Ричард Паттерсон - Глаза ребёнка
— Прошу тебя, — выдохнула Тереза. — И чем скорее, тем лучше.
Теперь уже она сама не могла сдержать улыбки. Крис что-то говорил, она что-то отвечала, при этом отчетливо слыша, как стучит ее сердце.
Терри обдало теплом его губ.
Внутри нее что-то дрогнуло, словно проснулось желание, дремавшее на протяжении всех этих лет одиночества. Раздираемая тревогой, связанной с мыслями о Рики и Елене, и внезапно охватившей ее страстью, она закрыла глаза и приникла к Крису.
Неожиданно он отпрянул от нее.
— Я должен был догадаться, — сказал Кристофер, с трудом переводя дух. — Ты, конечно, устала, все это бегство от Рики…
Его слова повисли в воздухе. Взглянув на него, Терри увидела в его глазах ответное желание.
— Я не нуждаюсь в снисхождении, Крис.
Он покачал головой, давая понять, что это совсем другое. Тереза отошла в сторону и встала лицом к заливу, стараясь собраться с мыслями.
— Тогда скажи, почему ты ушла от него, — услышала она мягкий голос мужчины. — Я хочу понять, хотя бы отчасти. Скажи мне как другу.
Она угадала иронию в его тоне, и это подействовало на нее успокаивающе. Спустя какое-то время Терри начала медленно говорить, а потом ее словно прорвало.
Она рассказала все.
Паже внимательно слушал, прислонившись к перилам. Он стоял рядом, но не касаясь ее. Когда же Терри заговорила о том вечере, когда она ушла от Рики, Крис погладил ее по щеке.
— Он бил тебя? — спросил он.
— Никогда, если не считать, что позавчера готов был ударить. Возможно, в этом просто не было нужды. Не знаю почему, но я все время испытывала перед ним страх.
Крис пристально посмотрел на нее.
— И ты до сих пор боишься его, верно? — спросил он.
Терри вдруг поняла, как трудно выразить словами свои страхи.
— Он как будто инстинктивно чувствует слабые места других, — наконец ответила она. — И что бы он ни причинил людям, для него не имеет значения. И я не исключение.
— Продолжай, Терри, я — твой друг, я могу представлять твои интересы в суде, могу одолжить денег.
Она повернулась к нему, чувствуя внезапный безотчетный страх.
— Я пришла к тебе не за этим. Я вовсе не хочу, чтобы ты связывался с ним.
— Но почему? Ведь для меня Рики совсем не то же самое, что для тебя. Он ничего не может мне сделать.
Женщина покачала головой.
— Я не желаю, чтобы он становился частью твоей жизни. Хватит того, что он является частью моей. — Теперь ее голос окреп. — Как бы я ни относилась к тебе, Рики здесь ни при чем, так же как и Елена. В этом деле я должна полагаться лишь на себя.
Тереза видела, что Крис не хочет с ней спорить. Уголки его губ тронула улыбка.
— В таком случае мне не остается ничего другого, как заняться с тобой любовью. Пока ты не передумала.
Чувство неловкости прошло.
— Не расстраивайся, — ответила она великодушно. — У тебя еще будет шанс. Если, конечно, поверишь, что утром я готова пойти навстречу твоему желанию.
Не в силах скрыть изумления, Кристофер одарил ее по-детски непосредственной улыбкой. Терри снова подошла к нему. На этот раз он обнял ее и долго не отпускал.
— Устала?
— Иссякла, — ответила Терри, поняв, что сказала даже больше, чем правду.
Крис проводил ее к выцветшему от солнца дивану. Тереза легла, положив ноги ему на колени. Она закрыла глаза и ощутила, как в нее проникает его тепло.
— Каким бы ни было твое чувство, — произнес Крис, — я рад, что ты пришла.
Терри улыбнулась, не открывая глаз. Ее чувство казалось слишком глубоким, чтобы она могла выразить его словами. Оно было подобно тому, испытываемому в детстве, когда мать вечерами прижимала ее к груди, стараясь защитить, а возможно, и самой укрыться от буйных припадков отца. Мысли ее стали путаться, и, пригреваемая лучами солнца и убаюкиваемая легким бризом с залива, Тереза Перальта уснула — впервые с тех пор, как ушла от Рики Ариаса.
3
Через час Терри, улыбаясь про себя, вышла из дома Криса и в следующее мгновение увидела на противоположной стороне улицы сидящего в машине Рики.
Он как будто ждал ее, чтобы подвезти. Взгляд его был легкомысленным и каким-то отсутствующим, и женщина интуитивно почувствовала скрытую угрозу.
— Привет, Тер. — В голосе его звучали нарочитое любопытство и дружелюбие. — Как дела?
