, и пальцы правой руки прощелкали кастаньетный звук.
Оттого, что время бежит?
