Последнее испытание - Скотт Туроу
– Что ж, хорошо. Еще вы выражали беспокойство по поводу того, что неизвестно, как часто возникали бы у пациентов аллергические реакции на «Джи-Ливиа» по мере увеличения периода приема ими препарата. Верно?
– Верно.
– А теперь скажите, что такое подтверждающее исследование?
– Это исследование, которое заказчик или изготовитель препарата проводит после того, как мы одобрили его в ускоренном порядке. Другими словами, поскольку в таких случаях период клинических испытаний перед одобрением бывает короче обычного, мы просим изготовителя понаблюдать за пациентами, принимающими лекарство, еще какое-то время.
– А вам известно, что «Пафко Терапьютикс» выполнила это требование УКПМ и провела подтверждающее исследование «Джи-Ливиа» с участием тысячи пациентов, включая более двухсот человек, на которых препарат изначально тестировали двойным слепым методом?
Мозес тут же вскакивает с места. Он возражает против любых ссылок на подтверждающее исследование. Сонни сначала пытается обсудить вопрос в короткой конфиденциальной беседе с представителями обвинения и защиты прямо в зале, но потом просит доктора Робб и присяжных на время удалиться. Федеральному прокурору и членам его команды явно известно о том, что вот-вот всплывут результаты последнего подтверждающего исследования, и приготовлено много аргументов в пользу того, что судья не должен допускать даже упоминания о них. Исследование распланировали на три года, но оно продолжалось всего двадцать три месяца – до того момента, когда «Джи-Ливиа» изъяли из продажи. По этой причине полученные данные не были, как выражаются ученые, «подчищены», чтобы объяснить все некой статистической аномалией. Однако еще важнее, как поясняет Мозес, что мошенничество, в котором обвиняют Пафко, состояло в том, что он внес изменения в базу данных клинических испытаний и позволил в таком виде представить ее УКПМ – а значит, последующие события уже не имели никакого значения.
В большинстве случаев аргументы Мозеса возобладали бы. Но доктор Робб была приглашена не просто как свидетель, но и как эксперт. А значит, она может давать показания не только в рамках рассматриваемого дела. То есть в ходе перекрестного допроса адвокат со стороны защиты может просить ее высказаться по более широкому кругу вопросов, чтобы выяснить ее экспертное мнение.
– Доктор Робб неоднократно заявляла, что ее мнение, согласно которому «Джи-Ливиа» не является безопасным и эффективным препаратом, сегодня продолжает оставаться преобладающим, – заявляет Марта. – Соответственно, доктор Пафко имеет право усомниться в справедливости этого мнения и компетентности доктора Робб, используя для этого любые сведения, собранные на данный момент.
После еще одного недолгого спора Сонни соглашается с Мартой. По словам судьи, Мозес может поставить вопрос о ценности и убедительности первичных данных, собранных в ходе подтверждающего исследования, после перекрестного допроса.
Доктора Робб снова приглашают в зал суда. На мониторе компьютера появляется таблица результатов подтверждающего исследования.
– Доктор Робб, позвольте мне вам напомнить, что, по словам доктора Капеча, от двадцати пяти до тридцати процентов больных с немелкоклеточным раком легких второй стадии умирают в течение четырнадцати месяцев. Теперь, глядя на цифры первичных данных подтверждающего исследования, скажите, какая доля пациентов, принимавших «Джи-Ливиа», включая тех, кто, как мы знаем, умер от аллергической реакции, – какой процент этих людей умер через двадцать три месяца?
– Похоже, цифра примерно та же – около тринадцати процентов.
Как ни странно, количество смертей от аллергии в ходе подтверждающего исследования не увеличилось. Сообщество медиков, так или иначе имеющих отношение к лечению онкологических заболеваний, довольно невелико, и среди части специалистов все же распространились слухи о случаях смертей пациентов в ходе изначального тестирования «Джи-Ливиа». Похоже, что они по собственной инициативе стали использовать в отношении пациентов методики лечения, предотвращающие возникновение или ослабляющие аллергические реакции, даже при отсутствии в листке-вкладыше предупреждения в черной рамке.
– Если допустить, что данные, полученные в ходе дополнительного исследования, подтвердили уже существовавшую статистику, это можно считать важным обстоятельством?
– Для нас, онкологов, это очень важное обстоятельство. Если подсчеты были точными, то можно сказать, что речь идет об очень серьезном увеличении процента выживаемости.
– А если так, доктор Робб, то есть если исходить из того, что стратегия снижения риска возникновения аллергических реакций была успешной, а данные дополнительных исследований подтверждались специалистами по статистике, то что же получается? Если суммировать все это, сегодня вы бы по-прежнему сделали вывод, что «Джи-Ливиа» не является безопасным и эффективным препаратом?
Это очень неприятный момент для доктора Робб – она явно чувствует себя не в своей тарелке.
– Я не могу говорить от имени всего УКПМ.
– Как мы уже говорили раньше, доктор Робб, именно вы, а не кто-либо из ваших коллег, находитесь на свидетельской трибуне в зале суда. Скажите, сегодня вы по-прежнему придерживаетесь мнения, что «Джи-Ливиа» не является безопасным и эффективным лекарством – с учетом всех допущений, которые я сделала?
– Это слишком большие допущения. С таким же успехом я могу допустить, что люди могут перестать заболевать раком.
В беседу вмешивается Сонни:
– Хватит вилять, доктор Робб. Миссис Стерн имеет право получить ответ на свой вопрос.
Хотя Стерн, лично хорошо зная Сонни, не мог предвидеть, что дойдет до этого, Кирил оказался прав, когда как-то отметил, что она иногда бывает несколько раздражительной во время судебных процессов. После двадцати лет работы в должности судьи запасы ее терпения, когда речь идет о стандартных судебных трюках как со стороны юристов, так и со стороны свидетелей, действительно истощились. Это характерно для многих судей с большим стажем. Но резкие слова, сказанные Сонни, сидящей в судейском кресле, похоже, пугают доктора Робб. Она резко выпрямляется. Лицо ее по-прежнему выражает тревогу.
– И все же это слишком широкие допущения. Однако, если бы они оказались обоснованными, полагаю, я бы засомневалась, что мне следует остаться при прежнем мнении. Но знаете что? Когда я нахожусь здесь и отвечаю на какие-то гипотетические вопросы, все это напоминает мне какой-то эксперимент, причем с использованием вымышленных данных и параметров. Мы же, и я в том числе, делаем отнюдь не воображаемую работу. Мы имеем дело с человеческими жизнями. Если бы я всерьез отвечала на вопросы, которые мне здесь задают, мне бы потребовалось для этого гораздо больше времени, и я должна была бы учесть множество самых разных факторов, причем подойти к этому куда более тщательно, чем я могу, находясь здесь.
Марта пристально смотрит на доктора Робб, и Стерну приходится сдерживать себя, чтобы не положить ладонь на плечо дочери, призывая ее успокоиться. Робб сделала максимум возможного, чтобы запутать свой ответ и обставить его со всех сторон оговорками. Но за водопадом сказанных ею слов вряд ли удастся скрыть произнесенную ею фразу – «я бы засомневалась, что мне следует остаться
