Николай Зорин - Оборванные струны
Мой дом напоминает разгромленную крепость. Некий таинственный враг неизвестным науке способом проник в нее и взял штурмом. Потому что прежде чем приступить к поискам доказательств, я плотно зашторила окна, закрылась на все замки – хорошо укрепилась. Но враг все равно проник. Враг этот – мое безумие. Шкафы отодвинуты от стен, с кровати сброшена постель, диван и кресла представляют собой вообще уж жалкое зрелище: обивка местами распорота, местами грубо изрезана. Я сижу на куче тряпья, выброшенного из шифоньера, и отчаянно пытаюсь понять, кто же я такая. Никаких доказательств не нашлось. Совсем никаких. Ни тех ни других. Альбом с фотографиями мой таинственный похититель тоже унес с собой. Мне было бы легче, если бы я оказалась актрисой, если бы это было доказано.
Не доказано ничего.
Реальность не скользкая ледяная дорожка, реальность – зыбучий песок. Мой темно-серый строгий костюм, в котором я ходила в университет на работу, обнимает рукавами бирюзовое платье – то, с фотографии в баре, с моего персонального сайта. Лиловый топ зацепился бретелькой за пуговицу «больничного» халата. Белые шорты – я никогда не носила шорт, даже в детстве! – делят ложе с черными джинсами – в этих джинсах я была, когда покупала диск с «Эпилогом». Квартира разгромлена, у меня нет сил хоть что-то поправить. Я сижу на куче тряпья… Мне не найти ответа!
Позавчера я купила диск. А до этого все было так просто и ясно. Наступили каникулы, открылась бездна свободного времени, об этом времени я так давно мечтала! Где же прошла трещина, почему я ее не заметила? Не сразу же реальность раскололась и не сама по себе. Я помню, как проснулась утром, наполненная энергией и бодростью, раздернула шторы, сварила кофе… Но и вчера я ведь была точно такой же… и сегодня. Эти три утра ничем не отличаются друг от друга – абсолютно ничем. Не в этом ли дело? Может быть, все продолжается то, первое, утро? А разгром в квартире объясняется просто: кто-то, некий неведомый враг, влез и устроил бардак. Он искал ценные вещи, но не нашел – откуда же здесь взяться ценным вещам, доходы мои невелики? – и, разозлившись, устроил погром.
Я прилегла на куче тряпья, закрыла глаза. Все очень просто, хоть и доставит немало хлопот: убирайся теперь после этого незадачливого грабителя! Но ведь можно попросить о помощи. Позвонить Вике, ну и пусть она на меня за что-то обиделась, или мужу, ну и пусть мы в разводе. Позвонить, попросить… Я перевернулась на бок, не открывая глаз, нащупала на полу мобильник.
– Привет! Это я. Не узнал?
– Конечно узнал! Как поживаешь?
– Прекрасно! А ты?
– Ничего, поживаю!
– Это хорошо, это самое главное. А я, собственно, чего звоню. Кто-то пробрался ко мне в квартиру и учинил страшный разгром. Мне нужна твоя помощь, ты не мог бы приехать?
– Без проблем! Жди, скоро буду.
Я открыла глаза. Воображаемый телефон выпал из разочарованной руки. Никуда я не звонила, струсила. Может быть, наберусь смелости к ночи и тогда позвоню?
Надо бы встать и хоть немного прибраться – генеральная уборка сейчас мне не по силам. Повесить в шкаф одежду и расставить книги.
Поднялась, потянулась, как после сна, нарочито зевнула. Отцепила от пуговицы халата и подняла за бретельки топ. Покачала на пальце – не мой это топ, а впрочем… Скомкала и прижала к лицу, вдохнула, надеясь уловить запах, надеясь пробудить воспоминания. Не пахнет ничем, ни мной, ни другой, чужой женщиной, лишь порошком, как любая недавно выстиранная вещь. А что, если примерить? Прихватив и шорты, я подошла к зеркалу.
Новый наряд сидел на мне идеально – за это время я немного похудела, выглядела даже лучше, чем на фотографии. Придвинула стул, удобно устроилась, привычно закинув ногу на ногу, представила, что сижу на скамейке во дворе, с банкой пива и сигаретой. Вдыхаю дым и, немного подержав его во рту, выдыхаю, делаю глоток из банки – похоже на газированный квас, в общем, совсем не противно. Хорошо бы попробовать настоящего пива.
В топе и шортах я вышла на улицу и не почувствовала себя неуютно. Смущало только, что туфли плохо сочетаются с новым нарядом, здесь бы подошли какие-нибудь легкие босоножки на низкой подошве. Вошла в мини-маркет, в котором всегда покупаю продукты, и прямиком направилась к холодильнику с пивом – оказалось, что я прекрасно знаю, где он находится, а ведь раньше не обращала на него внимания, спроси меня: ты знаешь, где в твоем маркете такой холодильник? – ни за что не сказала бы. Но это ничего не значит – запомнила бессознательно, только и всего. Взяла банку «Хольстена», подумала и прибавила к нему еще и «Баварию», рассудив, что в Баварии должны варить хорошее пиво.
