Владимир Колычев - Я не бандит
Он уже выходил из сортира, когда появился дежурный наряд – старлей с двумя солдатами-автоматчиками. Картина им открылась еще та. Один еле шел, вот-вот, казалось, завалится на бок, рухнет на пол. Глаза полузакрыты, лицо залито кровью. Еще один зэк валялся на полу в полном отрубе.
Офицер выхватил пистолет, направил его на Родиона.
– Стоять! Не двигаться!
Солдат снял с плеча автомат, подскочил к нему, сильно ударил прикладом в живот. Острая боль скрутила Родиона, согнула в бараний рог. Но, как ни странно, на ногах он удержался. И когда второй солдат схватил его за шкирку и потянул к выходу, он двигался на своих двоих.
Прежде чем бросить его в карцер, ему пару раз врезали по почкам. У ментов всегда так – сначала трендюлей человеку навешают, а потом уже разбираются, кто прав, кто виноват…
Глава 2
Майору Власову было лет сорок. Голова, убеленная сединами, волевого склада лицо, мудрый, рассудительный взгляд. Работу свою начальник оперчасти знал и относился к ней со всей серьезностью. Любовью зэки его не жаловали – это естественно. Но относились к «куму» не без уважения. Потому что не было в лагере человека, так хорошо знающего их быт.
Было дело, пять лет назад Власов пытался Родиона завербовать, сексотом сделать. Родион отказался: уличное воспитание не позволяло такими позорными делами заниматься. Как ни странно, репрессий со стороны Власова не последовало. И вот снова разговор с глазу на глаз.
– Нехорошая история с тобой приключилась, Космачев. – Майор в упор смотрел на Родиона. – Как думаешь, почему Кудияров хотел тебя убить?
Кудияров – Мамалыга. Это Родиону известно. А почему его хотели поставить на нож, он не знал. На вопрос «кума» он молча мотнул головой.
– Не знаешь, значит… А я вот знаю… Заказали тебя, Космачев. Кудиярова наняли, чтобы убить тебя.
– Кто?
– Боюсь тебя разочаровать, Космачев. Кудияров крепкий орешек. Он ничего не сказал. Молчит как рыба… Но есть у меня предположение, что неспроста он на тебя с ножом бросился…
– Да нет, быть не может. Никто не мог меня заказать. Кому я нужен?
– Вот это я и хотел бы знать… Кому ты мог перебежать дорогу?
Родион напряг память.
– Не знаю, – пожал он плечами. – Врагов у меня хватало. Но все это так несерьезно… Хотя если подумать…
Юра Лютый?… Да, Родион его сильно обидел. Но кишка тонка у Юры, чтобы заслать в зону наемного убийцу. Да и обиды давно забыты…
Репа?… Этот мог высоко подняться. Если, конечно, его не грохнули в какой-нибудь бандитской разборке. Или на зону не упрятали… Он бы мог организовать мокрое дельце. Но, во-первых, хлопотно для него это. А во-вторых, Родион ничего плохого ему не сделал. Не сдал его и срок за него мотает. Нет, Лютый и Репа здесь ни при чем. Тогда кто?…
– Ну что, подумал? – поторопил его Власов.
– Подумал… Нет, ни на кого не могу указать.
– Потому что жизни не знаешь, – усмехнулся «кум».
– Это я-то жизни не знаю? – возмущенно посмотрел на него Родион.
– Да не кипятись ты. Знаю я все про тебя. Уличный князек, шпана и хулиганье. Хоть и молодой, но многое уже познал. Но это все в прошлом. Шесть лет ты уже зону топчешь. А жизнь не стоит на месте. Сволочные времена настали. Раньше бандитом стыдно было быть, а сейчас модно. Ублюдков знаешь сколько всяких сейчас развелось – тьма! Рэкет, грабежи, убийства – это запросто. А на заказные убийства вообще мода пошла. Слово такое появилось – киллер. Сами собой любуются, сами себе позируют. Подход, выстрелы – первый основной, второй контрольный в голову. Трупы в качестве визитных карточек оставляют – так-то вот. И в зону киллеров тоже модно отправлять. Кто-то из твоих старых знакомых высоко поднялся в подлунном мире. И в ногу с модой шагает. Вот и шлет тебе привет… Ты хорошо подумай, кто бы это мог быть…
– Да нет, не знаю. Ума не приложу…
– Ну не знаешь, так не знаешь. Пытать я тебя не буду. Но скажу – дело темное. Если твой «знакомый» не успокоится, жди очередного «казачка». Вчера тебе повезло, а в следующий раз можешь оказаться трупом. Ты думаешь, мне это надо?
– Думаю, что нет.
– Правильно думаешь… Сколько тебе еще до «звонка» осталось. Месяц?
– Если точнее, тридцать два дня…
– Совсем чуть-чуть. Жаль, что провести их тебе придется в штрафном изоляторе… Да не бойся, условия тебе создадим человеческие. В отдельной камере будешь сидеть, питание нормальное обеспечим. Там тебя точно никто не тронет. Живым на свободу выйдешь.
