Марина Крамер - Дар великой любви, или Я не умею прощать
– Кто это? – Он метнул в меня тяжелый пронзительный взгляд, но я выдержала.
– Где? – невинно осведомилась я.
– Мэри – я ударю тебя! – прошипел Алекс, закуривая. – Я спросил – кто это был? Этот старик с охраной – он кто?
– Какой-то хрен из мэрии, я в этом не разбираюсь.
Лицо Алекса сперва выразило крайнюю степень удивления, но совсем скоро это сменилось брезгливой гримасой.
– Да-а-а, Мэ-ри… Вот не думал, что ты опустишься до такого – тебя лапает старый дед с солидным положением! Хорошо платит? Или у вас… ха-ха… по любви? – оскалился он.
Я вспыхнула, уже пожалев, что начала опять играть с Алексом в наши никому не понятные игры:
– Это не твое дело!
– Не мое, – согласно кивнул он, глубоко затянувшись сигаретным дымом. – Разумеется, не мое. Но ты не задумывалась никогда – а зачем я постоянно оказываюсь рядом с тобой? Зачем я бросаю свои дела и лечу куда-то, чтобы помочь тебе? Так, может, это все-таки мои дела, а, Мэ-ри?
– Я не прошу тебя ни о чем! Я вообще не хочу тебя видеть – никогда, и прямо сказала тебе об этом еще год назад! Но нет – ты не согласен, у тебя свой сценарий, ты сам решаешь, кого и когда отпустить, оставить в покое, убить! – Меня трясло, как от озноба, я дотянула плед до подбородка и пыталась согреться. Но это была нервная дрожь, от которой не так просто избавиться.
Алекс разглядывал кончик сигареты и вроде как не слушал меня, думая о своем. Марго, застывшая в дверях, оттолкнулась от косяка и подошла ко мне, села рядом и обняла за плечи. И вот тут Алекс встрепенулся, резанул нас острым взглядом и негромко велел:
– Марго, встань туда, где стояла.
– Зачем? – В голосе Марго я вдруг услышала что-то новое, чего прежде никогда не было в ее разговорах с Алексом. Она сопротивлялась, и я всем телом чувствовала это сопротивление – каждая мышца Марго превратилась в натянутую резину, готовую вот-вот разорваться.
– Я же сказал.
– Ну и что?
Я перевела взгляд на Алекса и вдруг поняла все. Он не мог управлять нами обеими, когда мы находились так близко друг к другу. Не мог – и потому старался разорвать нас, разделить, чтобы иметь возможность контролировать каждую отдельно. Действительно – а ведь он никогда не давал нам в своем присутствии даже сесть близко друг к другу, а уж вот так слиться в одно целое – тем более. Вдвоем мы оказывались сильнее. Так, значит, вот чего боится Господин Призрак – того, что мы с Марго сможем противостоять ему. И вот почему он так старался растащить нас по разные стороны границы…
Марго год назад совсем вышла из-под его контроля, сняла невидимый наручник, сковывавший ее с Алексом много лет. А мою руку ему так и не удалось поймать, хотя он старался. И, значит, теперь почувствовал, что ниточки уже не в его руках. Теперь не он пишет сценарий. Не он – а я. Я – потому что практически все написанное мной в последнем романе сбывалось с точностью до буквы, до секунды. Уж не знаю, как так выходило…
Марго и Алекс сверлили друг друга взглядами, и вдруг – о чудо! – Господин Призрак с ухмылкой, в которой явственно проступало недоумение, отвел глаза. Сделал вид, что стряхивает пепел с потухшей сигареты. Марго победила. Ее руки, по-прежнему сжимавшие меня в объятиях, чуть расслабились, дыхание стало ровным и совсем спокойным. Лицо Марго чуть порозовело от напряжения, но этот румянец сделал ее только красивее. Она успокаивающе погладила меня по плечу и проговорила:
– Ты злоупотребляешь гостеприимством, Алекс. Тебе пора.
– Я никуда не тороплюсь, – отрывисто бросил он.
– И это не значит, что ты будешь находиться здесь, – прорезался голос у меня, и я изрекла свой вердикт твердо и безапелляционно.
– И ты туда же? – Изогнув бровь, Алекс смотрел на меня так, словно видел и слышал впервые. – Что-то я не заметил в тебе этой прыти, когда старичок решил тебя приласкать, – не удержался, разумеется, от колкости в мой адрес. – Не понимаешь, что, если я уйду, вы обе сдохнете?
– Не льсти себе, – я проглотила пилюлю про Борисыча, мечтая только о том, чтобы сейчас Алекс встал и ушел. Мне было невыносимо его видеть и слышать – после всего.
– Ты увидишь, Мэ-ри, – прошипел он, вставая. – Увидишь очень скоро. И тогда – если ты, ты сама попросишь меня, – я вернусь и помогу вам. Но не раньше! И только на этих условиях. Мой номер телефона ты знаешь.
