Владимир Черкасов - Наезд на актеров
Кострецов уселся поудобнее.
- Имеются. Но подай Афанасьичу столичный театр... Мы в Москве на несколько дней, потом на бархатный сезон летим отдохнуть в Ниццу. Любо шефу здесь в театре благодетелем побыть. Вокруг артистки и все такое.
Быловский качнул пиками ухоженных усов, ласково улыбнулся.
- К такому спонсору в любом театре уважение. Ивану Афанасьевичу сколько лет?
- Да, наверное, ровесник вам.
- О-о, - протянул многозначительно главбух, - самый возраст, чтобы хорошо понимать прим сцены, и особенно молодых, многообещающих во всех отношениях.
Кострецов с возбуждением проговорил:
- Мы, волжские, все по-старинному стараемся. Вот Островский в пьесах купечество описывал. Загляденье! Должны и современные богатые люди меценатами русскому искусству быть.
- А не чувствуется у вас, Сергей, волжского акцента, - произнес въедливый главбух.
- Обтесался, - скромно ответил капитан. - Учился в московском вузе, даже женат на москвичке был. Но не прижился у вас, потом Сукнин позвал.
- А где учились? - очень вежливо продолжил Быловский.
Кострецов мрачно взглянул.
- Господин Быловский, вы не очень много вопросов задаете? Дальше, возможно, поинтересуетесь, как Сукнин свои капиталы заработал?
Быловский даже привскочил, дернул обеими щеками.
- Сергей, да что вы?! Только для поддержки хорошего разговора. Пиво холодное будете?
Не слушая ответа, Семен Викторович выхватил из небольшого холодильника у стола пивную банку и протянул Кострецову. Тот открыл и стал пить. Достал главбух и себе.
Быловский, прихлебывая, наблюдал за Сергеем. Вдруг озарился широкой улыбкой, отчего стрелы усов поползли едва ли не к ушам, и призвал:
- Давайте на "ты"!
- Для брудершафта коньяк надо пить, - солидно бросил Кострецов. Семен Викторович моментально водрузил на стол французский коньяк, две рюмки, блюдечко с мгновенно порезанными дольками лимона. Разлил.
Они подняли рюмки, зацепились руками, выпили и поцеловались.
- Так-то оно попроще, Сергей, - произнес Быловский, со вкусом набивая за щеки лимон. - Давай еще по одной.
Снова выпили.
- Сеня, - блестя глазами, сказал Кострецов, - давно я в Москве не был. А жизнь, гляжу, у вас все круче и круче. Ночные клубы, казино одно на другом.
- Любишь эти заведения?
- А как ты думал?! Когда нищим студентом тут скитался, а потом бедным родственником, только слюнки текли. Но нынче с Афанасьичем оттянемся здесь как надо. Да куда ж он запропастился? - Сергей посмотрел на часы.
- Посиди, выпей, не торопись, - проговорил главбух и снова налил.
Капитан оглянулся на дверь.
- Ничего, что в рабочее время мы тут закладываем?
- Ничего-о, люди кругом театральные, к этому хорошо привычные. Да и как мне такого парня не угостить?! Зайдет твой шеф, и ему поднесем.
- Да уж вряд ли сегодня он здесь появится. В Москве дел по горло. Время-то уж к концу дня. А я не зря сюда зашел. Доложу Афанасьичу, в следующий раз с ним прямо к тебе.
Главбух подправил усы, пристально поглядел на капитана.
- Что ж, так и пойдешь?
- Как? - с провинциальным недоумением осведомился Сергей.
- Да несолоно хлебавши. Это не по-старинному, не по-московски, раз ты Островского уважаешь. Надо нам теперь как следует выпить и закусить. Я приглашаю.
Сергей поерзал в кресле.
- С Афанасьичем надо бы связаться. Может, я ему требуюсь. Хотя... Мы с ним сегодня так и так запланировали вечер на развлечения. В таком деле обойдется и без меня.
- Ну! Это и по-волжски, и по-московски. Гуляем.
Быловский поднялся, простер руку в сторону загорающегося вечерними огнями Страстного бульвара.
- Вперед!
Тертому финансисту уже виделся кейс с приличной суммой денег, которые с пользой для СТД можно будет употребить, да и себе отщипнуть малую толику.
***
Они вышли на улицу к машине Быловского. Сеня сел за руль, развернулся по бульвару и поехал вниз по Петровке.
- Уважаю ресторан "Серебряный век", - объяснял он. - Это на территории бывших Центральных бань, напротив "Метрополя". Его и литераторы облюбовали, премию "Антибукер" там празднуют. Есть там и хорошее казино.
Он вывел машину на Охотный ряд и вскоре завернул во двор старинных зданий, который начинался с подъездов "Серебряного века".
Когда выходили из машины, Сеня глянул на припаркованные авто и воскликнул:
- Вахтанг уже здесь! Зачастил сюда, как на работу.
