Андрей Евдокимов - Австрийская площадь, или Петербургские игры
Они посмотрели другу на друга и рассмеялись, вспомнив про молодого сотрудника, которому дали отработать письмо читателя про перебои с автобусами. Ничего не добившись, тот понурый пришел к Чернову. Рубашкин случайно оказался рядом, и оба уже в хорошем настроении.
— Покажи ему, Петя, как начальство в шеренгу ставить, — сказал тогда Чернов.
Петр не долго думая набрал прямой номер Яковлева.
— Выручай, Владимир Анатольевич, — сказал он в трубку, — читатели заели, «десятка» совсем не ходит, а Горин из «Автотранса» с нашим корреспондентом даже говорить не хочет…
Через несколько минут удивленный и пристыженный Горин позвонил, что автобусы 10-го маршрута будут ходить точно по графику. Так оно и случилось, о чем вскоре узнали все, так как только «десятка» ходила от редакции до ближайшего метро.
— Ну, ладно, — допив пиво, спросил Чернов, — про площадь готово?
Петр дал ему отпечатанный материал.
— Опять ты меня рогом ставишь, — упрекнул Чернов, — проверь, как Кошелева зовут. Константиныч он, а не Васильич.
— Чтоб не спорить, вычеркни отчество, — нашелся Петр, — короче будет.
— Добавить бы до планерки, — грустно предложил Чернов.
— Возможности у нас есть, — согласился Петр, доставая деньги, — зови стажера, пусть бежит на уголок, где три ступеньки вниз!
— Сколько ж они бабок угрохали в эти церемонии? — задумчиво спросил Чернов, подписывая репортаж в печать.
О том же думал и Петр, но решил, что ничего интересного из этой темы не вытянешь — слишком все на виду. Тут прибежал стажер с полным пакетом и очень обрадовался, когда Чернов по-свойски налил ему полстакана.
* * *В это же время глава Петроградского района Кошелев просматривал сводку затрат по мероприятиям на Австрийской площади, подготовленную для мэрии. В валютном исчислении итоговая цифра выглядела неправдоподобно круглой — ровно 250 тысяч долларов. Иное дело в наших, деревянных. Тут расходы сложились с аккуратной, бухгалтерской точностью — 1 миллиард 351 миллион 153 тысячи 586 рублей.
— Многовато на шары и гирлянды — больше трех миллионов, — усомнился Кошелев.
— Так ведь они гелием надуты, а гелий дорого стоит, — пояснил подчиненный.
А в департаменте по содержанию жилищного фонда утреннее совещание неожиданно прервалось звонком по «вертушке» — так с незапамятных времен называли телефон правительственной связи из Смольного. Трубку взял замначальника департамента Серов. Начальственный голос укорял:
— Это вы должны думать, Константин Алексеевич, как найти подходы к Кравцову. От него зависит если не все, то многое. Тем более — выборы на носу. Нужна ему квартира — черт с ним, сделаем, пусть обосрется. И про бюджет не забывайте — надо держать под контролем. Если с депутатами не договориться — все по миру пойдем…
1.7. Узелки судьбы на нитях Ариадны
Утро началось, как обычно, со ста граммов и чашки черного кофе.
— Ну ты даешь! Разбогател, что ли? — удивилась буфетчица Надя, когда Петр попросил два бутерброда с икрой и мясное ассорти.
Рубашкин понимал, что деньги попали к нему не случайно и что рано или поздно Степанов о них напомнит. Но думать об этом не хотелось, и все случившееся уже отходило в забытье, сменяясь повседневными заботами.
В редакции еще никого не было. Заваленные бумагами столы в пустых комнатах и тишина в коридорах- Петр любил эти краткие минуты, предвещавшие скорую сутолоку, азарт и коллективное возбуждение, все это вместе таинственно давало огонек и напряжение колонкам газетных полос.
Вчера он так и не написал заказанного репортажа, надеясь, что утро вечера мудренее. Откладывать было некуда, и, вздохнув, Петр взялся за дело.
«Решение присвоить безымянной площади в самом центре Петроградского района имя дружественной европейской страны было принято мэром Петербурга и австрийским правительством еще осенью 1992 года, — быстро писал он. — А в минувшую субботу эти намерения наконец-то обрели материальное воплощение таблички с надписями на двух языках заняли свои места на церемонии открытия Австрийской площади.
В этот торжественный день горожане собрались задолго до начала незабываемого праздника. С раннего утра на площади звучала музыка в исполнении оркестра Объединенных австрийских железных дорог, сводного оркестра штаба Ленинградского военного округа и молодежного ансамбля „Югенд Стиль“ из Вены».