Оцепеневшая Терри подошла к машине.
— Что ты здесь делаешь?
— Жду, пока вы с ним закончите. — Он вел себя по-прежнему непринужденно. — Чистая случайность. Не заскочи я к Розе, чтобы поговорить с тобой, мы бы не встретились.
Терри догадалась, что это ложь. Рики был небрит, и, видимо, с самого утра поджидал ее у дома матери, рассчитывая увидеть, как она направляется к Крису.
— Понимаю, ты немного смущена, — благожелательно сказал Рикардо, протягивая ей какие-то бумаги.
Это оказалось исковое заявление о разводе. «Рикардо Ариас против Терезы Перальты», прочитала она на первой странице.
С профессиональной отстраненностью юриста Терри бегло просмотрела основные положения заявления: имя и дата рождения дочери; пенсионная страховка — ее единственный капитал — и требование мужа взыскать половину в его пользу; длинный перечень долгов, в которые влез Рики, но за которые по закону она тоже несла ответственность; суммы жалованья Терри и предполагаемых расходов Рикардо; наконец, его требование установить ему содержание. В самом низу бумаги, удостоверенной подписью мужа, находилось примечание, гласившее, что истец Рикардо Ариас будет сам представлять в суде свои интересы.
— Ты неважно выглядишь, Тер, — вкрадчивым голосом произнес Рики. — Что-нибудь случилось?
Терри повернулась к нему.
— Ты что, будешь защищаться сам?
— Я не могу позволить себе нанять лучшего адвоката, — сказал он, не скрывая самодовольства. — Если, конечно, не попрошу суд заставить тебя оплатить его услуги. А ведь я имею на это право. Здесь предусмотрена даже специальная графа.
Она смотрела на него как завороженная. Казалось, весь мир для Терри вращался сейчас вокруг этого человека и тех бумаг, что находились у него в руках.
— Ну а что насчет Елены? — тихо спросила она.
Он криво усмехнулся, давая ей понять, что она действует точно по его сценарию.
— Читай дальше, — вымолвил Рикардо. — Здесь действительно предусмотрено все.
В разделе «Сторона, принимающая опекунство над детьми» Рики отметил графу «Истец».
— Разумеется, я не смогу содержать ее, не имея денег, — добавил он, протягивая ей еще одну бумагу.
Она содержала просьбу назначить пособие на содержание ребенка, взимаемое с ответчицы, Терезы Перальты, путем исполнения денежного поручения: часть жалованья, причитающегося ей в юридической конторе Кристофера Паже, должна удерживаться в пользу Рикардо Ариаса.
— Твой приятель Крис сам подписывает чеки? — спросил Рики. — Может так случиться, что один мне уже понадобится.
«Сколько же времени, — подумала Терри, — он все это готовил? Решал, в какой последовательности будет вручать ей бумаги. Репетировал, что говорить, когда она будет читать их. Возможно, улыбался удачно найденному слову, набирая текст на компьютере».
— Кончай ломать комедию, — сказала она. — Мне доводилось видеть представления и получше.
— Я не ломаю комедию. Ты вынудила меня пойти на это. — Его голос окреп. — Я всего лишь защищаю свою дочь, которая оказалась в критическом положении. Ты слишком поглощена собственными делами, и у тебя не остается времени ни на дочь, ни на меня.
У Терезы застучало в висках.
— У меня есть время, Рики. Сейчас.
— Тогда присаживайся, поговори со мной, Терри. Мы же не чужие друг другу. Ты еще не забыла, что мы муж и жена?
Женщина медленно обошла вокруг машины и села на переднее сиденье рядом с Ариасом. В салоне его потрепанной машины было жарко и тесно. Она прислонилась к двери.
Рики положил руку ей на колено.
— В самом деле, Тер, несправедливо, что этому типу достается такая женщина, как ты.
Терри осторожно сняла его ладонь с колена.
— Чего ты хочешь, Рики?
От гнева и обиды лицо его пошло пятнами, губы скривились в подобие улыбки.
— Предлагаю развлечься, как в старые добрые времена. Если у тебя еще найдется для меня местечко. — Рикардо вопросительно вскинул брови. — Или ты и без меня сыта?
Тереза была слишком потрясена, чтобы оборвать его. Ей оставалось лишь догадываться, во что превратило извращенное воображение Рики ее отношения с Крисом. Затем она сказала:
— Тебе не нужна Елена — тебе нужна помощь.
— Помощь? — Он сделал вид, что не понял ее, и лицо его приняло оскорбленно-недоумевающее выражение. — Ты поступила так из любви ко мне, Терри. Уверен, даже твой новый дружок это понимает.