– А дальше?
– Дальше? – Майор озабоченно посмотрел на Родиона. – Если за тебя взялись всерьез, то ничего хорошего тебя на воле не ждет…
– Но это уже мои проблемы, правда? – ехидно усмехнулся Родион.
На зоне есть «хозяин». Ему порядок нужен. Поэтому Родиона оградят от неприятностей. А когда он освободится, хоть трава не расти. Никому он на воле не нужен. Никто его не защитит… Но уж лучше на воле жить, нож в спину постоянно ждать, чем за колючкой томиться. Скорее бы прозвенел «звонок»…
***Вот она, долгожданная свобода! Родион без проблем добрался до автобусной остановки и на вокзале не нарвался на неприятность. Никто не пытался его убить. И дальше все будет в полном порядке. Потому как никто Родиона не заказывал. Никому он не нужен, чтобы его убивать. Или заблуждался Власов насчет заказухи. Или нарочно его в заблуждение вводил. Чтобы последний месяц на зоне медом не показался…
В поезде он положил глаз на симпатичную девчонку лет восемнадцати. Но подбивать клинья к ней не решился. Как бы чего не вышло, это раз. А во-вторых, видок у него не очень. Старые линялые джинсы, полуистлевший свитер, ботинки с надорванной подошвой. И все это щедро сдобрено запахом клопов и плесени. Да и у самого на лбу будто клеймо выжжено – шесть лет колонии строгого режима.
В одном вагоне с ним ехал солдатик. Грудь колесом, значки, аксельбанты, голубая тельняшка в разрезе кителя.
Из армии домой возвращается. Вот кто сейчас в центре внимания. Потому как армейская служба – это почетно. Вот на кого посматривает симпатичная девчонка. А Родион – бывший зэк, в глазах людей – отброс общества. Да ему и самому неловко. Героем он себя не ощущает. Он ехал домой – это хорошо. Но было бы куда лучше, если бы он возвращался после той же службы в армии…
Пять часов тряски в общем вагоне, и вот он, Заволжск. Большое с колоннадами здание вокзала, чистый перрон. И длинные ряды лотков, с которых разве что птичье молоко не продавали. «Сникерсы», «тампаксы», «памперсы» – все это он видел только по телику. А теперь все это предстало перед ним наяву.
В кармане у него не густо. Но и не пусто. По крайней мере, на шоколадку хватило. Вкусно, но ничего особенного.
«Памперсы» ему не нужны – детей у него нет. А вот подруга у него есть. Элона. Только как-то неприлично дарить ей «тампаксы». Лучше он ей себя подарит…
Только вопрос – ждет ли его Элона? Взрослая она.
Двадцать три года. Пока в университете училась, писала каждый месяц. Как на работу устроилась, так письма стали приходить все реже, пока вовсе не исчезли… Неужели надоело ждать? Очень может быть. А вдруг она нашла себе другого?… Скорее всего так. Ей давно пора устраивать свою судьбу. Умом Родион это понимал. Но сердцем… Хотелось выть с тоски от мысли, что Элона может быть с кем-то другим…
Элона всегда любила его. С того самого дня, как они впервые увидели друг друга. Только она не хотела признаваться в этом даже себе. Не вписывался он в ее представления о хороших мальчиках. Для нее он был гроза улицы и страшный хулиган. Она боялась его. А вскоре стала бояться саму себя. Когда ее начало тянуть к нему со страшной силой. Именно поэтому она связалась с Веником. Она не собиралась злить Родиона. Просто решила, что сможет увлечься этим пай-мальчиком. Но не вышло. Веник оказался слюнтяем. И когда с ней случилась беда, она прибежала к Родиону. Потому что только он мог защитить ее от уличного произвола. Мог и защитил.
Они любили друг друга. Им хорошо было вместе. Они строили планы на будущее. Но… Ума бы ему побольше, не попал бы он за решетку. И все бы сложилось у него в самом лучшем виде. Возможно, он бы и сам окончил университет. На пару с Элоной. Не такой уж он дуб в школьных науках, каким себя считал. Элона могла бы помочь ему поступить…
Могла бы… Нет никакого «бы». Есть только неприглядное настоящее…
Дома его ждали мать и младшая сестра Светка. Вот кто ждал его по-настоящему. Вот кто рад его возвращению… Он сомневался, что Элона тоже примет его с распростертыми объятиями.
Мать у него женщина красивая. Родион всегда удивлялся тупости своего отца, который бросил ее когда-то ради другой. Видел он эту «другую». Лошадь, которую только в телегу и запрягать. Мать его, конечно, уже не так молода, как раньше. Но по-прежнему смотрится свежо и эффектно.
Наверняка мужики и сейчас за ней табунами бегают. Только она всегда давала им от ворот поворот. Всю свою жизнь посвятила детям. Вернее, Светке. Потому как Родион еще с малолетства отбился от рук, жил своей дворовой жизнью. Мать как бы и не нужна была ему. Так он думал раньше. Сейчас же, конечно, он думает по-другому. Потому что сейчас мать для него – это все.
