Ежи Эдигей - Завещание самоубийцы
- Нет уж, теперь я пальцем не шевельну!
- Скажите, в последнее время между вами и вашим супругом были какие-либо недоразумения?
- Нет. Мы действительно жили в согласии и любви, лгать мне сейчас нет необходимости, ведь это ничего не изменит. Не скрою, я выходила за Ярецкого из-за денег, а также потому, что хотела вырваться из той среды, в которой жила. Но потом я искренне привязалась и полюбила
его. Вот почему мне особенно больно, что он незаслуженно обидел меня. Сообщение об убийстве Влодека обрушилось на меня как гром среди ясного неба. Мепя не было в Варшаве, я как раз уехала на две недели в Закопане. На той самой машине, которую он мне милостиво завещал…
- Извините за нетактичный вопрос: ваш муж пил?
- Ну, как обычно у мужчин бывает. Мог месяцами капли в рот не брать, а когда случалась оказия, и поллитра могло не хватить.
- Он болел? Жаловался на боли?
- Разве что гриппом иногда, а больше ничем.
- Принимал ли муж какие-нибудь лекарства, снотворные средства?
- Он?! Первый соня, в жизни больше таких не встречала. Только головой к подушке прикоснется, смотришь, уже спит. Работники милиции уже несколько раз допрашивали меня. Видимо, они тоже искали причины этого бессмысленного убийства. Никаких врагов у Влодека не было. В делах он был очень щепетилен. Не допускал никаких махинаций, не покупал «левого» сырья. Не помню случая, чтобы финансовые органы усомнились в правильности его деклараций о доходах. Кто мог его убить? За что? Боюсь, милиция никогда не найдет убийц.
- Я тоже этого опасаюсь,- поддакнул Рушинский, обязанный молчать о самоубийстве Ярецкого.- Вероятно, какие-то хулиганы заметили выпившего мужчину и, решив, что у него куча денег, заманили на мост. Там ночью пустынно и темно. Может быть, хотели только ограбить, но завязалась борьба, и в результате ваш муж упал и разбился.
- Может, так и было, как вы говорите, но мне трудно в это поверить.- Барбару Ярецкую не убедили предположения адвоката.- Влодек никогда не пил с незнакомыми. Да и вообще он не любитель увеселительных заведений. Если уж выпивал, то либо дома, либо у друзей. Иногда, очень редко, с клиентами в мастерской.
- Итак, по завещанию,- переменил разговор адвокат,- вам полагается все, что вы получили от мужа при его жизни. Вы можете перечислить?
- Немного драгоценностей.
- Вы получили их до свадьбы или после нее?
- После свадьбы.
- Когда будут составлять опись наследственной массы, обязательно упомяните об этом. В наследство будет включена только половина стоимости этих драгоценностей. Нажитые в супружестве, они считаются приобретенными на средства обоих супругов.
- Это справедливо. Ведь я также работала в мастерской, а зарплаты не получала.
- А сберкнижки?
- Есть четыре книжки. Одна - со срочным пятипроцентным вкладом на сумму двести тысяч злотых. Две - обычные, на них мы держали наши наличные деньги. У меня была постоянная доверенность на получение денег. В данное время на этих двух книжках около ста тридцати тысяч. Кроме того, есть текущий счет, поскольку некоторые клиенты оплачивали наш товар путем перечислений. Но на нем никогда не было крупных сумм.
- Это конто фирмы, и оно переходит к Станиславу Ковальскому. Это явственно следует из завещания. Что же касается вашей доверенности на операции по всем этим книжкам, то с момента смерти Влодзимежа Ярецко-го и до окончания всех формальностей по осуществлению завещания она теряет силу. Половина всей наличности на этих книжках также войдет в наследственную массу. Другая же часть является вашей собственностью, как имущество, совместно нажитое супругами. Таким образом будет определена общая сумма наследства, и только тогда можно будет установить, не нанесен ли завещанием ущерб вашим интересам и получаете ли вы после мужа причитающуюся вам по закону половину имущества.
- Все это слишком сложно для моей бедной головы.
- Вы правы. Поэтому советую вам взять адвоката. Он проследит за тем, чтобы вашим интересам не был нанесен ущерб, чтобы вы получили все, что вам положено по закону. Вы имеете право на супружескую долю - на половину всего совместно нажитого вами и вашим мужем имущества и на половину наследства. Вся наследственная масса будет определена экспертами, и только тогда можно будет установить, не должен ли второй наследник, Станислав Ковальский, доплатить вам. Рекомендую поэтому взять адвоката, который хорошо ориентируется в такого рода сложных делах. У вас есть кто-нибудь на примете?
