Линкольн Чайлд - Две могилы
Он казался очень худым, чуть ли не изможденным, и не ответил на профессионально вежливую улыбку адвоката. Первью гордился своей способностью угадать суть дела по лицу клиента, но на этот раз у него ничего не вышло.
— Вы ко мне? — спросил Первью. — Обычно я принимаю по предварительной записи.
— Я не записывался, но дело очень срочное.
Первью подавил понимающую улыбку. Он еще не встречал клиентов, чье дело не было бы срочным.
— Проходите, пожалуйста. Как насчет чашечки кофе? Кэрол немного задерживается, но я сам за минуту все приготовлю.
— Благодарю вас, не стоит.
Посетитель зашел в офис и принялся разглядывать книжный шкаф и стеллажи с папками для хранения документов.
— Присаживайтесь.
Обычно с семи до восьми утра Первью читал «Уолл-стрит джорнал», но он не мог позволить себе упустить неожиданного клиента. Не при нынешнем положении вещей.
Незнакомец уселся на один из стульев просторного офиса, а сам адвокат занял место за столом.
— Чем могу помочь? — поинтересовался Первью.
— Мне нужна информация.
— Какого рода?
Посетитель, казалось, только что вспомнил о чем-то.
— Прошу прощения, я не представился. Специальный агент Алоизий Пендергаст. ФБР.
Он вытащил из кармана удостоверение и положил на стол перед адвокатом.
Первью посмотрел на документ, но даже не прикоснулся к нему:
— Вы здесь по официальному делу, агент Пендергаст?
— Да, я расследую серьезное преступление. — Агент замолчал и снова оглядел офис. — Вам знаком адрес: Олд-Каунти-лейн, двести девяносто девять, Рамапо, штат Нью-Йорк?
Первью помедлил с ответом:
— Нет, не припоминаю. Вообще-то, через мои руки прошло большое количество сделок с недвижимостью в Нануэте и его окрестностях.
— Интересующий меня объект — это старый ангар, в настоящее время, судя по всему, не используемый. Ваше имя указано в документах компании-владельца, вы — ее доверенное лицо.
— Понятно.
— Я хочу знать, кто его настоящие хозяева.
Первью на мгновение задумался.
— Понятно, — повторил он. — А есть ли у вас постановление суда, обязывающее меня отчитываться перед вами?
— Нет.
Первью позволил себе легкую улыбку человека, сознающего, что закон на его стороне:
— В таком случае вы как государственный служащий должны понимать, что я не могу нарушить права моих клиентов и предоставить вам эту информации.
Пендергаст подался вперед, не вставая со стула. Лицо его оставалось спокойным, ничего не выражающим.
— Мистер Первью, вы сейчас упускаете возможность сделать мне большое одолжение и получить за него щедрую награду. Ессе signum[6]..
Он снова полез в карман, извлек оттуда небольшой конверт и положил на стол, одновременно забирая свое удостоверение.
Первью не смог справиться с любопытством, открыл конверт и увидел внутри пачку стодолларовых купюр.
— Десять тысяч долларов, — подтвердил агент.
Слишком большая сумма за простое указание имени и адреса. Первью забеспокоился, не понимая, что за всем этим стоит: торговля наркотиками, организованная преступность или, может быть, провокация? В любом случае ситуация ему не нравилась.
— Сомневаюсь, что ваше начальство одобрило бы эту попытку подкупа, — произнес он. — Заберите ваши деньги.
Пендергаст отмахнулся от его слов, как от назойливой мухи.
— Я действительно предлагаю вам взятку.
Он многозначительно замолчал, словно не собираясь произносить вслух вторую часть этого уравнения.
По спине Первью пробежал озноб.
— Существуют определенные правовые нормы, агент… э-э… Пендергаст. Я помогу вам, как только увижу предписание суда, но ни мгновением раньше. Так или иначе, но брать ваши деньги я не намерен.
Какое-то время агент ФБР молчал. Затем с негромким вздохом — трудно определить, опечаленным или раздраженным, — забрал пачку со стола и положил в карман черного костюма.
— Что ж, очень жаль, — произнес он низким голосом. — Пожалуйста, выслушайте меня внимательно. У меня в распоряжении осталось очень мало времени. Еще меньше терпения и желания выполнять все эти предусмотренные законом формальности. Вы оказались честным человеком — очень хорошо. Теперь посмотрим, насколько вы храбрый человек. Поверьте мне на слово: вы дадите эти сведения. Вопрос лишь в том, как долго вы перед этим сможете выдержать пытки.
За всю свою сознательную жизнь Первью никому не позволял запугать себя. Не собирался он этого делать и сейчас. Он поднялся из-за стола:
— Потрудитесь покинуть мой офис, агент Пендергаст, или я буду вынужден позвонить в полицию.