Сигареты и зажигалку купила прямо у кассы – откуда-то я тоже знала, что все это продается именно там, – заплатила за пиво и вышла на улицу.
Первоначально я планировала сразу же вернуться домой, но теперь поняла, что эксперимент доводить нужно до конца. Одно дело – в своей квартире выпить немного пива и раскурить сигарету, совсем другой вопрос – прямо здесь, на улице, на глазах у прохожих. Для меня это абсолютно невозможно, для той, для актрисы, – вполне естественно.
Недалеко от магазина был небольшой сквер. Туда-то я и направилась, нашла пустую скамейку, открыла банку «Баварии» – как легко, без всяких затруднений у меня это получилось! – достала из пачки сигарету, чиркнула зажигалкой, прикурила. Осторожно вдохнула дым, прислушиваясь к своим ощущениям, – ничего особенного, и совсем не тошнит. Глотнула из банки – вкус вполне приятен.
Сигарету я докурила почти целиком, а пива выпила почти полбанки. Голова слегка закружилась, и я поняла, что это состояние мне не только знакомо, но и нравится. Я пила и курила. То есть я пью и курю. И не смущает нисколько, что пью и курю я на улице. И прохожих тоже не смущает – они попросту не обращают на меня никакого внимания: идут себе – проходят мимо, на то они и прохожие.
Так, не смущаясь, допила все пиво до конца и закурила новую сигарету. Меня не пугало, совсем не пугало то, что вот так сидеть, пить и курить на улице могла только Ксения-актриса, а я не могла, – меня сейчас ничего не пугало, а только веселило.
Один из прохожих все-таки обратил на меня внимание – молодой парень, лет двадцати пяти, остановился возле моей скамейки:
– Закурить не найдется?
Я протянула ему пачку. Он прикурил, опустился рядом. Узнает? Попросит автограф? Улыбнулась ему, снисходительно-благосклонно, как, очевидно, и должна улыбаться знаменитость своим поклонникам. Но, кажется, парень понял меня не так.
– Скучаешь, подруга? – спросил он каким-то развязным тоном и положил руку на мое голое колено. Я брезгливо тряхнула ногой. Он рассмеялся, но руку не убрал. – Как тебя зовут?
– Ксения Зимина, – сказала я, ожидая, что он воскликнет: та самая?! Не воскликнул. По-моему, на него вообще никакого впечатления мое имя не произвело. Тогда я сама добавила: – Актриса кино.
– Актриса! – Он опять засмеялся. – И где же ты, актриса, снималась?
Я назвала все фильмы, перечисленные на сайте.
– Не, я такую лабуду не смотрю. А ты правда актриса?
– Правда, – подтвердила я обиженно: получалось, не такая уж я и знаменитость. – А с чего ты взял, что эти фильмы – плохие, раз не смотрел?
– Ну… – парень замялся, – я не сказал, что плохие. Да ты не обижайся, просто это не мой жанр, мне нравится фэнтези.
– Фэнтези! – передразнила я и задумалась: а какого жанра мои фильмы? Надо сегодня же выяснить. Вот приду домой, сразу этим и займусь. Наберу в Интернете. «Эпилог», например, можно отнести скорее к триллеру…
Я вдруг словно очнулась. Откровенный наряд стал меня ужасно смущать, мое поведение показалось верхом безрассудства. Что подумал обо мне этот парень, за кого принял?
– Извините, мне нужно идти. – Я поспешно поднялась со скамейки, схватила пакет, крепко прижала его к себе, будто там была не обыкновенная банка пива, а некая постыдная улика, и ринулась из скверика прочь.
Дома я поскорее переоделась в свою обычную одежду и немедленно приступила к уборке.
Привычная домашняя работа меня успокоила, хоть и изрядно утомила. Голова прояснилась, и, когда загружался компьютер, я не чувствовала ни нетерпения, ни капельки страха, никакой неуверенности в себе, просто хотела получить информацию – собрать ее как можно больше. Вошла на «свой» сайт. Думала разузнать все о фильмах, в которых якобы снималась, но отвлеклась на фотографию, на ту самую, которую сегодня пыталась приладить к себе. Топик, шорты, сигарета, банка пива… Кстати, пьет она не «Баварию» и не «Хольстен», судя по цвету и оформлению банки. А что? Навела курсор на фотографию, щелкнула мышкой, чтобы увеличить, – и тут произошло нечто такое, отчего и страх, и неуверенность в своем рассудке вернулись: экран на секунду померк, потом сделался ярко-красным, и на этом багровом, окровавленном фоне появилась надпись: «Введите пароль». На секунду задумавшись, я впечатала имя мужа. Конечно, ничего не выйдет – пароль неверен… Пароль оказался верным, красное с экрана ушло, вернулась фотография – и вдруг она ожила, зашевелилась, заговорила… Моим голосом заговорила.
