Маскарад благих желаний - Галина Владимировна Романова
– О господи!
Доктор неожиданно с силой пнул колесо своего автомобиля, и тот сразу завыл. Машина уже стояла на сигнализации. Пока Воробьев манипулировал с брелоком сигнализации, Юркин его внимательно рассматривал. И даже немного предвзято. И неожиданно осознал, что единственным человеком во всем этом деле, у кого не проверили алиби, был доктор! А, собственно, почему?
Сутулый дядька с кулем муки на плече произнес неожиданно мудрые слова: семейный доктор, он как священник, знает все тайны семьи. А вот почему тогда Воробьев, если обладал этими тайнами, не поспешил ими поделиться с полицией?
– Может, я забыл, что спустил ее с цепи. Разве это преступление, черт побери! – воскликнул гневно Воробьев, угомонив наконец орущую машину. – Вы бы лучше убийцу искали! Бедная Катенька!..
Он всхлипнул? Господи, да! Но с какой стати? Она была ему никем. Даже не была его пациенткой. Услуги доктора ей были не по карману. Доктор явно переигрывает.
– Мы ищем, Иван Сергеевич. Ищем. Кстати… – Юркин приложил указательный палец к губам и прищурился в сторону доктора: – А где вы были в ночь убийства Катерины Гришиной?
– Дома. Где же еще? Дома спал.
– А с вечера? Вы, помнится, говорили мне, что ездили на какой-то поздний вызов. Так? И с Грековым даже не увиделись. Так?
– Так.
– Можно узнать: к кому и по какому адресу вы ездили на вызов? Ничего такого, просто формальность.
– Конечно, можно. Мне надо посмотреть в записях.
Воробьев достал из кармана телефон, принялся туда-сюда двигать пальцем по дисплею. Вдруг замер и делано рассмеялся.
– Вот незадача какая! Вызов-то в тот вечер оказался ложным! Я даже рассердился. Приехал, а меня никто не вызывал.
– И этот «никто» сможет это подтвердить? Ну, что вы приезжали, а он вас не вызывал?
Юркин почувствовал неприятный холодок под лопатками. Доктор либо врал, либо недоговаривал. Кого-то покрывает?
– К сожалению, никто этого подтвердить не сможет. – Алексей Иванович очень фальшиво огорчился. – Когда я приехал на вызов, окна дома были черны. Я звонил, звонил, мне никто не ответил. Я повернулся и уехал домой. И ругался неприлично всю дорогу.
– Во сколько точно вы вернулись?
– Во сколько, во сколько… Надо вспоминать, – его губы дергались в подобии улыбки, но было заметно, что Воробьеву совсем не весело.
– А давайте посмотрим ваш автомобильный видеорегистратор, – с коварной улыбкой предложил Юркин. – Полезная штука, скажу я вам! Тут на днях одна женщина себя буквально от статьи спасла, продемонстрировав следствию записи с видеорегистратора. И нам помогла. И следствием был установлен тот факт, что Гришина накануне своей гибели не приехала к Грекову на машине, а пришла пешком от дома…
– Я сейчас все объясню! Все! – выставил щитом обе ладони Воробьев. – Катенька просто зашла ко мне по дороге, и все.
– Зачем?
– Поздороваться. Поблагодарить, – недоуменно таращил глаза Иван Сергеевич.
– За что?
– Я навещал ее в СИЗО. Приносил ей вещи. Еду. Можете навести справки. – Он мотнул рукой куда-то себе за спину – видимо, там и располагался следственный изолятор. – Она была мне за это очень благодарна. И, как освободилась, пришла ко мне и…
– Сколько времени она у вас пробыла, Иван Сергеевич? – перебил его Юркин.
Они, понимаешь, с ног сбились, разыскивая Гришину. Засаду оставили у ее дома. Искренне надеялись, что она прямиком отправится к себе, а потом к сообщнику. Или он ее навестит. А Гришина вместо этого поехала к Воробьеву?
– Нет, не ко мне она приехала. А к Грековым. К своим работодателям. А их не было. Про смерть Алены она знала. А про то, что с Грековым и где он – нет. Приехала. Дом опечатан. И пошла ко мне.
– Сколько времени она пробыла у вас? Вы так и не ответили.
– Сколько времени, сколько времени… Так я не засекал! Довольно продолжительное время.
– Вы видели, как вернулся Греков? Как я приехал к нему, как приехал участковый?
– Да… Нет, не совсем… Грекова не видел. Свет в окнах загорелся сначала. Потом он позвонил ей…
– Он звонил ей при нас.
– Да нет же, нет! – доктор замахал руками. – Он дважды звонил Кате. Приглашал убраться. В доме, с его слов, черт голову сломит. Она не решалась. Боялась, что это будет воспринято неверно. Предложила спросить разрешения у участкового. Потом вы все появились. Он, видимо, спросил у вас позволения, потому что пригласил Катерину вторично. И она ушла. Потом я уехал, но только зря прокатался. И…
– Иван Сергеевич, так что с регистратором? Может, уточним время вашего возвращения с ложного вызова? Во-он, он у вас висит, моргает. Даже в состоянии покоя запись ведется? Надо же! Как удачно я попал. Так что, позволите взглянуть?
– Нет! – резко ответил Воробьев.
Почти столкнув Юркина с дороги, он сел в машину и уехал. А Юркин полез в карман за телефоном. Ему срочно нужно было переговорить с капитаном Рыковой. Она сумеет подвести логическую основу под каждое сказанное Воробьевым словом, под каждый его промах.
Глава 28
– Ты сегодня где ночуешь?
Найда смотрела мимо него, на что-то за его спиной. Ему не хотелось оборачиваться, потому что это могло быть просто шутливой провокацией. Проверкой на любопытство.
– Сегодня дома. Звонил в «управляшку», запустили отопление и воду. Больше не буду тебя беспокоить.
– Ты не беспокоил. – Она продолжала смотреть поверх его левого плеча. – Но, думаю, сегодня тебе лучше быть у себя. С такими-то гостями! Все, майор, пока.
И повернулась. И ушла. И только тогда Степанов обернулся, чтобы получить ответ на вопрос: Найда его провоцировала или нет?
Но нет! Никаких провокаций! Капитан Рыкова вполне обоснованно таращилась ему за спину.
На парковке возле своей машины, обивая снег с узконосых ботиночек на высоких каблучках, стояла самая прекрасная девушка на свете – его бывшая подруга Светлана. Но не та, которая пыталась покорить его сердце голубцами и котлетами и долго и нудно навязывалась. А та Светлана, без которой в его жизни все вокруг вдруг стало серым и невзрачным. И все девушки казались на нее похожими. Но ни одна на сто процентов не соответствовала оригиналу.
Света приехала. Зачем? К нему? Или…
– Что случилось? – Он домчался до ее машины в три прыжка. – Что-то случилось, Светлана?
– Нет, – качнула она непокрытой головой. – Я приехала увидеть тебя.
– Да?!
Он почувствовал, что язык немеет, а слова все вдруг куда-то подевались. Их словно смыло амнезийной волной. Ни одного нужного не вспомнил. И ноги сделались ватными.
– Просто ехала, ехала. И вдруг так остро захотела тебя увидеть. Просто до боли вот здесь поняла, что