Он указал на красный "пежо". Кострецов смотрел на "пежо" и не верил своим глазам. Точно такая иномарка была угнана от "Современника"! Он вгляделся: почти наверняка она, - вмятина на правом крыле, чуть треснуто лобовое стекло... Капитан хорошо запомнил описание того "пежо", потому что машина фигурировала первой в списке угнанных, и еще оттого, что была красного цвета. Обычно "пежо" красят в более спокойные, темные тона.
- Красный "пежо" имеешь в виду? - спросил он Быловского.
- Ага. Недавно он у Вахтанга появился. Взял какую-то битую. Видишь - и крыло, и лобовик не в порядке.
Кострецов не знал, что и подумать. Ездить по самому центру Москвы, недалеко от места угона на не так давно украденной машине мог или придурок, или человек, не подозревающий о ее биографии.
Они прошли в зал "Серебряного века". Метрдотель почтительно кивнул Быловскому, провел их к свободному столику. Сеня сел и тут же начал диктовать без меню подошедшему официанту.
Когда закончил, бодро сказал Кострецову:
- Ну вот, отметимся в лучших традициях драматурга Островского. А вон Вахтанг сидит, - он показал в угол зала.
Опер поглядел. Вахтанг был грузином лет сорока пяти. Круглолицый, но с хорошо обозначенными скулами и надбровными дугами. Подчеркивали эти детали его недюжинную силу воли и целеустремленность. А вот лоб был невысокий, скошенный, под пышными курчавыми волосами. Неприятны и руки: широкие грубые ладони с толстыми, как бы притупленными короткими пальцами.
По впечатлению Кострецова, грузин мало походил на режиссера. Да и вообще, на деятеля искусства едва ли смахивал. Лицо Вахтанга дышало азартом и чувственностью. Заинтересованным взглядом он провожал каждую юбку в ресторане.
- Мужик не первой свежести, но яркого цвета, - проговорил Кострецов. Вахтанг Барадзе-то?! - оживленно спросил Сеня. - Компанейский и всегда с девочками. Где он их только не ловит! Сейчас один сидит, а уйдет отсюда обязательно с девицей. Причем не с проституткой. Любит нормальных, чем-то собой выдающихся.
- Чем?
- Да товаром - чтобы побольше торчало.
Вскоре их стол заставили выпивкой и закусками. Сеня начал угощать, наливать, произносить тосты. Успевал и весело комментировать появляющихся в зале. Капитан наблюдал только за Вахтангом.
Спустя часа полтора грузин расплатился и направился в казино по соседству.
Сергей сказал:
- Если гуляем по полной программе, надо б попробовать и казино.
- Да я сам уже как на иголках. На десерт у меня всегда казино. За этим, в основном, сюда и езжу. Ты что: покер, "блэк джэк" или рулеточку предпочитаешь?
- А ты?
- Только рулетку! То истинная игра. Карты - это обязательно напрягайся по поводу партнеров. А тут крупье запускает, шарик летит, ты лишь переживай во все удовольствие.
- И много имел кушей с удовольствия?
По лицу Быловского скользнула тень.
- Да как всякий регулярный игрок, больше я в минусе. Некрасиво это, конечно, при должности главного бухгалтера.
- Сегодня выиграем, - энергично сказал Сергей.
- Да? - блеснув в глазами, спросил Сеня. - У тебя рука легкая?
- За удачей сюда и приехал.
Они прошли в зал казино.
Купив фишки, Быловский преобразился. Он словно забыл, что состоит гидом у волжского гостя. Как только поставил на зеленое сукно, глаз уж больше от него не отрывал.
Кострецов главбуховой странной страсти обрадовался. Он перешел к столу, за которым играл Вахтанг Барадзе.
Грузин, в отличие от Быловского, больше посматривал по сторонам. Капитан расположился напротив него и наобум ставил на квадраты. Старался не смотреть в его сторону, пока не почувствовал, что Вахтанг сосредоточил свое внимание.
Ага, все ясно, рядом с грузином нарисовалась полногрудая длинноногая девица, метавшая фишки, будто дочь Рокфеллера. Вахтанг тоже более-менее увесисто распределял свои кружки по полю, весело переговариваясь с соседкой.
Вскоре денежные запасы красотки иссякли. Вахтанг тут же поделился с ней фишками. Ему, в общем-то, везло, и они уж как бы парой стали выкладывать по полю разные варианты. Девица больше проставлялась, Вахтанг ее промахи выигрышами компенсировал. Так и шло у них в дружеской перебранке.
Кострецов видел, что грузина не интересует игра. Азарт был сосредоточен на раскрасневшейся напарнице, литой бюст которой так и ходил в декольте. Иногда казалось, что Вахтанг ставит наощупь, потому что не сводил глаз с девичьего лица. Он почти прижимался курчавой головой к ее щеке, вдыхая запахи разгоряченного женского тела.
