Искатель,1994 №1 - Дональд Уэстлейк
Но как медленно тянулось время в одиночестве и какие мучительные воспоминания преследовали его! Ему нестерпимо хотелось встретить главаря шайки и отомстить за своих несчастных товарищей.
«Нет… нет! — повторял он себе. — Рано или поздно они будут наказаны… Бог не допустит, чтобы злодеи избежали кары!.. Они заплатят жизнью за свои преступления!»
Но длительность пребывания пиратов на острове не переставала удивлять Васкеса. Значит, повреждения настолько серьезны, раз целого месяца не хватило для ремонта? Из журнала маяка Конгре должен был узнать дату прибытия смены. Он не может не понимать, что если до начала марта они не выйдут в море…
Было уже 16 февраля. Снедаемый тревогой и нетерпением, Васкес после захода солнца подошел ко входу в залив и вдоль его северного берега отправился к маяку.
Совсем стемнело, но его все же смогли бы увидеть, поэтому он шел очень осторожно, прижимаясь к скалам, вглядываясь в ночь, останавливаясь, прислушиваясь, не раздастся Ли подозрительный шум.
Васкесу ладо было пройти около трех миль, чтобы оказаться в глубине залива. Он шел той же дорогой, по которой убегал в день убийства друзей, но в обратном направлении.
Он остановился в двух сотнях шагов от маяка и увидел свет в окнах пристройки. Пришлось подойти еще на сто шагов, чтобы разглядеть шхуну.
Васкес пробрался на берег бухточки. Прилив снял шхуну с песчаной банки, и теперь она, стоя на якоре, покачивалась на волнах.
Ах, если бы он только мог — с каким удовольствием он пробил бы дыру в борту шхуны и утопил бы ее в заливе!
Так, значит, все повреждения исправлены… Но Васкес заметил, что, хотя шхуна и была на воде, до ватерлинии оставалось еще два фута. Это означало, что ни балласт, ни груз еще не были на месте. Может быть, отплытие отложили еще на несколько дней? У Васкеса уже почти не оставалось еды — надо было на следующее же утро наведаться в пиратскую пещеру.
Он отправился туда, едва рассвело. Огибая скалу, он увидел, что берег пуст — ни одной шлюпки.
Васкес вошел в пещеру.
Там оставалось еще много не слишком ценных вещей, которыми Конгре скорее всего не хотел обременять трюм «Мауле». Но какое же разочарование постигло Васкеса, когда он стал искать сухари и мясо! Они унесли все съестное!
Однако времени раздумывать над этим не было: послышался плеск весел. Подходила шлюпка с Конгре и двумя его сообщниками на борту.
Он только и успел спрятаться в самом темном углу за грудой парусов и рангоутов, которые, видимо, не помести-лисъ на шхуне. Васкес решил дорого продать свою жизнь, если ею обнаружат: он воспользуется пистолетом, который всегда у него за поясом. Но ведь он один против троих!
Только двое из пиратов вошли внутрь — Каркайте и Варгас. Конгре не пошел с ними.
Каркайте держал горящий фонарь. Роясь в награбленном имуществе, пираты переговаривались между собой.
— Уже семнадцатое февраля, пора бы нам сняться с якоря, — сказал плотник.
— Что ж, и снимемся, — ответил Каркайте.
— Если погода позволит! — заметил Варгас.
— Да, сегодня с утра хмурится… Но позже прояснится.
— Если мы задержимся еще на восемь или десять дней…
— Да, — перебил Каркайте, — мы рискуем встретиться со сменой…
— Нет, только не это! — воскликнул Варгас. — С военным кораблем нам не справиться!
— Это они схватят нас и повесят на рее, — мрачно ответил Каркайте, сопроводив свой ответ ругательством.
— В общем, — продолжал Варгас, — я хотел бы поскорее очутиться в сотне морских миль отсюда!
— Завтра, говорю тебе, завтра — не то нам понадобится такой ветер, чтобы у гуанако рога с корнем вырывал!
Васкес слушал пиратов, не шевелясь и едва дыша. Они то входили, то выходили, отодвигали одни предметы, отбирали и складывали в стороне другие. Иногда они подходили так близко к углу, где прятался Васкес, что он бы мог, протянув руку, упереться им в бок дулом пистолета.
Это длилось с полчаса. Наконец, Каркайте в последний раз оглядел пещеру.
— Жалко бросать! — сказал Варгас.
— Иначе нельзя, — ответил Каркайте. — Вот если бы у нас была шхуна в триста тонн!.. Но самое ценное мы взяли, а впереди у нас еще не одно выгодное дельце!
Они вышли, и вскоре подгоняемая попутным ветром шлюпка исчезла за выступом берега.
Васкес тоже вышел из пещеры и вернулся к себе, обдумывая сложившееся положение. Как ему без еды дотянуть до возвращения авизо? Даже если ничто его не задержит, это произойдет не раньше чем через пятнадцать дней. Конечно, можно питаться корешками или ловить рыбу в заливе, но только — после ухода «Мауле». Если что-то вынудит пиратов продлить стоянку на несколько дней, можно умереть голодной смертью.
В течение дня небо все больше хмурилось. Сплошные облака, тяжелые, мертвенно-бледные, собирались на востоке. Ветер с моря дул все сильнее. Легкая зыбь, пробегавшая по поверхности моря, вскоре сменилась длинными валами, увенчанными пеной, готовыми вот-вот с грохотом обрушиться на скалы мыса.
Если такая погода продержится, шхуна не сможет выйти в море с завтрашним отливом.
Вечер не принес никаких изменений. Напротив, положение ухудшилось.
Все же, несмотря на ярость ветра, Васкес вышел из трота. Он ходил вдоль берега, глядя на постепенно темневший горизонт. Последние лучи заходящего солнца еще не успели погаснуть, когда Васкес увидел на горизонте надвигающееся черное пятно.
Судно! Кажется, оно идет к острову!
В самом деле, судно шло с востока, не то собираясь войти в пролив, не то намереваясь обойти остров с юга.
Буря разыгралась с неистовой силой. Это уже был не шквал, а ураган, против которого не может устоять и гибнет самый мощный корабль: если ветер не дает ему отойти от берега, крушение становится почти неизбежным.
Да, надо было ждать несчастья, виной которому Конгре и его шайка. Было слишком очевидно, что капитан, напрасно искавший огонь маяка, не сможет ориентироваться, и ему не удастся ни обогнуть мыс Сан-Хуан, чтобы войти в пролив, ни обойти остров с юга, минуя косу Севераль.
Буря разошлась вовсю. Ночь, наверное, будет страшная, и завтрашний день тоже, потому что за сутки такой ураган не утихнет.
Васкес и не думал возвращаться к себе, он не мог оторвать взгляда от горизонта. Судно в темноте было плохо видно, но время от времени появлялись его сигнальные огни — когда волны, ударявшие в борта, заставляли корабль поворачиваться. Было понятно, что он не слушается руля. Может быть,