Ох, как пригодилась подобранная под трибуной программка! Изредка заглядывая в нее, Петр писал «на автомате», не останавливаясь и не перечитывая написанное.
«С приветственной речью к петербуржцам и гостям обратились канцлер Австрии доктор Франц Враницки, мэр нашего города Анатолий Собчак и его венский коллега г-н Свихалек.
Открывая торжество, глава администрации Петроградского района Павел Васильевич Кошелев сказал…»
— Сказал, сказал… Что же он мог сказать? — замялся Петр и через секунду продолжил:
«…Павел Васильевич Кошелев сказал: „Символично, что имя государства, прославленного своим миролюбием, получила площадь, на пересечении которой находится улица Мира!“ Парадный танец на площади исполнили юные артисты балета Красногвардейского района и народный ансамбль Исторического театра из Пушкина. К танцующим присоединился Анатолий Собчак. Он первый подал пример и, когда зазвучали „Сказки Венского леса“, пригласил на тур вальса супругу австрийского канцлера, госпожу Кристину Враницки…»
Поставив последнюю точку, он отнес репортаж в наборную и вернулся в кабинет.
Распахнулась дверь, и вошел Алексей Чернов. По его должности ответственного секретаря — ему был положен отдельный кабинет, но он пустил к себе Петра, потому что они много лет работали вместе и дружили.
— Ну что, болезный, поправляться пора, — сказал он, проходя к своему столу.
— И у нас с собой было, — в тон приятелю ответил Петр, потрясая двумя бутылками пива.
Пили без стаканов, радуясь светлому горьковатому напитку и приязнью друг к другу.
— В пятницу, ты ушел, подруга звонила. Ну, та черкешенка знойная, которая шефа на презентации вусмерть упоила…
— Альфия? — лениво спросил Петр.
— Она, — подтвердил Чернов. — Говорит, у нее в жэке полная лажа. Якобы сделали капитальный ремонт всех труб, деньги списали, а там и конь не валялся. Спрашивает, не напишем ли мы, чтобы этих паразитов зажравшихся прищучить.
Альфия была директором магазина. Во время обвальной приватизации на нее стали сильно давить, но Петр врезал жесткую статейку, и ее оставили в покое. В отличие от многих она добро не забыла и постоянно сообщала Петру всякие любопытные новости. Про себя Петр называл таких знакомых коротко источники. Как и у всякого хорошего репортера, их было у Петра много, в самых неожиданных учреждениях, ну а про мэрию и говорить нечего. При необходимости Петру сообщали даже, кто в Смольном с кем чай пил и чем закусывали.
— Да, если раскрутить, то слабо не будет, — сказал Петр, — в жилищном хозяйстве вообще черт-те что. Кто как хочет, так и ворует.
— И ведь с народом не делятся, суки прошмандованные, все себе и себе, — подначил Чернов. — Позвони в этот сраный комитет, интересно, чем отбрехаются?
— Там у них новый начальник, Клименко…
— Откуда же он взялся? — удивился Чернов.
— Говорят, Яковлев из района вытянул — раньше вместе работали.
— Тогда погодим, чтобы на работу пешком не ходить.
Они посмотрели другу на друга и рассмеялись, вспомнив про молодого ш I тишься.
— Господи, ну что ты пристал, зачем тебе это? — вздохнула Катя, но Петр уже понял: она расскажет все, что знает. Он молча сел напротив и стал слушать, запоминая самые важные, узловые моменты. В конце концов он понял суть дела.
Идея зрела давно. Еще года три назад Катины хозяева сговорились с мэрией о передаче целого квартала на Петроградской стороне австрийским фирмам для представительств, офисов и тому подобное. Передачу зданий планировалось провести не как обычную продажу недвижимости, а под прикрытием культурно-благотворительной акции международного характера. Шумиха в зарубежной прессе должна была стать бесплатной рекламой для привлечения клиентов. Возможно, планировалась и продажа, но по исключительно льготным ценам. Петр сразу же предположил, что львиная доля денег по этим сделкам, скорее всего, предназначалась отнюдь не городскому бюджету, а непосредственным участникам.
Видимо, Катя действительно не знала, а по ее положению и не могла знать, подробностей — кому сколько причиталось. С другой стороны, подобные аферы проворачивались в России сотнями, особенно в Москве. Доходы от них исчислялись миллионами долларов. Поэтому такая версия казалась Петру очень правдоподобной.
— Ты с одним человеком встречалась или с разными? — спросил Петр.