Но Пендергаст и не думал уходить.
— Сделка по этому ангару наверняка состоялась давно, — размышлял он вслух. — По меньшей мере двадцать лет назад. В цифровом формате документы не доступны — я проверял. Однако существует и другой способ получения информации. Она прямо-таки витает в виртуальном воздухе, мистер Первью, нужно только протянуть руку и поймать ее. И у меня есть такой источник, очень хороший источник. Он снабдил меня другим адресом вдобавок к уже известному Олд-Каунти-лейн, двести девяносто девять. Это очень интересный адрес…
Первью схватил телефон и начал набирать номер полиции.
— …Южная Парк-авеню, сто двадцать девять.
Рука адвоката зависла в воздухе.
— Видите ли, мистер Первью, — продолжал Пендергаст, — в Сети можно найти не только документы и отчеты. Там есть еще и изображения. Например, записи с камер наблюдения — если только вы знаете, как получить к ним доступ.
Пендергаст достал из кармана ноутбук.
— Несколько часов назад мой… э-э… источник подключился к Сети и с помощью программы распознавания изображений начал поиски кадров, на которых запечатлено ваше лицо. И нашел их — помимо других мест — в записях камеры наблюдения, расположенной по этому адресу…
Первью стоял все так же неподвижно.
— …где вы находитесь в обществе некой мисс Лурдес, проживающей в квартире четырнадцать «А». Симпатичная девушка, по возрасту годящаяся вам в дочери. Которых у вас и без того хватает. Я имею в виду дочерей. Не так ли?
Первью медленно положил телефонную трубку.
— На записи видно, как вы страстно обнимаетесь в лифте. Очень трогательно. И таких кадров нашлось множество. Должно быть, это настоящая любовь. Я не ошибся?
Адвокат опять промолчал.
— Как это сказал Харт Крейн? «Любви, чей зов, равно как вопль отчаяния, предуказан»[7]. Не понимаю людей, поступающих настолько безрассудно. — Пендергаст сокрушенно покачал головой. — Южная Парк-авеню, сто двадцать девять. Очень хороший район. Откуда у мисс Лурдес взялись средства, чтобы снять там квартиру? Вряд ли это возможно на ее жалованье помощника адвоката. — После небольшой паузы агент добавил: — Этот адрес наверняка заинтересовал бы вашу супругу.
Ответа по-прежнему не было.
— Я нахожусь в отчаянном положении, мистер Первью, и не стану колебаться, рассказывать ли ей правду. Если только вы не выполните мою просьбу. Иначе я буду вынужден, выражаясь неуклюжим современным языком, усложнить ваши отношения.
Слова неподвижно повисли в воздухе, словно неприятный запах.
Первью медлил не дольше секунды:
— Пожалуй, я сейчас выйду прогуляться минут на пятнадцать. Если за это время кто-нибудь незаметно проникнет в мой офис и скопирует нужную ему информацию, я ведь ничего не узнаю ни об этом человеке, ни о его действиях. Особенно в том случае, если сами документы не пропадут.
Пендергаст безразлично наблюдал за тем, как Первью раскрыл «Уолл-стрит джорнал», вышел из-за стола и направился к двери. Тут адвокат обернулся и сказал:
— Кстати, чтобы не устраивать здесь беспорядок, вам лучше сразу подойти к третьему стеллажу и заглянуть на вторую полку снизу. Пятнадцать минут, агент Пендергаст.
— Приятной вам прогулки, мистер Первью.
+ Сорок часов
Последние сорок часов Хелен провела с завязанными глазами, и ее постоянно куда-то перевозили. Сначала в багажнике автомобиля, потом в грузовом фургоне и наконец в корабельном трюме. В результате всех этих перемещений она уже не представляла, где находится, и к тому же потеряла счет времени. Было холодно, голова все еще болела после полученного в такси удара, хотелось есть и пить. Ее ни разу не покормили, лишь сунули в руку пластиковую бутылку с водой.
Сейчас Хелен снова лежала в багажнике автомобиля, какое-то время мчавшегося на большой скорости по шоссе. Затем машина сбавила ход, сделала несколько поворотов и, судя по внезапно усилившейся тряске, съехала на грунтовую дорогу.
Перевозя ее с места на место, похитители негромко переговаривались между собой. Но лишь теперь, когда оживленная трасса осталась позади, она смогла за гулом мотора различить их голоса. Это была смесь немецкого и португальского языков, которые Хелен отлично знала, выучив их еще раньше, чем английский или родной для ее отца венгерский. Однако голоса звучали невнятно, и она мало что смогла понять, кроме общего раздраженного и нетерпеливого тона. И того, что похитителей было четверо.