Алекс пошел к выходу, на пороге обернулся и бросил:
– Передай привет мужу, Марго.
В этой фразе прозвучало столько злости, что испугалась даже я – что говорить о Марго, которая после звучного хлопка входной двери, закрывшейся за спиной Призрака, упала ко мне в колени и разрыдалась. Я понимала, почему она так убивается.
– Не надо, Марго. Он ничего не сделает Джефу, – но не было в моем голосе уверенности, я и сама это чувствовала.
Алекс
«Прекрасно. То, что нужно. Не устаю поражаться своему везению. Но девчонка-то какова! Это надо же…»
Он шел по улице и не мог сдержать улыбки. Никогда прежде Алекс не радовался удаче так, как сегодня. Случайный визит в квартиру Мэри принес массу открытий.
Во-первых, сама Мэри. Она неуловимо изменилась. Он до сих пор не мог понять, как именно – но эти перемены определенно пошли ей на пользу. Всегда была забавной злобной зверюшкой, готовой вцепиться в горло даже горячо любимого человека, если вдруг тот посягал на ее свободу, – а сейчас от нее просто искры летят.
Во-вторых, Марго. Марго, его девочка, его боль, его крест. Замужество сделало ее спокойной и уравновешенной, чувствовалось, что ублюдок Джеф смог внести в ее жизнь что-то такое, чего не удалось ему, Алексу, в свое время. Но ничего. Марго – его женщина, так всегда было. Он исправит свою ошибку и вернет ее.
Ну, и в-третьих, самое приятное заключалось в том, что он нос к носу столкнулся с причиной своего визита в Россию. Это было слегка неожиданно, но зато теперь Алекс твердо знал, где и когда может найти этого человека. Ох, молодец, Мэри, так облегчила задачу… Хотя в душе царапнуло – неужели у нее действительно что-то есть с этим старым козлом? У нее – с этим?! Поди разбери этих баб! Правда, лицо у Мэри было откровенно несчастным. Значит, есть нечто, ему, Алексу, пока неизвестное. Ничего, это временно.
Иногда он думал о том, что происходило с ним в последние годы. С тех самых пор, как Марго втащила в их жизнь эту свою Мэри, все изменилось. Хотя… Если быть до конца честным с собой, то ведь и Марго особо ни при чем – это он сам. Так что несправедливо обвинять Марго. Они с Мэри пережили несколько приятных минут, чего уж… И если бы эта дрянная рыжая колючка не оказалась такой упрямой и своенравной, все могло быть иначе. Но Мэри решила – нет, никогда, и Алекс отступил на время. Ему хорошо известно – не существует этого самого «никогда». На время – Алекс понимал, что, настаивая, только еще сильнее настроит Мэри против себя. А они были нужны ему обе – каждая по-своему.
Мэри
Никогда я не боялась ночевать одна в собственной квартире. Никогда. Однако эта ночь стала форменным кошмаром. Я закрывала глаза и тут же видела сатанинскую ухмылку Алекса. Это было абсолютно невыносимо. Стакан коньяка, опрокинутый залпом, не принес облегчения – видение стало только отчетливее. Я дохромала до кухни и взяла сигарету. Не включая свет, закурила, забившись в угол. Тишина давила на виски, хотелось музыки – громкой, такой, чтобы заглушила мои мысли. Но ведь – ночь…
Сбросив полотенце с тарелки, на которой еще оставались три кусочка пирога, я неожиданно для себя смела их все, запила холодным чаем, забытым на столе в чашке, и окинула темную кухню взглядом в поисках еще чего-нибудь съестного. Со мной случались такие ночные «припадки», когда после сильного волнения или какой-то неожиданной ситуации я уничтожала все, что можно найти в холодильнике. К счастью, это никак не отражалось на моей фигуре. И если уж быть до конца честной, то в холодильнике обычно мало что можно найти по причине моей вечной занятости. Если бы Марго не следила за тем, что я ем, то, наверное, я забывала бы об этом совершенно. Она же, не будучи обременена необходимостью сидеть в офисе, занималась домашним хозяйством, готовила и всегда приносила что-то мне, если вдруг я не могла зайти к ним после тренировки. Единственное, что никогда не выводилось в моем доме, это абрикосовое варенье. Намазав им найденный в хлебнице относительно пригодный кусок хлеба, я окончательно успокоилась, выкурила еще сигарету и поковыляла в сторону спальни.
Следующие две недели я провела в буквальном смысле слова в осаде. Начать с того, что ко мне регулярно заезжал Михаил Борисович с охраной. Я заперла дверь изнутри на все замки, набросила еще цепочку и вообще прекратила подходить к ней. Глядя в окно, убеждалась, что это он. Я перестала отвечать на телефонные звонки, потому что объясняться тоже не хотела. Марго купила мне новую симку для мобильного, и я со спокойной совестью выбросила прежнюю, сообщив новый номер только партнеру и родителям своих воспитанников.