- Пожалуй, нет.
- Это не проблема. В любой конторе, в том числе и нашей, вам порекомендуют соответствующего специалиста.
- Благодарю вас за вашу доброжелательность. Я, наверное, последую вашему совету.
- Прошу вас понять меня правильно: я не заинтересованная сторона в этом деле. Я хочу лнгнь, чтобы раздел был осуществлен согласно правовым нормам и чтобы каждый из наследников - вы и Ковальский - получили причитающиеся вам доли. Именно такова была последняя воля умершего. Если вы сочтете, что завещание ущемило ваши интересы, а ваш адвокат подтвердит это, вы можете возбудить процесс о признании завещания недействительным. Хотя, по моему мнению, шансов выиграть такой процесс очень мало, а вернее, никаких. Но это уже вопрос, который вы решите со своим поверенным.
- Я не стану опротестовывать завещания. У меня нет ни малейшего намерения ставить под сомнение волю моего умершего мужа. Я только никак не могу понять, почему он так написал…
После ухода Ярецкой адвокат долго размышлял над этим странным делом. Завещание было предельно ясным и неопровержимым. Для такого опытного юриста, как Ру-шинский, в этом не было сомнений. Тем не менее во всей этой истории чувствовалось что-то подозрительное. В отличие от Ярецкой ему были известны обстоятельства смерти ее мужа. И поэтому он понимал, как много противоречивого и даже взаимоисключающего связано со смертью Ярецкого. Человек, больной раком или внушивший себе это, не засыпает, едва коснувшись головой подушки. Оборотливый, преуспевающий в делах предприниматель, веселый, любящий выпить, не вяжется с типом неврастеника, который в каком-то маниакальном состоянии готовит замысловатое самоубийство. В то же время адвокату было хорошо известно, что нет правила без исключения, что человек человеку рознь, что люди мыслят по-разному, особенно неясна психика самоубийц. Недавно Рушинский столкнулся с из ряда вон выходящим случаем: молодая девушка, дочь его знакомых, отравилась газом за две недели до свадьбы, оставив письмо родителям и жениху. В нем она писала: «Я слишком счастлива и, понимая, что так вечно не будет, кончаю жизнь самоубийством».
«Но как бы там ни было, а этот Ярецкий все-таки поступил по-свински»,- заключил адвокат.
Из обмолвок красивой вдовушки нетрудно было сделать вывод, что до замужества ее вряд ли можно было причислить к лику святых. Но Ярецкому было известно прошлое жены. Впрочем, всякий, кто берет в супруги женщину моложе себя па двадцать лет, идет на известный риск. Однако эта же женщина в течение семи лет добросовестно вкалывала в его мастерской. Откуда же в завещании эта недоброжелательность, злобность? Почему Ярецкий лишил ее работы? Ведь Ковальскому можно было записать крупную сумму денег, равную хотя бы половине наследства, а мастерскую оставить тому, кто вел ее.
За будущее Ярецкой можно было не волноваться. Кооперативная квартира, автомобиль заграничной марки и солидная сумма денег, а главное - незаурядная красота давали все основания не беспокоиться о будущем этой женщины. Тем не менее после разговора с вдовой у Рушинского создалось впечатление, что в отношении ее действительно совершена несправедливость.
К Рушинскому в его бокс - большие комнаты когда-то разделили деревянными перегородками на маленькие боксы, в которых и принимали клиентов адвокаты конторы,- вошел начальник.
- Слушай, Метек, ко мне приходила Барбара Ярецкая по делу о наследстве. Я ей порекомендовал Ресевича. Ты не возражаешь?
- Конечно, нет. Я в этом деле выступаю лишь постольку, поскольку принял депозит Ярецкого, и только в связи с этим осуществляю соответствующие нотариальные действия. А Ресевич пусть выступает защитником интересов своей клиентки. Расчеты в этом деле будут очень сложные, ибо в наследственную массу включены ремесленная мастерская, сырье, готовая продукция, задолженность клиентов, оборудование, два легковых автомобиля, кооперативная квартира. Работы у Ресевича будет более чем достаточно. Считаю, что он лучше других справится с этим делом. Я в данном деле лично не заинтересован. Если хотят, пусть даже возбуждают процесс о признании завещания недействительным. Тогда, разумеется, я буду защищать выраженную в завещании волю наследодателя.
- Стало быть, все в порядке. Собственно, это все, что я хотел выяснить у тебя.
Теперь адвокату Рушинскому предстоял разговор с другим наследником - Станиславом Ковальским из Воломина.
