Роман Каретников - Черный диггер
Ходила даже версия, что Король когда-то входил в состав правительства. Не этого, что сейчас, а того, что заправляло Союзом. Будто что-то случилось с его сыном, одни говорят - передозировка наркотиков, другие - автокатастрофа. В общем, после этого он ушел от них и пришел сюда. Бред, конечно. Но людям нравится. И рассказывали они такие истории, понижая голос и делая вид, что все это известно лишь им и еще узкому кругу посвященных. И Профессор их не винил. Потому что эти истории - часть их жизни. Из них рождались легенды и предания, которые они передадут своим детям.
Но вернемся к Королю. Как уже говорилось, во-первых, он был умным человеком. А во-вторых, он не был сволочью. По мнению Войцеха Казимировича, этих двух качеств уже было достаточно, чтобы уважать человека. Король не пользовался своим положением в корыстных целях, хотя мог бы. Тем более что суммы, которыми он оперировал, были настолько внушительны, что любой коммерсант позавидует. Все "вокзальные" платили налоги. Каждый вносил посильную сумму, в зависимости от ежедневного заработка. Даже "помойные" каждый день несли свои копейки в общую кассу. Это закон. Иначе им было не удержаться здесь и вообще не выжить. У Короля эти деньги расходовались строго по назначению - на содержание их братства. И начальство вокзала, и милиция прикармливались оттуда. Поэтому "вокзальных" не трогали, хотя и показывали при случае, кто они есть и где их место. Король старался найти работу для тех, кто еще мог и хотел работать. Профессор лично знал нескольких человек, которые сейчас имели нормальный дом и семью. И все это благодаря Королю. И даже дом для престарелых, открытый в их районе, появился при его деятельном участии. Войцеху Казимировичу было неизвестно, на кого из городского начальства Королю пришлось выходить и сколько денег он им отвалил, но дом построили, и многие их старики жили сейчас там, а остальные знали, что им будет где найти приют в старости.
Поэтому, когда Мамонт передал Войцеху Казимировичу распоряжение Короля, он не стал сокрушаться по поводу нарушенных планов, а только спросил:
- Поедем или пойдем пешком?
Король лежал сейчас во Второй городской больнице, находившейся недалеко отсюда. Он выбрал именно ее, чтобы быть поближе к своим людям, хотя в других больницах условия были не в пример комфортнее, например, в Пятой, бывшей ранее закрытой обкомовской и расположенной в лесной пригородной зоне. Король давно страдал почками, и только немногие из "вокзальных" знали, что это обострение последнее и надежды выбраться у него уже нет.
- Поедем, - сказал Мамонт, - пока он хорошо себя чувствует. Днем его опять начнут колоть, поэтому Король просил тебя приехать побыстрее.
Старик с великаном вышли на залитую весенним солнцем привокзальную площадь. Стоянка такси находилась слева, поэтому, не теряя времени, они спустились по ступенькам и направились в ту сторону. Позади них остались шумные торговки сдобой и беляшами, Роман и Славик, разложившие на столиках свежую прессу, Борик в своей белой "шестерке" с прикрепленным на ветровом стекле объявлением "Куплю золото". Этот человек, между прочим, имел здесь очень неплохой профит. Борис Александрович весьма ловко пользовался и моментом, и состоянием клиента. Кстати, покупал он не только золото. Об этом все знали - и вокзальное начальство, и линейная милиция, - но Борю не трогали. Он работал под "крышей" Яцека, местного уголовного авторитета, который держал весь здешний район.
Боря поприветствовал проходивших мимо Профессора с Мамонтом ленивым кивком, продолжая сидеть в машине в ожидании клиента. Сейчас он как никогда напоминал паука, притаившегося в центре сплетенной им паутины.
Таксисты, собравшиеся кучкой, травили анекдоты, не забывая простреливать местность глазами в поисках пассажиров. С подошедшими к ним "вокзальными" они поздоровались нестройным хором, все на этом пятачке знали друг друга достаточно хорошо.
Их усадили в "Москвич", стоявший первым от края. Водитель, балагур Жора с толстыми выпяченными губами, которые всегда были растянуты в улыбке от уха до уха, запрыгнул на свое место, и машина, заворчав стареньким мотором, двинулась с места.
Обогнув несколько кварталов, "Москвич" затормозил у больничного корпуса, обсаженного елями. Жора широким жестом отмахнулся от предложенных денег. Профессор с Мамонтом вышли.
