Частное лицо - Валерий Николаевич Михайлов
– Такая женщина, и подалась в проститутки!
– А что мне было делать? Деток учить на такую зарплату? – огрызнулась она.
– Ну, деток не деток, а наша сцена потеряла прекрасную актрису. Видели бы вы, какие шоу она устраивала перед клиентами! Но эта работа Алле вскоре надоела. Хоть она и заколачивала больше других, но ни почета, ни уважения заработать себе не могла. И тогда Алла решила бросить это неблагодарное дело и выйти замуж, пока не поздно. Мужа она решила искать не на светских тусовках или в дорогих кабаках, а в больнице для состоятельных умирающих, куда устроилась работать сиделкой. А что, прекрасная идея: женился, завещал, умер. И не надо никому подсыпать крысиный яд в суп.
Именно в этой больнице, а не на светской вечеринке вы познакомились со своей Алой Женщиной, уважаемый Эдвард Львович. Кстати, именно Аллочке пришла в голову идея воспользоваться особенностью вашей болезни. Так она стала вашей возлюбленной, невестой и Алой Женщиной – человеком, которому в Ордене поклонялись все, включая Гроссмейстера, как воплощенному женскому божеству.
И пока Алла нашептывала в одно ухо Гроссмейстеру своё, а Серёжа в другое ухо своё, все были счастливы, кроме Гроссмейстера, который от подобного обращения сходил с ума. Когда, не выдержав этого издевательства, он провозгласил еврейский вариант, состязание в наушничестве между нашими героями переросло в истинную войну. Первой потерей в этой войне стала смерть Анны Степановны Былых и как следствие потеря какой-то связанной с Кроули редкости.
– Простите, но о каком таком еврейском варианте вы говорите? – поинтересовался Моисей Маркович.
– Он благословил брак Сергея и Аллы.
– И что вы нашли в этом еврейского?
– Согласно Закону, если умирает не оставивший после себя детей еврей, на его жене автоматически женится младший брат, и их дети официально считаются детьми старшего брата. Кстати, именно за то, что отказался плодить детей за своего брата и был наказан старина Онан, а совсем не за то занятие, которому ошибочно было присвоено его имя.
Договориться нашим героям было не суждено. Оба были слишком амбициозны для второго места, и каждый считал себя потенциальным победителем, имея припрятанный козырь в рукаве. Главным козырем Сергея было знание истинной цены всех реликвий. Поэтому, когда Алла во время очередного раздела имущества потребовала у него талисман, Сергей чуть не подпрыгнул от счастья. Ведь после того, как Алла провозгласила бы себя наместницей Эдварда Львовича, Сергей рассказал бы ей правду о талисмане, и ей бы пришлось согласиться со всеми его требованиями. Вот только Сергея подвело то, что он никогда не играл и, следовательно, не умел блефовать.
Алла почувствовал запах зарытой собаки, и после недолгих раздумий поняла, что единственным возможным шагом Сергея была бы попытка обмануть её с талисманом. А сделать он мог это только одним способом: вручить ей подделку вместо настоящего талисмана. Поэтому она и настояла на том, чтобы Эдвард Львович принял в Орден Моисея Марковича, Штейнмайера, что он и сделал, подписав заодно смертный приговор всему Ордену.
– Но зачем, Аллочка? Что вы хотели от старого еврея? – спросил Моисей Маркович.
– Я хотела, чтобы вы присутствовали при передаче талисмана, – ответила она.
– И тем самым гарантировать передачу оригинала?
– Ну что вы, – улыбнулась она плотоядной улыбкой, – для Сергея это должно было стать полной неожиданностью. Я хотела ославить его перед всеми мошенником, а это было бы покруче любого талисмана.
– Но я слишком рано вышел на сцену, – с сожалением в голосе констатировал он.
– Да, ваше присутствие на этом празднике несколько расстроило мои планы.
– Премного сожалею.
– На самом деле ваше появление не только расстроило планы нашей милой Аллочки, но заставило Сергея совершить целый ряд опрометчивых поступков. Узнав о том, что вы приглашены на этот ритуал, Сергей бросился к ювелиру, у которого раньше заказывал талисман, – продолжил Клименок.
– Но зачем? – удивился Моисей Маркович.
– Я хотел подменить талисман подделкой.
– Все равно не понимаю.
– Взглянув на него, вы бы сразу поняли, что это новодел.
– И что?
– Тогда бы я заставил всех думать, что его подменили.
– Но зачем? Почему бы просто его не украсть?
– Перед вашим визитом? Это могло навести на подозрения. К тому же Алла спустила бы на меня всех собак.
– Ну а подмена, что бы она вам дала?
– Я думал, что после этого смог бы с вами договориться, ну а потом мы нашли бы оригинал на одном из тайных аукционов.
– Ах, вот оно что! – Моисей Маркович улыбнулся. – Ну а почему бы оригинал не признать подделкой, а новый талисман настоящим?
– Эдвард Львович всё воспринимал за чистую монету, и признай вы талисман подделкой, он ни за что бы с вами не согласился. К тому же он слишком хорошо его знал, знал каждую царапину, чтобы признать, что его подменили.
– Но Алла не дала осуществиться и этому плану Сергея, – снова взял слово Клименок. – Дело в том, что она не ограничилась приемом в Орден Моисея Марковича, а наняла ещё частного детектива следить за Сергеем. И когда он отправился к ювелиру за подделкой, она убедилась в своей правоте и…
Что Клименок хотел сказать после этого «и», нам так и не удалось узнать. Неожиданно закричала Катя, а потом как стояла, так и рухнула на пол беседки. Несколько секунд пролежала не шелохнувшись, с закрытыми глазами. Затем глаза открылись, и она поднялась на ноги. Она была в глубоком трансе, и её лицо действительно было ужасно. Оно не было перекошено гримасой, не было противным. Лицо как лицо. Вот только взглянув на него, уже невозможно было отвести взгляд, а затем у тебя внутри начинал рождаться ужас, первобытный ужас перед неведомой силой…
Катя принялась говорить что-то о демонах, о конце, о разрушителе всего и так далее, а все стояли, завороженные её трансом, и боялись пошевелиться.
– Да разбудите же вы этот страх господень! – закричал Клименок на Покровского, – отведите её в дом, дайте валерианки! Что за трам-тарарам!
Это подействовало. Катю взяли под руки, и повели в дом. В беседке остались только мы с Клименком.
– Её только детям на ночь показывать! – сказал Клименок, вытирая пот со лба.
– Да, зрелище не для слабонервных.
– Понятно теперь, отчего скопытилась Былых.
– Но мы ведь об этом не скажем? – спросил я. Мне почему-то стало жалко эту действительно больную девочку.
– Нет, но мы с ней кое о чём поговорим.
– Сейчас?!
– Нет, чуть позже. А пока… Ватсон, знаешь о чём я подумал? Ты только прикинь: мы здесь расследуем дело о пропаже древнего артефакта. В результате мы выяснили, что никакого