Они подошли к двери, ведущей в стационар. Но это был не главный вход, предназначенный для посетителей, а, вероятно, служебный, для персонала. Внутри им, однако, никто не чинил препятствий и даже не останавливал. Женщина лет тридцати двух в белом халате, медсестра или санитарка, лишь мельком глянула на них, оторвавшись от чтения любовного романа. Мамонта, по-видимому, здесь хорошо знали.
Они прошли каким-то коридором, свернули налево, чуть не налетев на пожилую нянечку, катившую тележку с судками, и, миновав застекленные двери, оказались на довольно широкой лестничной площадке.
- Туда, - сказал Мамонт, неопределенно мотнув головой, и начал подниматься, перешагивая через две ступеньки.
- Он в урологии? - спросил Профессор, стараясь не отставать от Коли.
- В хирургии.
- Вот как, - заметил старик. Значит, Королю собираются делать операцию. Это, конечно, серьезно, но, с другой стороны, и хорошо. Безнадежных больных не оперируют. Им дают возможность спокойно отмучиться оставшиеся дни.
- Когда операция? - спросил он.
- Дня через два-три, - пожал плечами Коля, останавливаясь на площадке. Здесь на третьем этаже находилось хирургическое отделение.
Мамонт прошел по коридору до самого конца и остановился у двери с табличкой "321". Он поднял мощный кулак и размеренно четырежды стукнул костяшками по слою белой масляной краски. Это было похоже на первые такты 5-й симфонии Бетховена. "Так судьба стучится в дверь", - вспомнились Войцеху Казимировичу слова самого композитора.
- Войдите, - голос если и принадлежал больному человеку, то все-таки сохранил присущую Королю силу и уверенность.
Мамонт повернул ручку. Дверь открылась, и они шагнули внутрь.
Он лежал под капельницей, выпростав из-под одеяла худую, жилистую руку. Глаза Короля лихорадочно блестели на истощенном землистого цвета лице. Войцеху Казимировичу показалось, что Король потерял килограммов пятнадцать веса.
- Здравствуй, Профессор.
- Здравствуйте, Король, - тихо ответил старик. Лежавший посмотрел на Колю. Мамонт молча кивнул и вышел за дверь.
- Бери стул, присаживайся, Войтек. - Король пошевелился, пытаясь придать себе подобие сидячего положения.
Профессор подошел к простенькому столу, находившемуся возле окна, поставил на него свой портфель, взял один из двух стульев с мягкой обивкой и вернулся к кровати. Он установил его рядом с капельницей и сел, опираясь на трость так, чтобы они с Королем могли хорошо видеть друг друга.
- Что говорят врачи? - спросил Войцех Казимирович.
- Ерунду. Хотят резать, обещая при удачном раскладе положительный исход операции как один к двум.
- Хорошие шансы. - Старик говорил, не отводя взгляд от Короля. Тот тоже смотрел прямо на Профессора, в его глазах не было ни слабости, ни растерянности. Перед Войцехом Казимировичем лежал человек, твердо знавший, что ему предстояло сделать в ближайшее время, пусть даже это время будет последним из отпущенного ему срока.
- Хорошие шансы, - повторил Король и кивнул. - В моем положении просто отличные. Лично я буду бороться до самого конца. Но старуха с косой, согласись, Войтек, - противник серьезный. Поэтому нужно учитывать все варианты.
- Вы постоянно обдумывали свои ходы, - сказал Профессор, - во всех случаях. Вы сильный человек, Король, а такие обычно добиваются своего. Я всегда верил в вас и верю сейчас, что все обойдется.
- Всякая сила рано или поздно встречает еще большую, Войтек. Предел наступает всему, и главное - быть к этому готовым. Поэтому мне и понадобилось увидеть тебя.
Профессор кашлянул в кулак. Сегодня ночью был сильный ветер, и из окна вагона изрядно сквозило. Похоже на начало простуды.
Смысл их встречи с Королем был ему в целом понятен. Трезво оценивая свое состояние, Король готовил себе замену. Он был не из тех, кто цепляется за власть до последнего вздоха. И вот теперь, выбрав своего преемника, Король хотел удостовериться, что тому будет оказана соответствующая поддержка. Наверняка Профессор не был первым из доставленных сюда для разговора с Королем. А если все-таки начали с него, то за ним, безусловно, последуют другие, обладавшие весом и влиянием среди "вокзальных" людей.
И еще в одном был уверен Войцех Казимирович: Король сделал правильный выбор. И человека, которого он сейчас ему назовет, нужно будет поддержать. Потому что это мнение Короля, а тот уже давно и бесспорно доказал правильность своих поступков и своих решений.
- Моя вина, - сказал Профессор, - мне нужно было давно зайти...
